Обаяние зла (СИ) - "Джонни Псих". Страница 14

Как обычно, Леночка не могла учесть, что Джонни в состоянии сопоставить одно с другим. Она даже сама как-то ему невольно призналась, что ловится именно на этом. Точнее, Леночка de facto призналась в этом, когда взбесилась насчёт того, как Джонни использует метод сопоставления для выявления её лжи. Она, очевидно, прекрасно знала это за собой, но совершенно ничего не могла с этим поделать.

По пути в ресторан Леночка высказала Джонни, что с ним даже погулять нельзя, т.к. ему каждый раз становится хреново. На это Джонни отвечал, что его здоровье во многом не зависит от него, но сегодня он постарается кое-что изменить. Как он объяснил Леночке, он в этот раз постарается меньше есть рыбы, чтобы не так сухо было во рту на прогулке. А также постарается в целом меньше есть, чтобы перекормленный желудок не давил на диафрагму. В ответ Леночка цинично заметила, что у Джонни основная проблема вовсе не с желудком, а с мозгом.

Здесь важно сделать оговорку о специфике Леночкиного видения «проблем с мозгом». В её восприятии в случае с Джонни они относились, скажем так, не к сфере неврологии, как (в принципе, адекватно) воспринимал их Джонни, а к психиатрии и психологии. То есть она воспринимала драматические страдания Джонни не столько как объективные трудности физически больного человека (каковым являлась, скажем, его мама в последний период её жизни), но как капризы слабого, безвольного человека, неспособного взять себя в руки и адаптироваться к жизненным перипетиям.

Позднее в тот же день Джонни предстояло более подробно ознакомиться с Леночкиными взглядами на эти вопросы. А пока Джонни после необычно лёгкого по привычным для него меркам ужина покорно и испуганно семенил следом за Леночкой в направлении магазина косметики, созданной на основе компонентов, добываемых из Мёртвого моря. Как и в предшествующие дни, у него было отвратительное чувство нереальности. Кроме того, кружилась голова, делая его походку шаткой, особенно если Джонни крутил ею, пытаясь смотреть по сторонам. В то же время, ему было ощутимо легче идти. Конечно, это было во многом связано с тем, что в тот день у него не был такой полный живот. Но была, как понял Джонни, и другая важная причина для такой лёгкости. Он вдруг полностью, без остатка осознал, насколько бессмысленно для него теперь было стараться понравиться Леночке, пытаться ей угодить.

Казалось бы, в том, чтобы являться тяжелобольным изгоем, которого никто и никогда не сможет полюбить, не было и не могло быть решительно никаких плюсов. И в то же время, Джонни неожиданно ощутил упоение изумительной свободой, подаренной ему такой незавидной ситуацией. Он мог теперь гордо сказать окружающим: да, я трус, я чмо, я ничтожество, я урод. И я неизбежно буду оставаться для вас таковым, пока не сдохну. А потому мне насрать, что вы про меня подумаете! Мне не к чему стремится, так как я заведомо знаю: никакие мои порывы не изменят вашего мнения обо мне. Ради чего тогда стараться?! Глупо! Пусть её хахали – трахали стараются для неё! Авось она рот раскроет или ноги раздвинет! Ему-то зачем? Он для неё, как и прочих окружающих его двуногих тварей, лох по жизни, трус и чмо. И за такое отношение ему стоит нагадить им по максимуму, сполна отрабатывая незавидную репутацию!

С этой революционной мыслью Джонни остановился примерно в ста метрах от магазина косметики. Ему становилось всё труднее дышать. И нужно было срочно решать, идти дальше в направлении магазина, или нет. Леночка сразу смекнула, в чём было дело: Джонни собирался повернуть обратно. У него действительно возникла такая идея, так как он чувствовал себя немного хуже, чем когда покинул отель. И вдруг, несмотря на физический дискомфорт, его сознание наполнилось торжеством. Неожиданно, Джонни со всей полнотой осознал, что может в значительно большей мере распоряжаться своей судьбой. Например, если он неважно себя чувствовал, то ему незачем было идти дальше. Он мог повернуть обратно. И плевать, что Леночка будет беситься, ругаться. Ему-то какое дело?! Если от неё ему всё равно бессмысленно ждать чего-то хорошего, да хотя бы просто человеческого, понимающего отношения, то ради чего стараться? Тем более, во имя чего приносить себя в жертву?! Джонни просиял мстительным злорадством при мысли о том, как Леночка не попадёт в магазин и не купит косметику, и собрался поворачивать обратно (он знал, что без него она сама туда не пойдёт).

Однако в этот момент его посетила другая идея. Он прошёл уже где-то 4/5 пути, как минимум. И ему осталось пройти ещё немного до хорошо кондиционируемого магазина. Там он мог бы немного передохнуть. И с новыми силами можно будет двинуться обратно. Потом, коль скоро он осознал, что может в значительно большей степени распоряжаться своей судьбой, какой смысл тогда совершать какие-то действия только ради того, чтобы нагадить Леночке?! Ведь это бы означало, что она по-прежнему управляет его жизнью, направляет его действия, только теперь он оказывается подчинён стремлению ей навредить. А поскольку раньше он так старался ей помочь, сделать для неё что-то хорошее, то получается, что суммарный результат его действий в итоге фактически стремится к нулю. А так как жизнь его практически закончена, то это будет её совокупный итог. Как жил, так и сдохнет он нулём по жизни! От этой безысходной мысли Джонни чуть снова не стало плохо – с ним едва опять не случился приступ паники.

К тому же, его внезапно посетила ещё одна неприятная мысль: Если сейчас он пойдёт назло Леночке обратно в отель, ему при этом станет плохо, и он умрёт, это будет своего рода наказанием за его низкое, мстительное поведение. Джонни не понимал, откуда у него, тотального атеиста, завелась в голове такая идея, но она теперь не давала ему покоя. Неужели она возникла у него в связи с предстоящей им завтра (если он доживёт до завтра, то есть!) экскурсией в Иерусалим? Словно в развитие её, Джонни задумался вдруг о том, как подобные аргументы наверняка испокон веков использовали религиозные лидеры, дабы держать в ментальном рабстве толпы запуганных невротиков. Боявшихся, вероятно, даже не столько смерти как вечного небытия, а нескончаемых пыток в аду.

Такое неожиданное осознание корней религии в корне изменило к лучшему настроение Джонни, принеся ему радость важного пусть персонального, но открытия. Он также подумал, что ему во взаимоотношениях с Леночкой стоит быть выше низкой, мелкой мести. А то зло, которое она сотворила по отношению к нему, он собирается превратить в позитивную информацию. Этими знаниями о таких, как она, он поделится с другими людьми, давая им тем самым возможность научиться своевременно распознавать волков в шкурах овечек.

От этих положительных мыслей Джонни стало даже легче дышать. Он сначала без особого труда дошёл с Леночкой до магазина косметики, а затем обратно. В магазине Джонни настолько уверенно и спокойно сказал Леночке «нет» в ответ на предложение купить ей «кремчик», что она даже не стала настаивать и наезжать по поводу «жмотства» и «жлобства» Джонни.

Однако когда они уже вернулись в номер, Джонни был неприятно удивлён отчётливо заметным негативным фоном у Леночки в общении с ним. Словно она была несколько расстроена тем фактом, что в этот день Джонни не стало плохо. Её враждебность словно кричала о том, что она с удовольствием поиздевалась бы над ним, унизила бы его морально, будь у неё такая возможность. Но зачем? Почему?

Основная причина виделась Джонни в недовольстве Леночки результатами её последнего взаимодействия с главным любовником. Очевидно, она чувствовала себя проигравшей. И это поражение ей нужно было компенсировать победой хотя бы над кем-то другим. Леночке нужно было продемонстрировать свою власть над другим человеком, показав свою способность сделать ему больно. И объектом для такой демонстрации предстояло стать Джонни.

Как он и предполагал, Леночка вскоре начала первую атаку: Мы завтра едем на экскурсию в Иерусалим. В какие-то моменты придётся выходить из автобуса смотреть разные достопримечательности. В дневное время на солнце будет жарко. Надеюсь, ты там не будешь отставать. Потому что никто тебя ждать не собирается. Отстал – это твои и только твои проблемы, которые больше никого не волнуют. А если тебе станет плохо, тебя отправят на ихней скорой помощи в дурдом. Лечение здесь, в Израиле, стоит очень дорого. У тебя таких денег нет. Поэтому тебя посадят в тюрьму. Нет, не в Израиле, в России. Где очень несладко. Особенно таким, как ты.