Мистический Петербург - Нежинский Юрий. Страница 6

Павел не вёл дневников, не писал мемуаров и не был склонен подробно разъяснять смысл своих действий. Поэтому общий замысел императора можно представить лишь по косвенным данным. Что же необычного мы видим в архитектуре Михайловского замка? Наиболее авторитетный ныне исследователь символики замка Л.В. Хайкина ^[27]обращает внимание на следующие элементы:

Надпись на фронтоне «Дому Твоему подобает Святыня Господня в долготу дней». Надпись представляет собой видоизменённую цитату из 29 псалма: «дому твоему подобает, Господи, святыня в долготу дней». Медные буквы были выполнены для Воскресенского собора Смольного Монастыря, затем перенесены на стройку Исаакиевского собора, а при Павле переместились на его резиденцию.

Названия ворот «Воскресенские», «Зачатейские», «Рождественские», «Воскресенские». Эти названия хорошо гармонировали бы с архитектурной номенклатурой церкви или монастыря, но не дворца.

План дворца: квадрат с вписанным в него восьмиугольником. Квадрат упоминается в Апокалипсисе как форма Небесного Иерусалима, восьмиугольник — символ «Восьмого дня творения» — воскресения Иисуса Христа и начала Вечности.

Расположение царских мест в дворцовой церкви архангела Михаила. Они находились на балконах в апсиде, в непосредственной близости от алтаря.

Совокупность указанных элементов можно рассматривать как доказательство стремления Павла I воплотить в Михайловском замке идею жилища царя-первосвященника. Если мы вспомним обстоятельства коронации государя: парадный въезд в Москву был приурочен к Вербному воскресенью, торжественная церемония венчания — к Пасхе, во время церемонии государь облачился в далматик, подобие одежды Христа — закладка дворца-храма по возвращении в Петербург оказывается лишь элементом в этой последовательности событий.

Михайловский замок вполне оправдано имеет репутацию самого мистического здания в городе. У государя был детальный план относительно его символического значения и этот план представляется весьма загадочным. Вероятно, он имел отношение к образу дома царя-первосвященника, посредника между Богом и людьми, каким и воспринимал себя Павел. Являлся солдату старец или ангел, действительно ли солдат сообщил о видении или это была чья-то интрига, мы вряд ли сможем выяснить. Но одно несомненно — слух повлиял на государя, уверив его в необходимости строительства новой резиденции, которую он и без того планировал. Слух также объяснил поспешность возведения замка и его странное название широким слоям населения — возможно, распространению легенды способствовал сам государь.

Разумно предположить: а не придаём ли мы слишком большое значение символике? Возможно, Павла она не интересовала вовсе, а все выделенные нами особенности архитектуры замка — случайность, равно как и название «Михайловский»? Ведь во всех императорских резиденциях были церкви — кому-то в конце концов нужно было посвятить и церковь в новом дворце. Почему бы не архангелу Михаилу? Нельзя ли отсюда вывести относительно случайное название резиденции? Или, может быть, название ворот и прочие аллегории — просто замысел архитектора, а Павел символикой и вовсе не интересовался?

Подобная версия весьма сомнительна в свете того, что в библиотеке Павла I находилась масса книг по вопросам христианской экзегезы, а император блестяще разбирался в символике службы и особенностях христианской иконографии. Таким образом, государь, в отличие от нас, отлично понимал, что именно представлено в символике его замка и сложно поверить, что не он был инициатором использования этой символики.

Горькая ирония, пожалуй, заключается в том, что в некоторых случаях аллегории были реинтерпретированы потомками в совершенно ином, нежели задумывалось, свете. Так, широко известна легенда о том, что императору было предсказано: сколько букв в надписи «Дому Твоему подобаетъ Святыня Господня в долготу дней» на фасаде его замка, столько лет он и проживёт. Государь действительно погиб на 47 м году жизни. Никаких данных о существовании подобного предсказания до гибели Павла у нас нет. Так что, весьма вероятно, оно появилось задним числом. Однако, совпадение букв и лет правления, и правда, очевидно— не слишком ли заигрался государь с опасной мистикой, от чего и пострадал?

Медный всадник в мистике Петербурга

Однажды вечером Павел в сопровождении своего друга князя Куракина шел по улицам Петербурга. Вдруг впереди показался человек, завернутый в широкий плащ. Казалось, он поджидал путников и, когда те приблизились, пошел рядом с ними. Павел вздрогнул и обратился к Куракину: «С нами кто-то идет рядом». Однако тот никого не видел и пытался убедить в этом великого князя. Вдруг призрак заговорил: «Павел! Бедный Павел! Я тот, кто принимает в тебе участие». Затем призрак пошел впереди путников, как бы ведя их за собой. Подойдя к середине площади, он указал место будущему памятнику. «Прощай, Павел, — проговорил призрак, — ты снова увидишь меня здесь». И когда, уходя, он приподнял шляпу, Павел с ужасом разглядел лицо Петра ^[28].

Как нам удалось установить, единственным источником этой легенды являются мемуары баронессы Г. фон Оберкирх. Сами мемуары на русский язык не переведены, поэтому отечественными историками практически не используются. Но фрагмент о видении Павла цитируется постоянно, поскольку он был напечатан на русском языке в журнале «Русский Архив» (1869). ^[29]

Можно ли доверять баронессе Оберкирх? Что это за женщина?

Генриетта фон Оберкирх (1754–1803) известна благодаря своим обширным воспоминаниям, которые заканчиваются 1789 годом и дают прекрасную картину жизни высшего света Европы незадолго до Французской революции. Баронесса была подругой детства принцессы Вюртембергской Софии Доротеи, которая под именем Марии Фёдоровны стала супругой наследника русского престола, а затем и императора Павла I. Г. фон Оберкирх путешествовала вместе с Павлом и Марией по Франции, Бельгии и Германии в 1782 г ^[30].

Баронесса Оберкирх является для историка идеалом мемуариста. Она не просто стремится передавать достоверные факты, но и основывается на записках и дневниках, которые вела в течение жизни. Таким образом, мы хорошо знаем об обстоятельствах, при которых Павел Петрович рассказал историю о мистической встрече со своим предком.

Дело было 10 июля 1782 г. в Брюсселе. За ужином, на котором присутствовал будущий российский император, стали обсуждать чудесные и сверхъестественные явления. Каждый из присутствующих рассказывал что-либо, один Павел хранил молчание. Известный светский лев князь де Линь, наконец, предложил и Павлу поведать интересную историю. Великий князь, посоветовавшись с находившимся рядом Куракиным, изложил рассказ, приведённый нами выше. Предварительно он взял с окружающих слово хранить рассказ в секрете.

Итак, нет сомнений, что баронесса Оберкирх, основываясь на записи, сделанной немедленно после окончания ужина, изложила рассказ правдиво. Однако быть может, Павел рассматривал эту историю как занимательный анекдот, выдуманный по случаю? С точки зрения мемуаристки, это не так, отказывать ей в доверии у нас нет оснований, а параллельных данных мы не имеем. Г. фон Оберкирх сообщает, что супруга Павла всё же узнала о рассказанной им истории, несмотря на просьбу императора молчать об этом. Будущий государь пытался убедить её, что всё рассказанное — выдумка ^[31]. Если бы все восприняли рассказ как выдумку, Павлу не было бы никакого резона убеждать в этом напуганную супругу. Через полтора месяца после памятного ужина Павел получил письмо из Петербурга. В письме сообщалось о торжественном открытии памятника Петру Великому, известного впоследствии как Медный всадник. По словам Г. фон Оберкирх, хотя при чтении письма государь пытался улыбаться, мертвенная бледность покрыла его лицо ^[32]. Неудивительно — памятник был установлен на том самом месте, где произошла встреча с призраком.