Лунный ад (Сборник) - Кэмпбелл Джон Вуд. Страница 21

Уже наверняка больше пяти тысяч футов… Больше мили! Ни один человек не проникал в глубины Дворца сарнов, за одним исключением. Друнел со своими людьми получал оружие и короны, которые приказала ему дать Мать сарнов. Оружие для того, чтобы уничтожить Грайта и Уэра…

— Мы опустились на глубину больше мили, Уэр, — сообщил Грайт. — Воздух очень спертый — должно быть, тут целых две мили — у меня в легких как будто огромный камень…

— Я приду к тебе, — спокойно отозвался Уэр. — Ты мои мысли отчетливо улавливаешь?

— Да, вполне.

— Значит, антигравитационные приборы кабины не препятствуют приему. Каменная толща глубиной в две мили тоже не препятствует.

— Мы останавливаемся… Идем по коридору, широкому, пол и стены каменные… низкий потолок. Здесь есть еще колонны, — начала передавать Дея. — Впереди я слышу голоса сарнов.

Они остановились, и эхо их шагов медленно замерло вдали.

— Мать сарнов! Декалон Топлар докладывает, что два человека, за которыми мы были посланы, доставлены, — услышал Грайт голос могучего сарна.

— Сними Покров Матери, декалон.

Грайт почувствовал прикосновение рук сарнов и услышал странный, едва уловимый шелест — с него сняли Покров, затем ему в глаза ударил нестерпимо яркий свет, заставивший его зажмуриться. Через несколько мгновений Грайт осторожно открыл глаза и увидел, что освещение в подземелье действительно неестественно яркое: на стенах и потолке горело множество гигантских атомных светильников, рассыпавших вокруг себя сверкающие снопы искр.

Грайт огляделся. Внимание его привлек огромный куб гранита. К.передней грани его были прикреплены большие золотые диски. На одном из дисков было изображение Земли, и его освещал яркий желтоватый луч, на другом — изображение Забытой планеты, на него струился холодный голубой свет другого прожектора.

Мать сарнов восседала на троне в окружении восьми Матерей городов и одиннадцати гвардейцев личной охраны, которые вдруг как будто бы материализовались из воздуха. Грайт повернул голову и увидел Дею, возникшую словно из небытия. Они посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись.

Гвардейцы между тем один за другим подходили к большому чемодану, лежавшему на столе, и укладывали туда нечто невидимое. Декалон стояла возле чемодана, аккуратно разглаживая невидимые складки каждой вещи, прежде чем уложить ее на дно.

— Разве Закон не гласит, что никто — будь то человек или сарн — не может быть дважды осужден за одно и то же преступление? — вскинув голову, спросил Грайт. — Вчера мне уже предъявили обвинение, меня допрашивали и освободили. И разве не гласит Закон, что никто — будь то человек или сарн — не может быть осужден без предоставления ему возможности защиты, если только он сам не отказывается от этого права?.. Ни я, ни эта женщина, Дея, не совершали никаких преступлений. Пользуясь нашим правом, мы просим объявить причину нашего ареста.

Немигающие глаза Правительницы закрылись и через несколько мгновений медленно открылись вновь. Ее могучее тело оставалось неподвижным. Матери городов тоже не двигались и даже как будто не дышали.

Прошло еще какое-то время, прежде чем Правительница заговорила с характерным мелодичным акцентом сарнов:

— Закон, о котором ты говоришь, — это Закон Матери. Я обещала всегда придерживаться его, за исключением чрезвычайных ситуаций. Сейчас, Грайт, и есть та самая чрезвычайная ситуация. Ты, эта женщина и еще несколько человек пытались организовать заговор против сарнов и против меня. Это и есть обвинение, а обвинителем являюсь я. Что ты можешь на это ответить?

— Закон гласит, что тот, кому предъявлено обвинение, имеет право обдумывать свой ответ в течение двадцати четырех часов. Обвинение должно быть подкреплено доказательствами, только тогда обвиняемый может признать свою вину. Если Мать сарнов является обвинителем, могу я спросить: на каких фактах основано обвинение?

Глаза Правительницы холодно сверкнули. Едва заметная улыбка пробежала по ее тонким губам, когда она взглянула на Грайта. Сарны гордились тем, что четыре тысячелетия их правления на Земле в ранг закона было возведено милосердие. Инопланетяне никогда не применяли к людям жестоких мер воздействия.

Сарны были справедливы — ни один человек не мог бы утверждать обратное. Так считала Мать, которая в силу своего долголетия отстранилась и от сарнов, и от людей, взирая на тех и на других с недосягаемой высоты своего трона.

— Сейчас та самая чрезвычайная ситуация, Грайт, — мягко повторила Правительница. — Тем не менее я дам тебе двадцать четыре часа. И этой женщине, Дее, тоже. Декалон, отведи их в пятнадцатую камеру Дома Камней.

Декалон и ее гвардейцы молча шагнули вперед. Грайт успел улыбнуться Дее, прежде чем их окружили могучие сарны и повели по длинному, слабо освещенному коридору.

— Дом Камней, знаменитая тюрьма сарнов, — мысленно обратился Грайт к Уэру. — Уэр… Уэр!

— Я иду, Грайт, — отозвался техник. — Я приду к тебе через час. Не волнуйся и не вызывай меня слишком часто, я установил постоянную связь с тобой и могу спокойно следовать за твоими мыслями… А небо, как я и предполагал, затянули тучи. Сегодня будет очень бурная ночь.

— Без посторонней помощи мы отсюда не выберемся, — вздохнула Дея.

— Не очень-то я надеюсь на эту помощь, — невесело улыбнулся Грайт.

Грайт задумчиво ходил по камере из угла в угол. Декалон и ее гвардейцы ушли, а старый сарн-надзиратель включил телеаппаратуру и тоже удалился, шаркая ногами по коридору.

Грайт остановился посреди камеры, попытавшись сконцентрироваться. Дея неподвижно сидела на стуле у стены, глядя куда-то вдаль широко раскрытыми глазами. Затем она медленно поднялась и посмотрела на Грайта.

— Здесь где-то рядом сарны… Не меньше десяти, — сказала она. — И они такие же заключенные, как и мы. Они знают секреты лаборатории Матери.

— Не говори вслух, — обратился к ней Грайт на ментальном уровне. — Тут наверняка установлена подслушивающая аппаратура!

Дея улыбнулась:

— Телепатическое общение требует слишком больших усилий, а нам не стоит сейчас тратить силы зря — они нам еще понадобятся. Так что давай лучше говорить. Пусть подслушивают…

Грайт кивнул:

— Да, где-то рядом не меньше десятка сарнов, и все они ученые. Но единственное, что я могу уловить в их мыслях, — это Эзир и приборы.

— Я скоро буду у вас, — услышали они ментальное послание Уэра. — А тучи все больше сгущаются. Сегодня выдалась темная ночь.

Глава десятая

Мать сарнов молча указала пальцем на стену, и через мгновение одна из секций стены открылась. За ней оказался большой компьютерный экран и клавиатура.

— Вероятно, он уже ниже шестого уровня, — спокойно произнесла Правительница, в то время как Матери городов начали в тревоге переглядываться.

— И он сможет пройти сквозь такие толстые каменные стены? — удивилась Мать Дурбана.

— Однажды он уже прошел через каменную стену, — ответила Правительница Земли, внимательно вглядываясь в столбики цифр, бегущие по экрану. — Все. Пора идти.

В стене открылась потайная дверь, куда молча вошли Матери городов, а за ними одиннадцать гвардейцев. Дверь закрылась, и Бессмертная осталась одна, неотрывно глядя в сторону коридора, в дальнем конце которого уже сгущался мрак.

Еще несколько коротких мгновений — и Эзир, черный, как тьма дальнего космоса, вновь стоял перед Матерью сарнов.

Тонкие губы Правительницы дрогнули в едва заметной усмешке.

— А ты стал как будто меньше ростом, Эзир? Неужели какие-нибудь из тех биллионов душ людей, о которых ты упоминал, покинули тебя?

Телепатический ответ Эзира заставил повелительницу Земли невольно вздрогнуть:

— Может быть. Не все желание людей служат во благо человечества. Но то, что действительно нужно для блага моего народа, — это освободить двоих людей, которых ты держишь под стражей. Ради этого я вновь явился сюда. Вероятно, ты и те, кто ожидает в пяти соседних камерах, теперь смогут понять мою природу.