История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1 - Святополк-Мирский (Мирский) Дмитрий Петрович. Страница 23

вознесшийся из очень скромного положения до высоких

административных постов единственно благодаря успеху своих од

при дворе. Петров много лет прожил в Англии и был поклонником и

переводчиком Попа. Приятный и более совершенный поэт – шурин

Державина, Василий Капнист (1757–1823), украинский дворянин и

автор знаменитой сатирической комедии, о которой мы еще будем

говорить. Он был самым изысканным и элегантным поэтом своего

времени, и особенно ему удавалась горацианская ода, «средний» род

поэзии, стоящий на полдороге между настоящей одой и откровенно

фривольной песней.

Из повествовательных жанров, кроме эпического, два самых

популярных – басня и сказка в стихах – имели своим

родоначальником милый гений Лафонтена. Басня после Сумарокова

была блистательно представлена Иваном Ивановичем Хемницером

(1744–1784), близким другом Державина, первым русским

баснописцем, в баснях которого прозвучала оригинальная нота.

В этих баснях есть нечто большее, чем предвкушение Крылова. Они

написаны великолепным, крепким, народным языком. Некоторые

относятся к тем немногим стихам XVIII века, которые так и остались

навсегда популярными. Самая известная, Метафизик, забавная

сатира на молодого ученого, только что выпущенного из Академии;

он упал в яму и, когда отец хочет его вытащить с помощью веревки,

он отказывается воспользоваться веревкой, пока не выяснит ее

метафизических свойств. После чего благоразумный отец теряет

терпение и оставляет сына философствовать в яме.

Другой лафонтеновский жанр представлен Ипполитом

Богдановичем (1743–1803), как и Капнист, украинским дворянином.

В 1782 году он поразил всю читающую публику своей поэмой

Душенька. Это стихотворное переложение лафонтеновского романа

Любовь Психеи и Купидона. Полвека Душенька считалась

изысканным шедевром легкой поэзии.

Самый низкий разряд поэзии – ироикомические поэмы и фарсы.

Ироикомическая поэма процветала в руках Василия Майкова (1728–

1778), чей Елисей, или Раздраженный Вакх (1769) был любимым

комическим чтением двух поколений российских читателей. Он

полон грубого, но мужественного реализма и, после басен

Хемницера, является лучшим образчиком не подслащенного

разговорного языка того времени. «Бурлеск» породил несколько

перелицовок Энеиды, одна из которых имеет особый интерес и

историческую важность. Это малороссийская Энеида Котляревского

(1798) – начало новой украинской литературы.

4. ДЕРЖАВИН

Над всеми этими почтенными и посредственными писателями и

поэтами возвышается величайший поэт столетия и один из

величайших и оригинальнейших русских поэтов – Гаврила

Романович Державин. Он родился в 1743 г. в семье мелкопоместных

казанских дворян и получил образование в городской гимназии. Там

он выучил немецкий язык, но не французский и не латынь. После

школы Державин отправился в Петербург, где стал проходить

военную службу; он был гвардии солдатом. Покровителей у него не

было, поэтому ему пришлось долго дослуживаться до офицерского

чина. В 1773 г., когда началось Пугачевское восстание, Державин был

в отпуске, в Казани; там он привлек внимание власть имущих,

написав для казанского дворянства речь с выражением преданности

императрице. Онстал адъютантом ген. Бибикова и после подавления

восстания получил повышение и имение в только что

присоединенной Белоруссии.

В 1777 г. он вернулся в Петербург и поступил на гражданскую

службу в одном из государственных учреждений. Только тогда он

начал всерьез заниматься поэтической деятельностью. К 1780 г. у

Державина уже сложилась твердая поэтическая репутация. К 1782 г.

репутация превратилась в громкую славу, когда одна за другой

появились Фелица, полуюмористическая ода Екатерине, и знаменитая

ода Бог. В Фелице Державин превознес добродетели императрицы и

сатирически изобразил пороки ее главных придворных. Ода принесла

ему особенное благоволение Екатерины. Когда, вскоре после ее

публикации, Державин поссорился со своим начальником и был

вынужден оставить службу, он немедленно получил более высокий

пост и был назначен олонецким губернатором. Но и там он

поссорился с помощником губернатора, а когда был переведен

губернатором в Тамбов, поссорился снова. В 1792 г. он был назначен

секретарем императрицы для приема челобитных, но и с ней не

ужился, и когда после ее смерти Павел захотел использовать поэта в

качестве секретаря, то тоже выяснил, что поладить с ним трудно.

Последнюю попытку использовать великого поэта в своем аппарате

сделал Александр I в 1802 г. – он назначил его министром юстиции.

Но либеральный дух, царивший среди сподвижников молодого

императора, был старому поэту не по нутру, ибо был он откровенным

реакционером, и через год этот эксперимент закончился. В 1803 г.

Державин оставил службу и, чтобы спокойно наслаждаться жизнью,

поселился в своем недавно приобретенном имении Званка в

Новгородской губернии. Его широкое, эпикурейское, философически-

спокойное житье в Званке с большим воодушевлением описано в

одной из самых прелестных поэм его старости – Евгению, жизнь

званская (1807). Лирический гений Державина почти не выдыхался с

годами, и умер он в 1816 году с пером в руке: последние его строки,

блистательные начальные стихи Оды на тленность только что были

записаны на грифельной доске.

Творчество Державина – почти исключительно лирика. Трагедии,

которые он писал в последние годы, не имеют значения. Проза

важнее. Его Рассуждение о лирической поэзии – замечательный

пример не слишком информированной, но вдохновенной критики.

Комментарий, написанный им к собственным стихам, полон

прелестных, странных и много проясняющих подробностей.

Мемуары очень убедительно рисуют его нелегкий и упрямый нрав.

Проза его, стремительная и нервная, совершенно свободна от

педантических завитушек германо-латинской риторики и, вместе с

суворовской, представляет самую индивидуальную и мужественную

прозу столетия.

В лирической поэзии Державин велик. Даже просто по силе

воображения он один из немногих величайших русских поэтов. Дух

его поэзии классический, но это классицизм варвара. Его

философия – веселое и жадное эпикурейство, не отрицающее Бога,

но относящееся к нему с бескорыстным восхищением. Он принимает

смерть и уничтожение с мужественной благодарностью за радости

быстротечной жизни. Он забавно соединяет высокоморальное

чувство справедливости и долга с твердым и сознательным решением

наслаждаться всей полнотой жизни. Он любил высокое во всех его

формах: метафизическое величие деистического Бога, физическое

величие водопада, политическое величие империи, ее строителей и

воинов. Гоголь был прав, когда назвал Державина «поэтом величия».

Но хотя все эти черты присущи классицизму, Державин был варвар,

не только в своей любви к материальным наслаждениям, но и в своем

использовании языка. «Гений его, – сказал Пушкин, – мыслил по-

татарски и по недостатку времени не знал русской грамматики».

Егостиль – это постоянное насилие над русским языком,

непрестанная, сильнейшая, индивидуалистическая, мужественная, но

часто и жестокая его деформация. Как и его великий современник

Суворов, Державин не боялся потерь, когда дело шло о победе.

Величайшие его оды (и Водопад в том числе) часто состоят из

отдельных головокружительных пиков поэзии, вздымающихся над

хаотической пустыней корявых общих мест. Поэтическая сфера