Великий Чингис-хан. «Кара Господня» или «человек тысячелетия»? - Кычанов Евгений. Страница 42

Можно с уверенностью сказать, что разграбление западных областей Си Ся явилось местью тангутам за то, что они не выдали Сангума. Вероятно и то, что успех первого тангутского похода Чингиса, в котором он лично не участвовал, первая проба монгольского оружия в войне против оседлого населения, против городов и крепостей, оказавшаяся очень успешной, ускорила созыв курилтая на берегах Онона, помогла Чин-гису скорее стать великим ханом всех татаро-монгольских племен. Добыча обогатила Чингиса, так как, по монгольскому обычаю, «от высшего до низшего, независимо от количества добычи, оставляют одну часть для преподнесения императору Чингису» [Полное описание, с. 68]. Она обогатила войско и его костяк – нукеров и нойонство, а главное – разожгла их аппетит, их неуемную жажду добычи. Курилтай и последовавшие за ним реформы создали военно-административный аппарат захватнического по своим устремлениям государства.

Прошло лишь полтора года после великого курилтая, как осенью 1207 г. монголы снова вторглись в пределы государства тангутов, на этот раз в его центральные районы, закрепились в Алашаньских горах у крепости Валохай (Уйрака) и всю зиму вплоть до наступления лета 1208 г. грабили соседние селения и кочевья тангутов. Тангуты блокировали занятый монголами район, но атаковать и разбить монголов либо не решились, либо не смогли и вновь выпустили их с добычей в монгольские степи. Рашид-ад-дин сообщает, что во время похода 1207–1208 гг. на тангутов «Чингис-хан вторично выступил на войну против них и в ту пору покорил всю эту область и вернулся назад победителем, победоносным и удовлетворенным» [Рашид-ад-дин, т. I, кн. 2, с. 151]. На этот раз Чингис действительно принимал личное участие в походе, но ни о каком полном покорении тангутского государства еще не могло быть и речи. Китайские авторы полагают, что предлогом для второго похода на Си Ся послужил отказ тангутов предоставлять Чингис-хану дань и признать свою вассальную зависимость от него [Юань чао ши, с. 102].

Зимой 1207/08 г., когда Чингис воевал в Си Ся, по сведениям «Юань ши», в ответ на посольство от киргизов с верховьев Енисея монголы послали к ним двух своих послов. К XIII в. киргизское государство на Енисее распалось на несколько небольших, не подчинявшихся друг другу владений. Каждое из них возглавлял правитель, звавшийся инал. Киргизы с почтением приняли послов из Монголии и в ответ отправили двух послов, Илик-Тимура и Аткирака, которые привезли Чингисхану белого сокола и получили у него аудиенцию. Считается, что с того момента киргизы подчинились государству Чингисхана [Юань ши, цз. 1, с. 8а].

«Тайная история» рассказывает о подчинении киргизов несколько иначе. В 1207 г. сын Чингис-хана Чжочи был послан для подчинения «лесных народов». Послан с войсками, и в результате монголам подчинились ойраты, буряты и ряд других народов Южной Сибири. Именно при наличии армии Чжочи и явно под давлением подчинились и «тумен-киргизы». Тогда к

Чжочи явились киргизские нойоны Еди-Инал, Алдиер и Оле-бек-дигин. Они принесли Чжочи белых кречетов, белых коней и белых соболей. Вместе с Чжочи киргизские послы и послы других народов прибыли к Чингис-хану. Ойратские правители и их сыновья получили в жены монгольских принцесс. Чингисхан объявил Чжочи:

– Ты – старший из моих сыновей. Не успел и выйти из дому, как в добром здравии благополучно возвратился, покорив без потерь людьми и лошадьми лесные народы. Жалую тебе их в подданство [по «Сокровенному сказанию», с. 174–175].

Возможно, подчинение киргизов было «добровольно-принудительным». Это показали события, происшедшие через десять лет. В 1217 г. монгольский отряд выступил для подчинения туматов, живших к западу от Байкала. Туматы нанесли монголам поражение. Тогда уже прочно освоивший тактику «разделяй и властвуй» Чингис приказал вассальным ему киргизам подавить восстание туматов. Но киргизы отказались выполнить этот приказ. Они тоже восстали и стали мятежниками. Правитель «лесных народов» Чжочи должен был отправиться лично наводить порядок. Перейдя по льду Селенгу, Чжочи прошел через земли ойратов, бурятов, дошел до притока Верхнего Енисея, реки Усы, и затем, пройдя вниз по течению Енисея, атаковал центральные районы расселения киргизов. Отряды монголов дошли до Оби и возвратились. Чжочи подчинились и проживавшие к западу от киргизов теленгуты.

Следствием походов на тангутов явилось подчинение Чингис-хану уйгуров. К началу XIII в. уйгуры расселились на всем пространстве от Хами до Куча, на севере они граничили с най-манами, на юге их владения простирались до озера Лоб-Нор. Если в Монголии завершалась монголизация этого региона, то в Восточном Туркестане его тюркизация. Уже разгром най-манов напугал уйгуров. В сложной системе взаимоподчиненности и вассалитета уйгуры тоже не были самостоятельны, они признавали свою зависимость от государства кара-китаев Западное Ляо, в столице уйгуров Гаочане находился наместник киданей. Уйгуры страдали от киданьских притеснений, и усиление монголов, их удары по тангутам, с которыми их тоже некогда разделяла вражда, поставили уйгуров перед выбором – или быть с врагами Чингис-хана, или вступать в союз с ним, олицетворявшим новую силу, так скоро и наглядно заявившую о себе.

В 1208 г. монголы решили добить Кучлука. Их отряд перевалил Алтай и у реки Бухтармы разгромил найманов и меркитов. Кучлук переправился через Иртыш и бежал во владения кара-китаев. В 1209 г. уйгуры убили наместника киданей Посольство от Чингис-хана прибыло к уйгурам. Правитель уйгуров идикут Барчук вместе с монгольскими послами отправил к Чингис-хану двух своих сановников и заявил о своем подчинении монголам. Он соглашался признать себя сыном Чингисхана. По преданию, его послы объявили Чингис-хану:

– С великою радостью слышу я о славе Чингис-ханова имени. Так ликуем мы, когда рассеются тучи и явит себя матерь всего – солнце. Так радуемся мы, когда пройдет лед и откроются вновь реки. Не пожалует ли меня государь Чингисхан? Не найдет ли он хоть шнурка от золотого пояса, хоть лоскутка от своей багряницы? Тогда стану я твоим пятым сыном и тебе отдам свою силу!

Чингис, который милостиво принял послов идикута, дал им такой ответ:

– Дочь за него отдам, и быть ему пятым сыном моим. Пусть идикут приезжает, взяв с собой золота, серебра, жемчугов, перламутров, златотканой парчи, узорчатых штофов и шелковых тканей (по «Сокровенному сказанию, с. 174).

Уйгуры не замедлили также проявить свою преданность. Когда сын меркитского Тохтоа-беки, Худу, прислал к идикуту послов, уйгуры меркитских послов убили, а меркитов, пытавшихся укрыться во владениях уйгуров, вытеснили со своей территории, отказав им в убежище.

Богатый караван из страны уйгуров, который возглавил лично идикут, тронулся в Монголию. Всего насобирал со своих подданных уйгуров идикут – золота, серебра, жемчугов, шелковых тканей, как велел Чингис. Чингис возвратился из тангутского похода. По данным «Юань ши», идикут получил аудиенцию на Керулене в 1211 г. Чингис, который вообще благоволил уйгурам, видя в них своеобразных просветителей монголов, оказал идикуту теплый прием и выдал за него свою дочь Ал-Атуну (Елихатун).

Барчук был признан «пятым сыном», всем сыновьям Чин-гис-хана приказали считаться его братьями. Этим актом определялось положение уйгуров в монгольском государстве. Как сын Чингиса и основателя династии, Барчук и его потомки идикуты признавались великими ханами, вассалами Чингисхана и его потомков, императоров династии Юань. Они платили дань, участвовали в походах монголов. Но в своих владениях идикуты сохраняли независимость. Уйгуры оказали монголам помощь и в завоевании тангутского государства Си Ся. Думается, что уйгуры, которые издавна враждовали с соседними тангутами, – а часть уйгурских земель в XI в. перешла во владения тангутов, – могли видеть в Чингисе мстителя за их давние обиды. Чингис-хану на первых порах была нужна не столько военная помощь от уйгуров, сколько гарантия того, что не будет тангуто-уйгурского союза против монголов, что найманы и другие «недобитки» вроде мер китов не найдут убежища в Восточном Туркестане и не наберутся там новых сил. Союз с уйгурами занимал важное место в его стратегических замыслах как надежное обеспечение правого, западного фланга для будущей войны с чжурчжэнями.