Повести каменных горожан. Очерки о декоративной скульптуре Санкт-Петербурга - Алмазов Борис Александрович. Страница 46

^{Большая Морская ул, 28}

^{Гатчинская ул., 11}

Остались ли посвященные? Хранят ли они до сих пор свои, не всегда добрые, иной раз и зловещие тайны? Даже если их смели революционные бури, годы войн и репрессий, думаю, расшифровать и тайные послания все-таки можно. Все, что создано одним человеком, рано или поздно, может быть понято другим. Но для этого требуется многое. Прежде всего — желание, время и образование. Вероятность успеха увеличивается, если исследование перестало быть уделом одиночки. Посему с восторгом приветствую всевозможные клубы знатоков и любителей разнообразной старины, и в первую очередь «фанатов» архитектуры и истории… Особняком среди декоративных маскаронов стоят фантастические лица, сплетенные из растений. Позволительно предположить, что это маскароны Вертумна — бога растительности (см. главу «Вертумн и Помона»), Либера и Либеры.

Апраксин пер., 4, дом В. Карелина (1912 г., арх. А. П. Лишневский).

Большая Морская ул., 30, ныне здание банка «ВТБ» (1854–1890 гг., арх. П. И. Таманский; 2003–2005 гг., арх. Л. В. Балинский, горгулии).

Большая Подъяческая ул., 36, доходный дом С.И и Б. И. Марголиных (1835, 1837, 1914 гг., арх. Е. Т. Цолликофер, А. П. Лишневский).

В. О., 9-я линия, 18, доходный дом М. Э. Сегаля — дом С. И. Ширвиндта (1906 г., арх. С. Г. Гингер).

В. О., 9-я линия, 42 / В. О., Средний пр., 39, доходный дом Г. Щеглова (1881 г., арх. Н. Ф. Мотандр).

Гатчинская ул., 11, доходный дом А. М. Васильева (1901–1902 гг., арх. В. В. Корвин-Круковский, В. В. Шауб).

Кронверкский пр., 79, доходный дом И. Е. Ритинга (1889–1890 гг., арх. В. В. Шауб, дверной косяк).

Лермонтовский пр., 53, дом И. В. Жаворонкова (1890, 1896 гг., арх. С. О. Шестаков, В. Ф. Розинский).

Малая Подъяческая ул., 8, доходный дом (1911 г., арх. В. Ф. Иванов).

Мытнинская ул., 17, доходный дом П. М. Станового, бани (1911–1912 гг., арх. М. Ф. Еремеев).

Потёмкинская ул., 3, доходный дом К. А. Шрайбера (арх. В. И. Ван дер Кюхт, перестройка арх. В. П. Львова).

Ул. Рубинштейна, 15–17, «Толстовский дом» (1919–1912 гг., арх. Ф. И. Лидваль).

Ул. Рылеева, 18/40, доходный дом А. Е. Смирнова (1880 г., арх. П. И. Шестов; Фурштатская ул., 60, доходный дом М. В. Спиридонова (1905 г., арх. В. И. Шене).

Свечной пер., 27, доходный дом А. Л. Сагалова (1913–1914 гг., арх. А. П. Лишневский).

Наб. р. Фонтанки, 139, доходный дом Д. Р. Сорокина (1896–1897 гг., арх. С. А. Баранкеев).

^{Кронверкский пр., 79}

Однако для того, чтобы защитить, не обязательно пугать! Таким добрым защитником считался Сильван.

Сильван

Сильван (лат. Silvanus, от silvа — лес) — бог не греческий, а римский, сходный с Паном тем, что числился покровителем лесов и всей связанной с ними жизни. Атрибуты у него те же, что и у Пана, — флейта и сосновый венок. Почитался сельскими жителями как защитник незыблемости границ земельных наделов и лесных делянок. Оберегал поля и стада, пастухов и охотников.

Ему приносили в жертву баранов и свиней при сборе урожая и молотьбе. Сильван заботился о доме и семье. Его имя сопровождалось множеством эпитетов casanicus и vilicus (покровитель имения), conservator и custos (спаситель и хранитель имущества), salutaris (защитник живущих в доме), lar agrestis (сельский лар), Sanctus (бог нерушимых границ) и пр. Его представляли либо старичком-лесовичком, либо садовником.

Каменноостровский пр., 29, доходный дом А. П. Жигунова (1912–1914 гг., арх. И. И. Долгинов).

Путти, аморетти

Путти (итал. putti, мн. ч. от putto — младенец) — изображения маленьких мальчиков, излюбленный декоративный мотив в искусстве итальянского Возрождения, навеянный античными прообразами. Они чуть ли не первыми вспорхнули сначала стены новопостроенных в XVIII столетии храмов, а вскоре замелькали и на фасадах светских зданий. Путти — общее название. Среди путти есть и аморетти — амурчики, и купидончики, а в конце XIX века, вероятно под влиянием идей эмансипации — женского равноправия, появились путти-девочки, хотя еще совсем недавно понимание женской стыдливости, как одной из христианских добродетелей, распространялось и на младенцев. Теперь же «бесштанная команда» на стенах домов шагала в ногу со временем, являя собою прогрессивное равновесие полов.

Строгими ценителями архитектуры они именовались «слащавым проявлением мещанства» и другими нелестными эпитетами. И напрасно, с путти все обстоит ничуть не проще, чем с любым другим изваянием.

Есть в Эрмитаже часть экспозиции в античном отделе — Римский дворик, где представлены замечательные мраморные скульптуры смеющихся и шаловливых, серьезных или трогательных детей. Несмотря на то что в большинстве своем изображены веселые малыши, это детские надгробия.

По древней, греческой еще традиции, которая относилась в первую очередь к олимпионикам, коим было положено после триумфа ставить статую, эта статуя не была портретом победителя, а изваянием божеству — покровителю чемпиону. Отсюда сходство атлетов и борцов с Аполлоном, Гераклом и др., созданными в полном соответствии со скульптурным каноном.

^{Сапёрный пер., 13}

Разумеется, такое требование соблюдалось не строго, хотя как сказать… Великий Фидий был подвергнут афинянами остракизму за то, что изваял статую, посвященную Периклу, сохранив в ней его портретные черты. Афиняне статую разбили, Фидия изгнали, на всякий случай, чтобы Перикл «не выделялся» и не стал тираном.

Так что искать портретное сходство в детских статуях с реальными детьми, чьей памяти эти статуи посвящены, занятие пустое. Большинство изваяний надгробий — Гермес или Геракл в детстве. Вот Гермес, завернувшись в пеленку, произносит в суде свою знаменитую защитительную речь, вот младенец Геракл, удушающий змей, вот малыш с гусем или с уткой — возможно, Аполлон, хотя здесь атрибутика может быть только гадательной — сказание, где присутствует подобный эпизод, до нас не дошло.

^{Апраксин пер., 4}

^{Каменноостровский пр., 9}

Ваятелей прошлого привлекала задача изображения маленьких детей своей сложностью, поскольку у детей совсем другие пропорции, чем у взрослых, да еще и все ткани мягкие, скелет — опора построения фигуры скрыт тугим детским тельцем — всевозможными «складочками и перевязочками». Традиция сохранения сходства с античной скульптурой соблюдается в статуях и маскаронах путти. Мы без труда отыщем прообразы толстощеких малышей в античной скульптуре, пока в многоликом разнообразии маскаронов на смену античным богам не придут портреты реальных людей. Хотя и здесь некоторое сходство или во всяком случае традиция сходства с божествами, хотя бы в идеологии, сохраняется. Например, на стойках ворот бывшего чугунолитейного и механического завода Ф. К. Сан-Галли на Лиговском проспекте стоят фигурки детей в костюмах кузнецов. Они были подарены знаменитому мастеру к 70-летию. Это портреты его внуков. То, что они в костюмах кузнецов, — не случайно, на фабрике отливалась, чеканилась и ковалась художественная скульптура. Однако при этом сохраняется и античная традиция: по жанру, так сказать, «путти», но они могут считаться, опять же согласно традиции, еще и изображениями бога кузнечного дела Гефеста [94].