Медиавирус - Трой Николай "Ник Трой". Страница 52

Жаль, вряд ли он узнает правду. Волошин не из тех, кто задает вопросы. А потому наилучшей стратегией сейчас будет просто очистить голову от лишних мыслей. Сосредоточиться на деле. Ведь теперь ему есть что терять. Больше судьба не подарит ему такого шанса, несмотря на все его рекомендации и авторитет. Неудачников никто не любит. Они, как камень, тянут за собой на дно.

Однако против воли или от нечего делать мысли все же не прекращали движения по кругу. Причудливо исказившись, они вновь вернулись к Аннигилятору.

Кто этот человек? И, задавая себе этот вопрос уже с полгода, Волошин имел в виду отнюдь не личность, не имя и фамилию. Его интересовало другое: на чьей он стороне? То, что Аннигилятор «гасил» членов Internet Hate Machine, безусловно – чудесно, даже прекрасно, но…

Что дальше? Будет ли он сотрудничать и после операции? Не возникнет ли с ним сложностей? То, как легко он решил отдать покровителям Волошина сервера, навевало неприятные мысли. Например, почему он не воспользуется ими сам? Пока высшее руководство сотрудничает с ним, снабжает его деньгами, он покорный, но – что? Забрав серверы, покровители утратят интерес к делу. Internet Hate Machine их не волнуют, это американцам хакеры не дают покоя, а вот возможности Аннигилятора…

– Шеф!

Волошин встрепенулся. Оказывается, они уже вплотную подошли к скрытому перешейку, единственному пути в старый рукав канализации.

– Разворачивайте оборудование, – приказал Волошин. – Где-то здесь д-должны быть точки доступа. П-подключайтесь.

Аннигилятор заранее предупредил, что лезть в Крепость не нужно, не отключив защитную систему. Наверное, все компьютерные крысы любят окружать себя ловушками и подлянками.

«Интересно, – подумал Волошин мельком, – а почему Аннигилятор сам не пришел сюда? Что ему мешало повернуть оружие Internet Hate Machine против них самих, а потом воочию полюбоваться результатом? Трусость?»

Так и не придя ни к какому выводу, он переключил канал рации:

– Оцеп-пление, прием! Говорит Волошин. Как у вас там?

Секунду все было нормально. Потом спокойствие растворилось в привычной арктической стуже профессиональной собранности.

– Они не выходят на связь! – рявкнул он. – Пробейте, в чем дело!

– Так точно, шеф!

Легкими движениями привычных к оружию людей его бойцы сорвали плеч автоматы, успокаивающе лязгнули затворы.

– Что т-там?

– Инфразвук, сканирование местности, запущена программа консервации… они хотят закрыться!

Волошин оскалил зубы в усмешке:

– Перехватывай управление.

– Есть шеф. Уже.

Короткий взгляд на список предписаний, педантично созданных Аннигилятором.

– Рубите кабеля.

И опять его команда звучит уже в тот момент, когда действие исполняется. Одни бойцы быстро, но без лишней спешки рубили провода; другие монтировали жестяные коробочки в щитки сетевого подключения. Аннигилятор сказал, что это даст им абсолютную власть и пресечет любую попытку сопротивления. А уж Волошин на себе когда-то испытал, и не раз, те ужасы, что могут привидеться под воздействием инфразвукового излучения. Поэтому он лично затребовал подтверждение подключения. И компьютерщик не оплошал, крикнул с восторгом:

– Они наши шеф! Наши, мать их через алтарь!

– Делай что нужно.

– Защита отключена! Аварийное питание и резервы переключаю на нас. Инфразвуковые пушки выключены. Блокирую связь.

Волошин уронил со злым удовлетворением:

– Хорошо, очень хорошо. П-приготовились, парни. Мы заходим. Помните: серверы в отдельном хранилище. Значит – стрелять можно сп-покойно, мы их не повредим.

– Так точно, шеф!

– Готовы.

– И, – добавил Волошин зло, – держите наготове зажигательные гранаты. Я хочу, чтобы все, что мы т-там найдем, – сгорело. Дотла!

Глава 60

Отражения в кривых зеркалах

Леонид сидел в кресле скоростного поезда. Глаза были закрыты, затылок покоился на подголовнике. Сначала Леонид боялся, что уснет. Однако то, что удалось узнать, лишило сна.

В душе теперь была злобная горечь, сердце, словно желая уничтожить хозяина, качало не кровь, а нагнетало чистый яд. Он бодрил не хуже внезапного пробуждения, когда тебя скидывают с кровати. Только летишь не на пол, а в неожиданно разверзнувшуюся пропасть. И в этот момент понимаешь, что нет никакого неба – есть только расстояние до неизбежного удара; слишком маленькое, чтобы успеть о чем-нибудь подумать, и слишком длинное, чтобы успеть прочувствовать страх.

Эта худая бодрость не давала продохнуть, заставляла кулаки стискиваться до хруста, до скрипа готовой порваться кожи.

Джон Беннет, Сугимото, Бартоломью Фест, два отряда полицейских и спецназ. Все они не жертвы перестрелки, не отдали благородно свою жизнь, чтобы захватить опасного преступника. Они лишь декорации. Всех этих людей нечеловеческой, дьявольской волей согнали в нужное место, где уже приготовили сцену, разложили реквизит и тупо, под софитами, пошинковали в капусту. Возможно, даже с наслаждением!

И все только для того, чтобы убедить всех вокруг, что Аннигилятор мертв!

Насколько сложная и трудоемкая схема. Каждый винтик механизма подогнан идеально, четко, с уликами, с нужными выводами, даже о любви правительства к пафосным похоронам героев не забыли!

Страшно подумать, что бы случилось, не вмешайся Neo Dolphin. Этого беднягу-контрабандиста на куски бы порезали, пытаясь выжать из трупа хоть крупицу сведений. Засекретили бы его тело покруче, чем останки пришельцев в Зоне пятьдесят один.

И все это время враг был рядом…

Леонид вспомнил этот взгляд и сразу ощутил, как екнуло сердце. Глаза невозможно вспомнить, как и расплывчатые, без особых примет черты лица. Но вот то ощущение, тот холод, напомнили ему ножевую сталь.

Дмитрий Волошин…

Когда Леонид назвал это имя там, в рыбацком домике, Neo Dolphin впал в ступор. Потом «поднял челюсть с пола» и хлопнул себя по лбу. Быстро, ругая себя на чем свет стоит, принялся рассказывать частичную историю событий двухлетней давности.

Господи, Дева Мария и мама дорогая… Леонид и подозревать не мог, что этот Волошин настоящий дьявол! Как ему не только выжить-то удалось, но еще и сильнее стать?! Уйти от правосудия, обзавестись новыми покровителями, ведь не сам же он в Интерпол работать пришел!

Леонид раньше часто видел репортажи, даже ток-шоу с политиками, про информационный скандал в России. Но думал, что журналисты слишком раздували события, превращая в сенсацию.

Не секрет, что репортеры работают на директора телеканала, а тот, в свою очередь, кормится из рук политиков. Это давно пройденный и изученный этап в развитии массмедиа. Так было при королях-тиранах, так было при революционерах, так было при Гитлере. Первая попытка СМИ выйти на глобальный уровень, казалось бы, положила конец информационной кашке из заранее составленных и лживых объяснений власть имущих, но потом все вернулось на круги своя. Сегодня телевидение, как и большинство площадок в Интернете, стало рупором правительства.

Но теперь, узнав, что именно случилось в России два года назад, Леонид ощутил жгучую зависть. Кто бы мог подумать, среди русских морозов, в кабаках с матрешками и медведями с балалайками, где вечно пьяные барины пляшут под музыку цыган, случилось такое! Группа хакеров, по сути социальных отщепенцев, отомстила за смерть невинно убитого парня! Да кому? Политику с мировым именем!

Нонсенс!

– Все складывается, – проговорил Данил сдавленно. – Аннигилятор работает на Волошина, пользуется его деньгами и связями. Одно непонятно, как мы прозевали тот миг, когда на нас началась охота? Хотя…

Леонид бросил:

– Что?

– Уже полтора года, как я исключился из системы Internet Hate Machine. Ребята, может, и знали…

«Кажется, – подумал Леонид грустно, – это первый раз, когда он признался, что работал на Internet Hate Machine. Жаль, теперь это уже ни к чему… А возможно, вскорости тех вообще не станет…»