Черная стрела (др. изд.) - Стивенсон Роберт Льюис. Страница 4

Одной стрелы уж нет — пронзен

Злой Эппльярд, и умер он.

Стрела вторая ищет встреч

С тобою, мастер Беннет Хэтч.

Третьей стреле сэр Оливер мил,

Что Гарри Шелтона убил.

Сэр Дэниэл, исчадье зла,

Тебе четвертая стрела!

Они черны и до конца

Вонзятся в черные сердца!

Они без промаха летят

И никого не пощадят.

Джон Мщу-за-всех из Зеленого леса и его веселые товарищи.

Кстати, у нас в запасе есть стрелы и хорошие пеньковые веревки для всех ваших сторонников.

— Куда девалось милосердие? Где христианские добродетели? — горестно воскликнул сэр Оливер. — Господа, мы живем в скверном мире, и с каждым днем он становится все хуже! Я готов поклясться на кресте Холивуда, что я так же неповинен в убийстве славного рыцаря, о котором здесь говорится, как новорожденный младенец! Да никто его не убивал! Это — заблуждение, есть еще живые свидетели.

— Напрасно вы об этом говорите, сэр священник, — сказал Беннет. — Совсем ненужный разговор.

— Нет, мастер Беннет, ты не прав. Знай свое место, добрый Беннет, — ответил священник. — Я докажу свою невиновность. Я вовсе не желаю быть убитым по ошибке. Беру всех в свидетели, что я чист в этом деле. В то время меня даже не было в замке Мот. Меня отослали куда-то по делу, когда еще не было девяти часов.

— Сэр Оливер, — перебил его Хэтч, — так как вам не угодно прервать эту проповедь, я приму свои меры. Гофф, труби, чтобы садились на коней.

Пока трубила труба, Беннет подошел вплотную к удивленному священнику и яростно зашептал ему в ухо.

Священник взглянул на Дика Шелтона с испугом, и Дик заметил этот взгляд. Дику было над чем пораздумать. Ведь сэр Гарри Шелтон был его родной отец. Но он не сказал ни слова, и ни один мускул не дрогнул на его лице.

Хэтч и сэр Оливер между тем обсуждали изменившуюся обстановку. В замке Мот решено было оставить десять человек — они же должны были охранять священника на его пути через лес. Так как Беннет теперь оставался при гарнизоне, командование отрядом, который отправляли на подкрепление к сэру Дэниэлу, поручили Дику Шелтону. Другого выбора не было: отряд состоял из темных, неповоротливых людей, неопытных в военном деле, а Дика любили: он был смел и не по годам рассудителен. Хотя всю юность свою он прожил в глуши, он получил кое-какое образование: сэр Оливер выучил его грамоте, а Хэтч — владеть оружием и командовать войсками. Беннет Хэтч всегда хорошо относился к Дику; он был из тех людей, которые жестоки к врагам, но по-своему, грубовато преданны друзьям. И теперь, когда сэр Оливер скрылся в ближайшем доме, чтобы написать своим четким, красивым почерком донесение обо всех последних событиях сэру Дэниэлу Брэкли, Беннет подошел к своему ученику, чтобы пожелать ему успеха.

— Идите дальним путем, в обход, мастер Шелтон, — сказал он. — Держитесь подальше от моста, если вам дорога жизнь. Пусть в пятидесяти шагах перед вами все время идет верный человек. Соблюдайте осторожность, пока не минуете лес. Если негодяи нападут на вас, удирайте. Принимать бой вам не следует: вас слишком мало. И удирайте вперед, мастер Шелтон, а не назад, если вам дорога жизнь; помните, что здесь, в Тэнстолле, некому вам помочь. Так как и вы отправляетесь на великую войну за короля и я остаюсь здесь, где жизни моей грозит опасность, и так как только святые знают, увидимся ли мы еще с вами на этом свете, позвольте дать вам мое последнее напутствие: остерегайтесь сэра Дэниэла. Доверять ему нельзя. Не полагайтесь на этого шута священника: он не злой человек, но он исполняет чужую волю; он орудие сэра Дэниэла! Там, куда вы направляетесь, найдите себе хорошего покровителя; приобретайте дружбу сильных людей. И поминайте в своих молитвах Беннета Хэтча. На свете немало негодяев и хуже Беннета. Желаю вам удачи!

— Да поможет тебе бог! — ответил Дик. — Ты всегда относился ко мне по-дружески, и я этого не забуду.

— Послушайте, — прибавил Хэтч смущенно, — если этот Мщу-за-всех проткнет меня стрелой, пожертвуйте золотую марку, — нет, лучше целый фунт, за упокой моей бедной души. А то, боюсь, как бы мне не пришлось скверно в чистилище.

— Твоя воля будет исполнена, Беннет, — ответил Дик. — Но ты напрасно тревожишься, друг. Там, где мы с тобой скоро встретимся, тебе будет нужней эль, чем заупокойная обедня.

— Дай-то бог, мастер Дик! — сказал Хэтч. — Но вот идет сэр Оливер. Если бы он так же ловко владел луком, как владеет пером, из него вышел бы славный воин.

Сэр Оливер вручил Дику запечатанный пакет, на котором было написано: «Моему глубокочтимому господину сэру Дэниэлу Брэкли, рыцарю. Передать немедленно».

Дик сунул пакет за пазуху, приказал отряду следовать за собой и двинулся из деревушки на запад.

КНИГА ПЕРВАЯ

ДВА МАЛЬЧИКА

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ПОД ВЫВЕСКОЙ «СОЛНЦА» В КЭТТЛИ

Сэр Дэниэл и его воины разместились на эту ночь в Кэттли и ближайших окрестностях по теплым, хорошо охраняемым домам. Но тэнстоллский рыцарь был из тех людей, которые ни на минуту не прекращают погоню за деньгами; и даже теперь, накануне похода, в котором он должен был либо победить, либо погибнуть, он поднялся в час ночи, чтобы выколотить деньги из своих бедных соседей. Он наживался на спорных наследствах. Обычно он покупал право наследства у какогонибудь безнадежного претендента и потом с помощью могущественных лордов, окружавших короля, добивался неправильных решений в свою пользу; если же это было слишком хлопотно, он попросту захватывал спорное поместье силой оружия, а затем с помощью своих связей и сэра Оливера, который умел вертеть законами как угодно, удерживал захваченное. Таким способом совсем недавно он наложил свою лапу и на деревню Кэттли; здесь он все еще встречал отпор со стороны крестьян, и, чтобы запугать недовольных, он и привел сюда свои войска.

В два часа ночи сэр Дэниэл сидел в харчевне возле самого очага, так как по ночам в окруженном болотами Кэттли было холодно. У его локтя стояла кружка эля, приправленного пряностями, он снял свой шлем с забралом и сидел — лысый, тощий, смуглый, закутанный в кроваво-красный плащ, — опустив голову на руку. В дальних углах комнаты расположились его воины

— человек двенадцать; одни из них караулили у двери, другие спали на скамьях; несколько ближе, на полу, завернувшись в плащ, спал мальчик лет двенадцатитринадцати. Хозяин «Солнца» стоял перед своим господином.

— Слушайся моих повелений, хозяин, — говорил сэр Дэниэл, — и я всегда буду тебе добрым господином. Я желаю, чтобы моими деревнями управляли хорошие люди; я желаю, чтобы Адам-э-Мор был избран главным констеблем; позаботься об этом. Если вы изберете другого, вам будет плохо. Я вам спускать не собираюсь, вы все провинились передо мной, потому что вы все платили оброк Уэлсингэму. И ты тоже платил, мой любезный.

— Славный рыцарь, — сказал хозяин, — я готов присягнуть на кресте Холивуда, что я платил Уэлсингэму только по принуждению. Нет, достойный рыцарь, я не люблю негодных Уэлсингэмов. Они бедны, словно воры, достойный рыцарь. Мне по сердцу могущественные лорды вроде вас. Спросите кого угодно, — все скажут, что я всегда стоял за Брэкли.

— Может быть, — сухо проговорил сэр Дэниэл. — И поэтому ты заплатишь вдвое.

Кабатчик скорчил гримасу, впрочем, в те беспокойные времена подобные невзгоды были не в диковинку, и в глубине души он, вероятно, был рад, что так дешево отделался.