Ночь в «Восточном экспрессе» - Генри Вероника. Страница 32

Джейми не понимал, когда у мамы и папы все пошло наперекосяк. Разумеется, оба родителя были помешаны на контроле. У отца имелись четкие понятия о том, как все должно быть, и он прилагал все усилия, чтобы этого добиться тихо. А мама… Если делалось не по ее, она метала громы и молнии. Оба родителя были сильными личностями, которые постоянно бодались, даже по большинству самых незначительных вопросов.

Может, через какое-то время стало тяжело все это переносить? Может, ты достигаешь некого момента в своей жизни, когда человек, с которым ты сочетался браком, перестает быть для тебя необходимым и ты ищешь его противоположность? Парень, к которому ушла мама, Кит, был настолько расслабленным, что, кажется, только и делал, что лежал. Может, после отца, который в любую минуту готов был вспыхнуть, всегда вел какое-то дело, это было для нее облегчением.

И Стефани была полной противоположностью матери. Тихая, спокойная, организованная, разумная, нетребовательная… «Но по-своему веселая, – подумал Джейми. – Уж точно нескучная». Сначала она показалась ему немного робкой, но как только они познакомились поближе, выяснилось, что у нее есть свои убеждения. Совершенно не совпадающие с мамиными. Стефани несколько раз точно заставила его сестру задуматься над тем, что она, Бетт, собой представляет, к чему стремится в жизни. Если сравнивать их двоих, то мама умела только тратить отцовские деньги, тогда как Стефани с нуля создала свое кафе. И этим вызывала к себе уважение.

Бетт грызла ноготь на большом пальце, словно, кроме него, ей не удастся получить в ближайшие несколько дней никакой другой еды. Джейми похлопал ее по плечу. Бетт и мама были близки, хотя и постоянно ссорились.

– Все будет хорошо, – сказал он ей. – Стефани нормальная. Совсем не злая мачеха.

– Знаю. Она славная. В основном, – отозвалась Бетт. – Но это как-то странно. Вот Стефани переехала к нам, и мы все вместе отправились отдыхать, я об этом. Мама никогда не вернется.

– Она в любом случае не вернется. – Джейми был в этом уверен. – И посмотри на вещи оптимистически: Стефани хотя бы умеет готовить.

Оба они рассмеялись. Бесхозяйственность их матери на кухне была легендарной. Еда и ее перемещение из кухни на стол Таню просто не интересовали. А вот Стефани даже бобы на тосте могла превратить в гастрономическое приключение. Она подавала их на дрожжевом хлебе, натертом чесноком, с поджаренными в духовке помидорами на гарнир и с кусочками расплавленного сыра «таледжо» сверху.

Но надо отметить, их мама сознавала свою никчемность.

– Я подаю тебе ужасный пример, дорогая, – не раз говорила она Бетт, хотя и без малейшего сожаления. – Все эти другие мамы в школе, занимающиеся продажей ювелирных украшений через Интернет и торговыми складами с органической одеждой для младенцев… Ты, наверное, так во мне разочарована.

Проблема состояла в том, что мама была ленива и ничем не интересовалась. Правда, с ней было весело, гораздо веселее, чем с матерями большинства их знакомых, а папина деловитость с лихвой компенсировала недостаток ее у мамы.

Это соображение вернуло Джейми к «обручу», через который ему по-прежнему предстояло прыгнуть. Он достаточно долго откладывал разговор – в конце концов, он знает об этом уже больше трех дней. Сегодня вечером придется вплотную заняться решением проблемы.

Глава тринадцатая

Всякий раз, садясь в вагон «Восточного экспресса», Райли чувствовал себя так, будто пришел домой. Вагон словно заключал его в объятия. Сознание того, что на протяжении всего путешествия он может и палец о палец не ударить, было роскошью, которую Райли по-прежнему ценил, хотя уже сбился со счета, сколько раз совершал это путешествие. Он знал всю подноготную этого поезда, и все равно каждый раз поездка снова доставляла ему удовольствие.

Даже в его возрасте жизнь оставалась бурной, и хотя помощник Райли старался контролировать его расписание и обязательства, сам Райли работал до изнеможения. Приятно, что ты востребован, когда для остальных фотографов, кроме самых лучших, настали трудные времена. Райли привносил в свои работы некие особенности, какую-то тайну, волшебство, которые по-прежнему нравились редакторам, а более молодое поколение, несмотря на бесспорную талантливость, не могло себя прокормить. Было ли причиной техническое совершенство или просто проявление чистого гения, никто сказать не мог, но фотографии Райли выделялись на фоне остальных.

Устраиваясь, Райли знал, что не сможет полностью расслабиться, пока Сильви не сядет в поезд. Их купе казалось угрюмым без нее, и Райли с нетерпением ждал, когда она появится. Со времени несчастного случая его одолевали дурные предчувствия. Он знал, что это все чепуха, не понимал, чего именно боится, но чувствовал, что не успокоится, пока не обнимет Сильви.

Она бы тут же прилетела к нему, если бы узнала о том происшествии, конечно, прилетела бы, но Райли не сообщил ей. Она тогда снималась в фильме в Париже, в романтической комедии, насыщенной французским шармом и остроумием, обреченной покорить жюри Каннского кинофестиваля. Райли знал, что теперь процесс киносъемок был тяжел для Сильви, хотя она скорее умерла бы, чем созналась в этом, но он видел круги у нее под глазами после долгого съемочного дня. Прошли те дни, когда она почти без подготовки проходила любую сцену. Зачем ей лишнее беспокойство? Поэтому Райли и утаил от нее несчастный случай. По счастью, он остался незамеченным средствами массовой информации, так что прибегать к уверткам было нетрудно.

Когда Райли уселся на диване, Роберт принес поднос с дневным чаем. Райли пока не хотел шампанского. Те дни, когда он мог непрерывно пить с рассвета до заката, тоже канули в прошлое. Поднявшись, Райли поздоровался с Робертом за руку: этот парень уже несколько раз обслуживал их с Сильви. Одной из замечательных особенностей «Восточного экспресса» была редкая смена персонала. Он казался почти родным.

– Роберт, мне нужна твоя помощь, – сказал Райли. – Поправка: мне нужен твой совет.

– Все, что в моих силах. Вы это знаете, – ответил Роберт, ставя на стол чайные принадлежности.

– Нам с тобой придется прибегнуть к уловке, – сказал ему Райли и достал из кармана маленькую коробочку.

– О! – произнес Роберт, глаза его расширились, когда Райли коробочку открыл. – Вот это да. Он настоящий? То есть я видел здесь разные камушки, но…

Райли заволновался.

– Думаешь, он слишком большой? По-твоему, он вульгарный?

– Если кто и может его носить, так это Сильви. И я никогда не слышал, чтобы женщины жаловались, что брильянт слишком велик. – Он посмотрел на Райли. – Это подарок ей ко дню рождения?

Роберт знал, что они всегда совершают путешествие в день рождения Сильви. Именно Роберт договаривался о праздничном десерте с шеф-поваром, чтобы тот приготовил нечто особенное.

– Что ж, я оставлю его ей, даже если она мне откажет.

Роберт улыбнулся:

– Вы собираетесь сделать ей предложение?

Впервые при Райли озвучили его желание. И от этого оно вдруг показалось реальным.

– Да, – сказал он. – Собираюсь.

Глава четырнадцатая

Арчи и Эмми решили перед ужином выпить коктейли в вагоне-баре. Это казалось единственным способом эффектно провести остаток вечера.

– Я буду собираться целую вечность, – предупредила Эмми спутника, когда они совещались в коридоре у своих смежных купе. – Это одна из моих ужасных привычек.

– Мне-то понадобится минут пять, даже меньше, – заметил Арчи. – Но ничего. Не спешите.

Он быстро переоделся и оглядел себя в зеркале, пока поправлял галстук-бабочку и воротник сорочки. Удовлетворенно кивнул. Выглядел Арчи совсем неплохо: черный смокинг, свежая белая рубашка, из рукавов выглядывают золотые запонки. Так или иначе, но переодевание подняло ему настроение и вселило надежду, рассеявшую прежнее уныние. В ожидании он решил прогуляться по поезду. Снаружи стемнело, и на окнах опустили шторы, что еще больше увеличило ощущение отгороженности от остального мира.