Искатели приключений на… - Гурангов Вадим Алексеевич. Страница 54
«Их» было трое. Очередная задержка. Тараканов колебался: «Куда рванем?», – потом вспомнил, что уже общался с этими троими. Поразмыслив, он решил: «Ладно, еще разок». Открыл сердце и через него сразу соединился с этими «энергетическими друзьями». Вовка вылетел из тела, а они ласково, «ручками», подталкивали его снизу вверх: «Давай-давай, лети, не бойся!». Тараканов с ревом рванул дальше. Снизу по нему поднялась их энергия голубого цвета, и он осознал, что стал одним из них. Эти трое пафосно, как на приеме в пионеры, провозгласили хором: «Ты – один из нас!». Вовка чуть не лопнул от гордости: «Я – четвертый! Как Д`Артаньян и три мушкетера. Один за всех и все за одного!». После этого все четверо закружились в высокочастотном вихре-танце.
Тараканов сделал задержку с кодом: «Я – один из вас». Он прокачался их энергией, вновь почувствовав себя одним из этих существ. Затем задал вопрос: «Я – один из вас, а кто вы?». Появилась метафорическая картинка – три горные вершины, покрытые снегом. Вовка потребовал: «Нет, давайте конкретно!». Прямо по центру проявилось благородное лицо восточного типа с окладистой кудрявой бородой, а потом еще два, справа и слева от первого. Заснеженные вершины трансформировались в белые шапки (вроде папах) на их головах. «Махатмы!» – мгновенно догадался Тараканов. Он видел их в профиль, отчего трое Махатм напоминали изображение Маркса, Энгельса и Ленина. Вовке стало смешно. Вспомнив изречение одной очень умной особы: «Не создавай сущностей без нужды!», – он спросил себя: «А зачем я их материализую?». Однако, рассудив, что может «законсервировать» Махатм, а если понадобятся, то вызвать опять, Вовка решил продолжить и повторил: «Я – один из вас!». Его сердце выдвинулось вперед, и их сердца – тоже. Тараканов ощутил невероятной силы любовь, и этой любовью стал гладить затылок Светланы. В сей же момент ее заштормило с новой силой.
Еще одна задержка. Вовка подумал, что эти трое – части Бога, и стал произносить код: «Я – Тот!». Состояние неуклонно нарастало, но спокойно, без надрыва. Сила вибраций была немыслимая, и в то же время Тараканов испытывал полный покой и безмятежность. Он двигался дальше…
Серега, висящий в пелене мельчайших вибраций, тянул задержку до конца. Вовка, которого распирало поделиться пережитым опытом, уже заговорил о нем, а его боевой друг все продолжал задержку. Сергей чувствовал, что может держать ее вечно, но, все-таки выдохнув, он открыл глаза и стал слушать взволнованный Вовкин рассказ, а потом поведал о своих переживаниях.
На одной из задержек Серега выжимал себя из тела через пятки. Остановился, потому что стало тяжело, и спросил у себя: «Неужели не могу дальше?». Пролетал еще и еще, а в тело через макушку спускался неимоверный экстаз. Серега долго спрессовывал энергию, направляя ее в клубок между животом и сердцем Светы. Почувствовав выдох Тараканова, выдохнул вместе с ним. Сверху обрушился дождь из вращающихся северных сияний! И распахнулся хрустально-голубой мир…
Он рассказал, что тоже подбадривал себя: «Не бойся, усиливай. Не бойся, усиливай!» Уши были заложены наглухо, тело кричало: «Я не могу!», – но отчаянный боец командовал себе: «Иду дальше – в боль в ушах! Никакого страха!». Серега рассказывал, что его охватило ощущение, будто он участвует в чемпионате по длительности задержек и невиданному кайфу, по бесстрашию! Напоследок он выдал:
– Соревнуемся сами с собой, идя по краю своих возможностей.
К тому времени Света немного пришла в себя и смогла встать. Ее трясло еще сильнее, причем без остановки. Чтобы она ни делала – говорила, ходила, лежала, сидела, курила – тряска не прекращалась. Зрелище было очень потешное. Вовка вынес «приговор»:
– «Энерджайзер»! Продолжает работать, работать и работать!
Светка, подпрыгивая от смеха и вибраций, ответила:
– «Дюраселл» побеждает!
– Так и будешь теперь дрожать все время, в вечном оргазме, – обнадежил ее Серега.
Рассказать о том, что с ней было, дама не смогла. Она так далеко вылетела, что мало что запомнила.
– А что запомнила, так словами не опишешь, – констатировала новорожденная космонавтка. – Одно могу сказать: «Как я раньше могла жить без этого?!»
– Вот-вот! – хором подержали ее друзья.
Серега продолжил:
– Теперь представляешь, как нас распирает, как хочется поделиться этим сумасшедшим наслаждением!
– Я только что код придумал, – воскликнул Вовка. – Мы с Серегой как эти, которые по электричкам ходят и просят: «Возьмите, кто сколько может!»
И этот афоризм стал бессмертным.
Напоследок троица решила сделать еще несколько задержек стоя, после которых Тараканов сообщил коллегам:
– Была внутренняя борьба: я не хочу тотально сдаться Богу. Уже все – сдаюсь, сдаюсь – и в последний момент взбрыкиваю. Я видел, как я выкручиваюсь, буквально катаюсь по земле. Он рядом, он у меня в сердце. Я понимал, что, сдавшись, стану всемогущим, но противился этому и стал анализировать: «Почему?», – ведь сдался на какой-то процент, не до конца. Понял, что с этой сдачей надо жить постоянно, это не разовая акция. Если внутри себя решишь и сдашься, то назад дороги не будет. То есть страшно просветлиться, потому что назад, в «несдавшееся» состояние, возврата нет. Просветленным быть страшно! Страшно не вернуться из просветления. Оттуда никто не возвращался!
Серега признался, что мир плывет, но от этого не становится менее реальным, чем привычный. Присутствие в двух мирах попеременно не пугало.
Тараканов спросил его:
– Как спать-то теперь будем?
– С открытыми глазами! – мгновенно ответил тот.
Вовка продолжил игру:
– Родился коан: «Пробужденный спит с открытыми глазами». Духовный кроссворд. Кто спит с открытыми глазами? Просветленный. А кто спит с открытыми глазами и сознает, что он спит?
– Вот так и рождались священные писания! – только и смог ответить Серега. – В каждой твоей фразе двойной смысл. Двойной смысл…
Фраза «двойной смысл», произнесенная несколько раз, обоих заставила надолгоподвиснуть. То, что сказал перед этим Вовка, родилось без мысли, оно лилось откуда-то само. Внутренний диалог был выключен. После фразы «двойной смысл» Тараканов стал мучительно вспоминать, что же он сказал. Помнил лишь, что изрек что-то классное. Серега тоже не смог вспомнить. Лишь Света напомнила им этот коан. Вовка с Серегой сделали вывод, что если они не помнят предыдущей мысли, то внутренний диалог действительно был выключен!
Троица двинулась к юртам. Вовка стал вслух анализировать это открытие:
– Ум немного пугается непривычной тишины и говорит: «Ты уходи в созерцание, но внутренний диалог сохраняй!»
– Хранители внутреннего диалога! – выдал Серега. – Время растягивается, в голове непривычная пустота, но дискомфорта никакого нет. Ну, выключен и выключен!
Вовка продолжал:
– Только поначалу присутствует ощущение, что скучно, когда не летаешь по мирам, а сидишь и тупо смотришь на Матрицу. Как только улетел в созерцание, скука пропадает. То есть скучно, пока внутренний диалог полностью не выключен. Кстати, у меня мама сейчас живет одна. И у нее дома все время включено радио. Так же и внутренний диалог…
Они вышли на пустынный «Бродвей». С ехидной улыбкой пожелав Энерджайзеру «спокойной ночи», друзья забрались в юрту. Лежа в спальниках, они еще полчаса не могли угомониться, обсуждая ночное приключение, а потом плавно погрузились в сон, полный полетов и открытий.
Великий восход
Фестиваль стремительно набирал обороты. Каждая следующая йога, каждые следующие танцы перекрывали предыдущие. На каждое занятие Вовка и Серега шли с трепетом и предвкушением чего-то грандиозного. В голове постоянно крутился вопрос: какие сюрпризы приготовил нам старина Иссык-Куль сегодня?» И этот блистательный владыка щедро раздавал бесценные дары. То безумные вибрации, испепеляющие дотла и обращающие в сияющий свет. То ласковое дуновение ветерка тончайшей любви и нежности, от которого и тело, и сознание растворяется в слезинку Бога. То стремительный вихрь, забрасывающий в волшебную страну, о которой столько мечталось в детстве…