Мост через реку Квай - Буль Пьер. Страница 12

Покончив с расчетами, он начал вычерчивать проект. Ему удалось раздобыть у японского коллеги лист плотной бумаги нужного формата. Тот приходил иногда и становился за спиной, глядя на рождающееся творение, не в силах удержать изумленных возгласов восхищения.

Ривз не разгибал спины с рассвета до сумерек, но все равно время летело слишком быстро; он с беспокойством понял, что дня ему не хватает и он не успеет закончить проект к сроку. Тогда через полковника Никольсона он добился разрешения оставлять у себя свет после отбоя, когда в лагере гасили все огни. С этого момента Ривз проводил все вечера, а иногда и ночи, сидя на колченогом табурете перед бамбуковыми нарами. Прикрепив гвоздиками бумагу к любовно оструганной доске, при свете тусклой коптилки, наполнявшей хижину вонью, он самозабвенно двигал самодельной линейкой и угольником, вычерчивая свой мост. Он оставлял инструменты только для того, чтобы, схватив другой листок бумаги, начать извлекать квадратные корни. Сон Ривз принес в жертву своему детищу, своему творению, призванному продемонстрировать превосходство Запада, — мосту, по которому японские поезда побегут на завоевание Индии.

Клиптон поначалу думал, что западный подход к делу (выработка общего плана, терпеливые изыскания и техническая документация) сильно оттянет начало работ, в то время как японцы, следуя стихийному опыту, давно бы уже начали строить его. Но очень скоро ему пришлось признать ошибочность насмешек, которыми он осыпал Ривза во время вынужденных ночных бдений, когда ему не давал заснуть свет инженеровой лампы. Доктор поторопился критиковать принятую в цивилизованном мире методологию. Это стало особенно ясно после того, как Ривз положил законченный проект перед майором Хьюзом и работы пошли со скоростью, превзошедшей самые радужные чаяния Сайто.

Полковник был весьма рад, что проект наконец закончен, и детально расспросил инженера обо всех новшествах. Шеф настоятельно просил Ривза не перегружаться:

— Хороши мы будем, если вы свалитесь, Ривз. Мост целиком на ваших плечах, помните…

В ответ Ривз стал высказывать некоторые соображения:

— Мне не дает покоя одно обстоятельство, сэр. Не знаю, стоит ли акцентировать на нем внимание, но я все же считаю должным поставить вас в известность.

— В чем дело, Ривз? — насторожился полковник.

— Сушка лесоматериала, сэр. На такую серьезную постройку нельзя брать свежесрубленный лес. Надо бы дать ему вылежаться.

— Сколько времени потребует сушка ваших дров, Ривз?

— Все зависит от породы, сэр. Для некоторых нужно полтора, а то и два года.

— Это невозможно, Ривз, — с сожалением констатировал полковник. — У нас всего пять месяцев. Капитан сокрушенно повесил голову.

— Увы, я помню об этом, сэр. Очень жаль.

— А что может случиться со свежесрубленным лесом?

— Некоторые породы могут ссыхаться, сэр. Пойдут щели, вся конструкция может деформироваться… Не все породы, разумеется, ведут себя так; вяз, например, почти не ссыхается. Я старался выбирать здесь деревья, близкие к вязу. Опоры из вяза под Лондонским мостом простояли шестьсот лет, сэр.

— Шестьсот лет! — воскликнул полковник Никольсон. Его глаза заискрились, когда он инстинктивно повернулся к реке Квай. — Шестьсот лет — совсем неплохо, Ривз!

— О, это все же исключение, сэр. Здесь вряд ли можно рассчитывать больше чем на пятьдесят — шестьдесят лет. Возможно, даже меньше, если дерево просядет.

— Придется брать то, что есть, Ривз, — заключил полковник. — Кладите свежесрубленные бревна. Мы сделаем все, что в наших силах. А если потом нас станут упрекать в каких-либо дефектах, достаточно будет сказать: другого выхода не было.

— Понимаю, сэр… Еще одна вещь: придется обойтись без креозота. Им обычно покрывают дерево для защиты от насекомых. У японцев его нет. Мы, конечно, могли бы изготовить какой-нибудь суррогат… Я подумывал уже о котле для варки смолы. Но на это тоже потребуется время… Подумав, я решил не рекомендовать этого.

— А почему бы нет, Ривз? — осведомился полковник, который всегда смаковал технические подробности.

— Хотя специалисты и расходятся здесь во взглядах, но авторитеты все же не советуют покрывать креозотом недостаточно просушенное дерево. В нем надолго тогда остаются сок, влага, и это может повлечь быстрое гниение.

— Значит, отказываемся от креозота, Ривз. Запомните: мы не можем идти ни на какое мероприятие, которое отнимет у нас время. Мост нужен сейчас, и немедленно.

— За исключением этих двух моментов, сэр, я абсолютно убежден, что мы сможем построить мост, отвечающий всем техническим требованиям.

— Вот именно, Ривз. Вы на верном пути. Мост, отвечающий всем техническим требованиям. Одним словом, мост, а не деревянная рухлядь. Это уже будет кое-что. Повторяю, я полностью полагаюсь на вас.

На этом полковник Никольсон оставил своего технического советника, довольный тем, что нашел емкую формулу, выражающую стоявшую перед ними задачу.

Ширс, или Первый, как звали его таи-партизаны из глухого селения, где укрылась диверсионная группа Отряда 316, тоже отводил много времени продумыванию и тщательной отработке всех будущих действий. Но уважением, которое питало к нему начальство, он был обязан не столько осторожности и терпению при подготовке дела, сколько быстроте и решительности во время исполнения его. Уорден, доцент Уорден, его помощник, тоже имел репутацию человека, ничего не пускающего на самотек. Что касается Джойса, самого юного в тройке, то у него не успели еще выветриться из памяти уроки, усвоенные в Калькуттской спецшколе при «Фирме подрывных работ». Несмотря на молодость, это был прекрасный аналитик, и Ширс охотно прислушивался к его мнению. Собираясь каждый вечер в туземной хижине, где им отвели обе половины, диверсанты подробно обсуждали все предложения, готовые в любой момент перейти к действию.

В тот вечер они сидели возле карты, которую Джойс прикрепил к бамбуковой стене.

— Вот так пройдет трасса дороги, сэр, — сказал он. — Все сведения совпадают.

Джойс до армии был проектировщиком, поэтому ему поручили нанести на крупномасштабную карту все данные, собранные о бирманско-таиландской железной дороге.

Сведений, надо сказать, было много. За месяц, прошедший после благополучного приземления в заданном районе, им удалось завязать необходимые связи. Встречавшие их люди из таиландского сопротивления привели группу в это затерянное среди джунглей селение, где жили охотники и контрабандисты. Население ненавидело японцев. Ширс, который с профессиональной настороженностью приглядывался ко всем новым людям, быстро убедился в лояльности хозяев.

Таким образом, первая часть задания была выполнена успешно. Они вступили в тайный контакт с вождями окрестных деревень. Помогать им вызвалось немало людей. Трое офицеров набрали группу добровольцев и приступили к их подготовке. Надо было обучить таев пользоваться оружием Отряда 316 — взрывчаткой.

— На трассе довольно много мостов, — продолжал Джойс, — но большая, часть, на мой взгляд, не представляет интереса. Вот полный их список от Бангкока до Рангуна. Не исключено, правда, что произойдут изменения, сэр.

Обращение «сэр» относилось к майору Ширсу, Первому. Надо сказать, что, хотя в Отряде 316 дисциплина соблюдалась строго, члены диверсионных групп, находясь на задании, опускали формальное обращение. Ширс неоднократно просил младшего лейтенанта Джойса обходиться без этого — «сэр». Однако привычка, укоренившаяся в армии, брала верх.

В остальном Ширс не мог нарадоваться на Джойса. Он сам выбрал его среди выпускников Калькуттской спецшколы. Джойса рекомендовали инструкторы, но майор руководствовался еще и собственной интуицией.

В личном деле курсанта Джойса лежали самые похвальные отзывы и характеристики. Из них следовало, что младший лейтенант Джойс, доброволец (в Отряд 316 набирали только добровольцев), выполнил все учебные задания, проявив при этом прилежание и находчивость; это уже неплохо, отметил Ширс. В личной карточке значилось, что по профессии он инженер-проектировщик, работал в одной крупной промышленно-торговой фирме; должность, конечно, была невелика. Ширс не стал вникать в это более подробно.