Избранные статьи - Гаспаров Михаил Леонович. Страница 17

в). Состав многостиший. В суммарном виде он таков: 3-стишия встречаются 72 раза; 4-стишия (аааа) — 7 раз; 5-стишия — 1238; 6-стишия — 243; 7-стишия — 248; 8-стишия — 160; 9-стишия — 46; 10-стишия — 34; 11-стишия — 21; 12-стишия — 7; 13-стишия — 1; 14-стишия — 3; 15-стишия — 2; 17- и 18-стишия — по 1 разу.

Подавляющую часть многостиший составляют, таким образом, 5-стишия. Это и понятно: 5-стишие представляет собой как бы затянутое на одну рифму 4-стишие, поэтому оно легко вписывается в контекст господствующих 4-стиший. Более длинные строфоиды встречаются в естественно убывающем порядке. Нарушают эту постепенность лишь довольно многочисленные 7-стишия (что кажется странным, так как в строфических стихах 7-стишия, как известно, малоупотребительны); но это объясняется тем, что 7-стишие есть самая короткая рифмическая цепь, возможная при трех рифмах, — поэтому стихотворец, желающий с наименьшим трудом вставить в рифмическую цепь третью рифму, естественно придет к 7-стишию типа авав+ссв (или свс) или авва+сса (или сас). Наконец, требуют оговорки и 8-стишия: довольно часто они производят впечатление двух оказавшихся рядом 4-стиший, случайно имеющих одну общую рифму (например, авав+свсв или авва+вссв). У Пушкина из 38 восьмистиший так построены 11, а в «Войнаровском» Рылеева из 10 — 8.

Из таблицы видно, что в послепушкинское время доля 5-стиший среди многостиший постепенно нарастает: в допушкинском и пушкинском поколении доля 5-стиший 12 раз спускалась ниже 40 % (минимум — у Вяземского) и только 6 раз поднималась выше 60 % (максимум — у Баратынского), в послепушкинское время она лишь 3 раза спускается ниже 40 % (минимум — у Мея) и 15 раз поднимается выше 60 % (максимум — у Аксакова). Максимальный объем многостишия, достигавший 17–18 стихов, теперь не поднимается выше 11 стихов (только 3 исключения у Полонского). Любопытно, что Брюсов в своей стилизации «Египетских ночей» пользуется только 5-, 6- и 7-стишиями, между тем как у настоящего Пушкина нет ни одной поэмы, где бы не встречались 8-стишия и еще более длинные строфоиды. Это — опять-таки тенденция к упрощению формы: как в составе всего текста многостишия отступают перед более простыми 2- и 4-стишиями, так в составе многостиший длинные строфоиды отступают перед более простыми 5-стишиями.

Самый длинный строфоид в нашем материале — 18-стишие Вяземского, открывающее послание «Д. В. Давыдову» (1816): «Давыдов! где ты? что ты? сроду…»; схема его рифмовки — АвААв АвАвААв ССв ДД в… За ним следует 17-стишие молодого Пушкина из послания «Моему Аристарху» (1815) — от строки «…Да для Темиры молодой…» до строки «…В потомстве будут ли цвести?»; схема его рифмовки — аа ВВа ааСаа СдСдСеСе… В обоих случаях в самом содержании стихов присутствует элемент пародии (у Вяземского — на «певцов конфект и опахал…») или автопародии (у Пушкина — «Бегут трехстопные толпой На аю, ает и на ой… Я ставлю (кто же без греха?)… Для смысла — лишних три стиха…»). Еще длиннее — но уже вне нашего материала — 21-стишие Пастернака в «Высокой болезни» от строк «Хотя, как прежде, потолок, Служа опорой новой клети…» до строк «Он славил твердость и застой И мягкость объявлял в запрете…»; элемент автопародии налицо и здесь (в стихах: «Тот, жженный на огне газетин, Смрад лавра и китайских сой, Что был нудней, чем рифмы эти…»). Для русской поэзии это рекорд, но в ее французских образцах мы встречаем и более длинные строфоиды: так, в послании Вольтера «К герцогу де Ришелье» мы находим 29-стишие со схемой рифмовки АвАвААввССвС. aaCeCeCeCeeLfCLfC. Как известно, у молодого Пушкина есть экспериментальное стихотворение «Послание к Лиде» — 63 строки, в которых одна и та же мужская рифма «—он», повторяясь 30 раз, переплетается с различными женскими; это — несомненная гиперболизация рифмического стиля французской легкой поэзии.

г). Интегрированные 2-стишия и 4-стишия. Их значение для общего строфического облика текста выражается вот в чем. Господствующим типом строфоида в нашем стихе является 4-стишие (как мы видели) с перекрестной рифмовкой авав (как мы увидим). Когда 2-стишия аа или вв встречаются в тексте изолированно, они выделяются на общем фоне и служат его разнообразию; когда они складываются в 4-стишие аавв, они сливаются с фоном и служат его единообразию. Когда 4-стишия авва встречаются изолированно, они выделяются на фоне 4-стиший авав и разнообразят его; когда они складываются с предшествующим 2-стишием в 6-стишие аавссв, то такое 6-стишие выглядит как бы «дважды затянутым» 4-стишием перекрестной рифмовки и перестает выделяться на основном фоне. Поэтому можно сказать: чем выше доля интегрированных 2-стиший и 4-стиший, тем единообразнее и проще вся строфика данного текста.

Здесь опять-таки мы наблюдаем эволюцию показателей, отчасти уже нам знакомую: от XVIII в. к началу XIX процент интегрированных строфоидов понижается, затем к концу XIX в. вновь повышается, — иными словами, и здесь простота уступает место сложности, а потом наступает возврат к простоте. Для исходной стадии развития характерным является опять-таки стих Дмитриева: более 3/4 его текста (77 %) состоит из 4-стиший авав и 6-стиший аавссв (14 % текста состоит из 4-стиший авва и аавв, и только 9 % — из разрозненных 2-стиший и многостиший). Если вспомнить, что именно из авав и аавссв складывается классическая 10-стишная одическая строфа XVIII в., то мы можем сказать, что нестрофический ямб Дмитриева складывается из обломков одических строф. Иногда среди этих обломков попадаются и цельные строфы: так, одическим 10-стишием (неожиданно продолженным на один стих) открывается знаменитый «Ермак», за ним следует другое одическое 10-стишие, и лишь затем — вереница 4-стиший АвАв и пр.: это — как бы переходная ступень от стиха строфического к стиху нестрофическому. У позднейших поэтов процент интегрированных строфоидов понижается почти на глазах: нестрофичность становится освоенным приемом. Минимум интегрированных 4-стиший мы находим у Пушкина (в лирике 1818–1819 гг. из 12 охватных 4-стиший ни одно не интегрируется в 6-стишие), Рылеева, Языкова; минимум интегрированных 2-стиший — опять-таки у Пушкина (в «Цыганах»), А затем процент интегрированных строфоидов начинает вновь повышаться, стих становится скованней. Любопытно, что интеграция 4-стиший и 2-стиший не у всех поэтов идет параллельно: так, А. К. Толстой и Блок охотно пользуются строфоидами аавв и очень неохотно — аавссв. Некоторые авторы этой поры, казалось бы, выбиваются из общей тенденции эпохи, давая низкие показатели (Минаев, отчасти Полежаев), но это лишь потому, что у них вообще очень мало 2-стиший. Поэтому типичным остается все большее нарастание интеграции — вплоть до того, что у Надсона 60 % текста опять оказывается состоящим из «обломков» одических строф авав и аавссв, а в одном месте даже всплывают подряд два цельных одических 10-стишия (в стихотворении «Поэзия»: «К чему даны ей власть и звуки — Она ответить не могла…» и т. д.). Круг замкнулся, нестрофический ямб вернулся к Дмитриевской скованности. Даже когда Брюсов намеренно пытается воссоздать пушкинский стих, он дает в «Египетских ночах» для интегрированных 4-стиший показатель 43 %, для 2-стиший — 83 %, тогда как в действительности у Пушкина показатель 4-стиший лишь дважды поднимается выше 37 %, а показатель 2-стиший ни разу не поднимается выше 72 %.

5. Расположение рифм в строфоидах. Первые шесть колонок таблицы 2 показывают, какой процент от числа всех 2-стиший или 4-стиший данного текста составляют 2-стишия или 4-стишия той или иной рифмовки. Последние две колонки характеризуют синтаксическую законченность 2-стиший и 4-стиший, и о них речь будет позже.

продолжение

Рассмотрение таблицы позволяет сделать следующие выводы.