Своими глазами - Адельгейм Павел. Страница 2

Церковь, служа Богу, оказалась как организация в полном услужении у безбожной власти. Ах, кабы знать, о чем думал митрополит, а потом патриарх Сергий, читая: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне!» (Мф 6:24). Отгородив церковь от общественной жизни, государство превратило ее в дойную корову: приходские доходы, собранные по крупицам нашими бабушками и матерями, поступали через епархиальные управления в МП, а та львиную их долю переводила в так называемый Фонд Мира, средства которого шли на поддержание прокоммунистических, то есть опять же атеистических режимов, заговоров, партий и движений. А руководство МП получало за это государственные награды. Так патриарх (1945—1970) Алексий Симанский «… за деятельность в борьбе за мир награжден 4 орденами Трудового Красного Знамени, медалями СССР и многими иностранными орденами» [1]. У его преемника патриарха Пимена (Извекова) три таких же ордена. Следующий, еще будучи митрополитом, успел получить только одно «Красное Знамя», но там скончался СССР, родилось новое государство, а с ним и новые награды, коих у нового Святейшего полный набор.

А вот еще один замечательный пример единения правящей партии и МП. После высылки из страны Александра Солженицына в 1974 году митрополит Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер), потом патриарх Алексий II, писал: «Мера, примененная к А. Солженицыну Президиумом Верховного Совета СССР о лишении его гражданства СССР, является вполне правильной и даже гуманной и отвечает воле всего нашего народа, о чем свидетельствует реакция советских людей на решение Президиума Верховного Совета. Церковные люди полностью одобряют это решение и считают, что к А. Солженицыну и ему подобным применимы слова апостола Иоанна Богослова „Они вышли от нас, но не были наши“(1 Ин 2:19)» [2]. К слову, А. И. Солженицын отказался от высшего ордена новой России, «Андрея Первозванного», зато патриарх стал первым его кавалером.

Пользуясь правом регистрации, власть через уполномоченных решала не только судьбу клириков, достойных, или, с ее точки зрения, не достойных окормлять паству, но и насильно насаждала угодных ей членов выборных органов в приходах, — опять же в интересах государства и официальной идеологии. В высшей степени красноречив случай, описанный о. Павлом, когда отчаявшиеся верующие в Душанбе просят убрать пьяницу–священника, позорящего свой сан. Все обращения тщетны: архиерей кивает на уполномоченного, уполномоченный на архиерея. Дошли до секретаря горкома партии:

«— Что вы от меня хотите? Чтобы я помог вам избавиться от пьяницы–попа?

— Да, да, — обрадовались верующие. — Помогите нам!

— Да меня за это из партии выгонят!

И, увидев вытянувшиеся лица и удивленные глаза, пояснил:

— В Душанбе сотни агитаторов–атеистов. Они обходятся государству в копеечку. Для атеистической пропаганды от Картавцева больше пользы, чем от них всех вместе взятых. Они работают с неверующими, Картавцев — с верующими. Они работают языком, Картавцев — личным примером. Они — на государственных харчах, он — за счет вас, верующих. И вы хотите, чтобы я отказался от такого ценного сотрудника?

Верующие ушли, понурив головы».

Нечего было и думать не только о публикации, но даже самиздатском тиражировании книги во времена ее написания, что кончилось бы не только новым сроком для автора, но и Бог весть каким числом сроков для тех, у кого текст книги был бы обнаружен соответствующими госорганами. Публикация вполне могла состояться в конце 80–х — 90–х, когда открылись «шлюзы» и потоки лежащей под спудом совестливой, в том числе религиозной, литературы хлынули в читающее пространство. Однако автор — разумеется, не случайно — решил опубликовать книгу именно сейчас, после двадцати лет церковной свободы. Думается, причин здесь несколько, они исчерпывающе изложены в новом, написанном к этому изданию авторском предисловии. Но все вместе они определяют сегодняшнее новое качество отношений в извечной триаде Государство—Человек—Церковь, где Христос нужен как эмблема, символ, как знак на флаге, но только не как Сын Бога Живого.

Аналитический метод сопоставления закона и действительности, или, можно сказать, идеала и реальности, отец Павел применил и в другой своей книге, поздней по написанию, но ранней по изданию, название которой говорит само за себя: «Догмат о Церкви в канонах и практике» (2002 год). И здесь речь о произволе, но уже архиерейском, попирающем не просто законы, но вековые каноны Церкви Христовой, основанных на Священном Писании и установлениях Вселенских Соборов. Не мудрено, что с одной стороны книга вызвала яростное неприятие правящего Псковского архиерея (хотя и без опровержения приведенных фактов), а с другой — массу живых откликов со всей России, из тех болевых точек, которых коснулся автор.

Когда?то первосвященники увидели в личности Христа угрозу своему благополучию и руками Пилата, то есть государства, убили Его. В советские времена в Нем видело угрозу государство атеистическое. Теперь, когда на место ложных политических идеалов пришел материальный интерес, в Нем с Его «мир Меня ненавидит, потому что Я свидетельствую о нем, что дела его злы» (Ин 7:7), — видят угрозу все, кто собственное благополучие, а значит, возможность влиять и властвовать, поставил превыше всего.

Но по–прежнему звучит призыв Христов, обращенный к богатому юноше: «если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» (Мф 19:21). Тогда юноша отошел с печалью. Нынешние архиереи отходят с раздражением на любого, кто осмелится свидетельствовать.

Нам, прихожанам отца Павла, хорошо известна вдохновляющая, проникновенная сила его проповеди, живого пастырского слова. Но слово это не теряет силу и в статьях, выступлениях, книгах, множестве постоянных публикаций.

В последнее время у него появилась и довольно обширная Интернет–аудитория на его странице в «Живом журнале», — новая форма диалога священника с паствой, начатого им полвека назад. Приведу запись в «Журнале» одного из посетителей, имеющую отношение к нашей теме: «Власть архиерея в церкви — это примерно то, что сказал Людовик XIV: „Государство — это Я!“ — чем и вошел в историю. То есть архиерей сам по себе является источником власти и права, следовательно, всякие уставы и канонические правила бессмысленны. Это очень похоже на армейский юмор: „1. Начальник всегда прав. 2. Если начальник неправ, смотри п. 1“. Вот, примерно к этому, с заменой слова „начальник“, на слово „архиерей“, можно свести весь устав.

Но когда власть архиерея столь соблазнительна, то… дальше итак понятно. Сможет ли РПЦ осознать эту проблему, вот в чем вопрос?» [3]

Вопрос действительно пока остается открытым. Но жизнь нуждается в идеалах, и нельзя о них забывать: у каждого человека должно быть что?то, за что не жалко умереть. Как кораблю, чтобы не сбиться с пути, необходимо сверять курс по звездам, так и Церковь в земной своей ипостаси неизбежно будет обновляться, очищаться через Христа и Евангелие. И тех Его учеников, кто на призыв «иди за Мной» откликается «всем сердцем, душою, разумением» (Мф 22:37).

Виктор Яковлев

От автора: «Спустя 35 лет»

Эта книга пролежала в столе 35 лет. Она хранит историю подавления духовной свободы в церковной, общественной и частной жизни советского народа. В те годы публикация была невозможна ввиду цензуры. В 80—90–е книга потеряла актуальность. Изменились законы, изменилось положение церкви, отношение к ней власти и общественного сознания, изменились условия и образ жизни в самой церкви. Наступила свобода.

Ненадолго. В 2009 году книга случайно попала мне в руки. Прочитав, я увидел, что все вернулось «на круги своя», и книга снова актуальна. Эпоха «возрождения церкви» закончилась так же быстро, как эпохи «развитого социализма» и «перестройки». С 2000–х подавление духовной свободы в церкви и обществе отданы в руки епископов, такие же бесчеловечные, как руки советских комиссаров–уполномоченных.