7 настоящих историй. Как пережить развод - Курпатов Андрей Владимирович. Страница 45

– Первый год брака – это минное поле, – мимоходом замечаю я.

– Да, я знаю, и начались у нас проблемы, непонимание, и он стал просить родителей, чтобы они «помогли» спасти наш брак, – рассказывает Анна.

Родители супруга Анны – эстонцы. Долгое время жили у своих родителей на хуторе в Эстонии, а потом с готовностью откликнулись на просьбу сына – приехали в Санкт – Петербург и поселились в его квартире. Необходимо отметить следующую немаловажную деталь: из всей этой «честной компании» работала (и параллельно училась в аспирантуре) одна Анна. Раньше муж работал на совместном предприятии, но после кризиса 1998 года в стране все развалилось, и он оказался не у дел. Несмотря на то что Анна приносила в семью деньги, на которые все и существовали, по хозяйству ей никто не помогал.

– А вы вообще говорили мужу, что устаете, что вам нужно, чтобы он вам помогал, взял часть работы по дому?

– Да, я говорила, конечно, – вздыхает Анна. – Но это было бесполезно. У них не принято, чтобы мужчина помогал, они даже посуду за собой в раковину не могли убрать. Для меня это такая дикость!

– Стало накапливаться раздражение…

– Да, – подтверждает Анна.

– И…

– Ну, я пыталась держать себя в руках. Думала, если мы начнем ругаться, совсем тошно будет, – объясняет Анна. – Мне даже домой после работы идти не хотелось. И знаете, все эти четыре года у меня были проблемы с руками и ногами, – Анна немного смущается. – Периодически они синеют, становятся холодными, и прямо трясучка какая-то начинается!

– Это ваша вегетососудистая система так проявляет свое недовольство вашим внутренним состоянием, – шучу я.

На почве неблагополучных отношений в семье у Анны обострилась астма и начался нейродермит. Вообще психосоматические заболевания развиваются у людей, которые длительное время находятся в состоянии хронического стресса. Когда наша психика пытается справиться с жизненными обстоятельствами и это ей не удается в полной мере, то в голове на уровне подкорки происходит своеобразное переключение – наши негативные эмоции, вместо того чтобы проявляться в рамках тех отношений, которыми они и были вызваны, ударяют по внутренним органам.

Это может влиять на желудочно – кишечный тракт – гастриты, язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки. Пострадать могут и легочная система – обострение тонзиллитов, астматические приступы, и сердечно – сосудистая – колебания артериального давления, сердцебиения, сосудистые реакции (от холодеющих конечностей до головных болей).

Кожные реакции, как правило, связаны с постоянной фрустрацией (когда у человека есть некая потребность, желание – в том числе и агрессивное, но оно постоянно оказывается нереализованным). Соматические состояния, телесные недуги, которые присущи людям в той или иной степени, только кажутся самостоятельными болезнями, на самом деле они являются отражением эмоционального состояния человека. Другими словами, наша психика разговаривает с нами языком тела.

Я спрашиваю Анну:

– Анна, мне нужно понять: на сегодняшний день – какая для вас существует самая главная проблема?

Аня какое-то время раздумывает и потом отвечает:

– Самая главная проблема – как быть уверенной по жизни? Мне уже давно надо принять решение: разводиться или оставаться в браке, а я не могу определиться! Так, знаете, в лодочке по течению плыву, и все хуже и хуже становится на душе. Дело в том еще, что я не уверена в своей способности общаться с другими людьми. Я считаю себя замкнутым человеком, и если останусь одна, то надо будет как-то свою жизнь устраивать, а как?

Пока, глядя на Анну, у меня сложилось впечатление, что у нее есть некое представление о самой себе: она думает, что она – замкнутая, не способная к общению и так далее. Это представление о самой себе Аня принимает как некую незыблемую аксиому. Но так и не скажешь… Может быть, в реальности дело обстоит совсем иначе?

– Муж мой всегда мне говорил: «Ты пессимистка, ты неконтактный человек», – продолжает Аня. – И сейчас он приходит меня навещать сюда в клинику и спрашивает: «Ты с кем-нибудь подружилась?» Я говорю: «Нет». Он говорит: «Ну вот видишь!»

– Анна, душа моя, а какие-то другие аргументы в пользу вашей замкнутости есть? То, что ваш муж говорит, – это ваш муж говорит. А то, что вы в клинике ни с кем не подружились, это, знаете ли, тоже не аргумент. Вы здесь не в клубе по интересам, а на лечении находитесь.

– Не знаю, – Анна выглядит растерянной.

– Давайте подумаем вместе, – предлагаю я. – За свою профессиональную жизнь я видел такое количество замкнутых людей, что и не со – счи – та – ешь! И скажу по секрету – вы на них не похожи!

Анне самой становится смешно. Она не испугалась сесть в «красное кресло» и в присутствии других людей рассказывает о том, что с ней происходит. Хотя сегодня у нас на группе двадцать человек, с которыми она «не подружилась».

– Ну, может быть, я неправильно сформулировала, может, я стеснительная?

– Проблема в том, что я и стеснительных тоже много видел!.. – смеюсь я. – И под эту категорию вы никак не подпадаете!

Анна опять смеется:

– Ну я не знаю! Страх какой-то необъяснимый, неуверенность в себе. Например, меня утомляют ночные клубы, мне там скучно.

– И мне, я вам признаюсь, там скучно! – подхватываю я.

Мне приятно наблюдать, как у Анны улучшается настроение. В глазах появился блеск, и такое впечатление, что она как будто избавляется от какого-то внутреннего комплекса.

– Ну, я еще требовательна, – говорит Анна, старательно припоминая еще одну свою «плохую» черту. – Требую часто от людей многого.

– Это у нас профессиональное, вы же педагог, это ваше естественное перманентное состояние – требовать от людей, – уточняю я. – Ответственность за учеников накладывает на педагога обязанность быть требовательным. Другое дело, что в семейных отношениях вам, видимо, следует найти иную форму проявления своей требовательности. В случае, когда муж не убирает за собой – если вы командным тоном потребуете, чтобы он это делал, то у него, скорее всего, возникнет обратное желание. Но это уже политика… Учитывая вашу психологическую интуицию, вашу способность понимать другого человека, подумайте, как по – другому, с большей эффективностью донести до другого человека то, что вы хотите, чтобы он услышал.

Многих людей кто-то или что-то в этой жизни раздражает, но не у всех возникает астма. Многие переживают по самым разным поводам, но не у всех появляется нейродермит. Многие люди тревожатся, но синие руки – это все-таки какой-то эксклюзивный вариант. И я спрашиваю себя: что не так с Анной? Почему не получается построить такие отношения, которые бы ее устраивали?

У каждого человека есть некое представление о себе. Даже не представление, а целая идеология – кто я, что я, каков я, что мне, как я, с кем я… Хотелось бы, конечно, чтобы это представление о себе (эту идеологию) мы формировали сами, потому что мы – именно тот человек, который лучше всего нас знает. Но для этого необходима смелость – желание и готовность противостоять мнению, которое нам навязывают. И поэтому часто наше представление о себе – это набор сентенций, которые мы слышали о себе от других людей.

При этом важность этой нашей внутренней идеологии огромна! Именно она определяет наше поведение. Если я считаю, что я несообразительный, я буду всячески избегать ситуаций, где мне надо будет эту сообразительность – которой у меня якобы нет – проявлять. И в конце концов, разумеется, сам поверю в то, что «дурак я эдакий».

В личных отношениях все точно так же. Если женщина считает, что не подходит некоему мужчине (по каким-то там причинам), она говорит себе: «Я не подхожу ему. У нас не может быть отношений». Ну и при таком подходе никакие отношения – естественно – не складываются. По сути дела, это программа. Если Анна думает о себе, что у нее вздорный характер и с ней невозможно ужиться, она и не уживется. Даже если ее характер – шелк и мед.