В поисках утраченного (СИ) - Глушков Владислав. Страница 38

— Так почему ты в дом не вошла, не посмотрела кто здесь? Почему убегать от меня стала?

— Ошиблась, не разобрала, кто погнался за мной, увидела могилу охотника и решила, что чужие люди. А с чужими мне встречаться никак нельзя.

— Понятно, теперь, хоть какая-то ясность. Значит на всё, про всё у нас четыре дня. За это время мы должны выяснить стоит дом на прежнем месте или нет, смотаться забрать Винниченко и вернуться все вместе в своё время. Правильно я понял?

— Так оно и есть, иначе вы навсегда застрянете здесь.

— Отлично, тогда идём в город. Ваши предложения?

— Мне не дойти, — сразу отрёкся Сильвестр.

— Согласен. Что скажешь ты? — Обратился Мещеряков к старухе.

— Тяжело, — вздохнула та, — но я попробую, там у меня в подвале должны быть настои, один из них обезболивающий, погляди, осталось, что или нет.

— Афоня, возьми свечу, слазь в подпол и тащи оттуда всё, что есть. Получается, идём в город втроём, я, Авдотья и Афанасий. Сильвестр и Вероника остаётесь здесь.

— Лёша?…

— Вера не спорь, мне нужен присмотр за этим фруктом. Кроме тебя, мне оставить некого. Теперь, что касается одежды. Мне кажется, что наш прикид не особо подходит под местный колорит. Или я ошибаюсь?

— Да, но это не проблема, в сундуках, должна быть одежда, соответствующая периоду, — уточнила старуха.

— Давай посмотрим, Вера открывай сундук, пока Афоня в подполе роется. Кстати, чего ты там застрял? — Крикнул Мещеряков, наклоняясь над отверстием в полу.

— Алексей, слушай, ты не поверишь, но это не землянка, — глухо отозвался тот.

— Ты тащи то, за чем, тебя послали, а потом будем разбираться землянка это или нет.

Скоро голова Афанасия показалась над полом, он подал с десяток различных пузырьков, Алексей передел их старухе и та выбрала подходящий, затем попросила развязать рану, смочила обильно тампон жидкостью из флакона и вновь наложила повязку.

— Ну, вот и всё, теперь, думаю, мне на день хвати, если конечно настой за эти годы силы своей не утратил. Можем отправляться. Дорогу в город-то знаете?

— Так ты покажешь, чего нам лесами блукать, наверняка знаешь, как быстро и коротко выйти.

— Ну, да, ну, да, — согласилась Авдотья.

Тем временем Вероника с женским интересом продолжала разбирать сундуки и раскладывать по лавкам диковинные, слежавшиеся за годы хранения одежды. Даже удивительно было, что они так хорошо сохранились, не истлели и не попортились.

— Так, что, милая, ты там уже разобралась?

— Разобрать-то я разобрала, только вот не знаю, что нам подойдёт. Может подскажите?

Старуха поднялась с лавки и слегка прихрамывая, подошла к девушке, она быстро отобрала несколько комплектов одежды и протянула их Алексею, с Афанасием, вот одевайтесь в это, думаю, лучше всего подойдёт. Это одежда не местная, с юга Руси, скорее даже из Малороссии, вы её там у себя Украиной величаете. В этих одеждах вы сойдёте и за зажиточных крестьян, и за купцов мелких, да и за казаков Малороссийских.

Алексей рассмотрел обновки, широкие шаровары, вышитые рубахи, а лёгкие жупаны, всё соответствовало образам, в сундуке даже нашлись две пары красных сапог, они оказались почти впору, слегка великоваты, но носить можно. Они переоделись, обмотались широкими кушаками, приспособили на бока сабли, собрались было пристроить там же и пистоли, но старуха их остановила.

— Нет, не пойдёт, думаю, что и сабли лишними станут, вот своё оружие, — глянула она на Алексея, — на всякий случай возьми, только спрячь его хорошенько, а этого ничего не нужно, меньше будет вопросов. Крестьяне и купцы при оружии не путешествуют, а вот для богатых казаков, вам коней не хватает.

— Хорошо, будь, по-твоему. Всё мы готовы, можем отправляться в путь.

Сама старуха осталась в той одежде, что была на ней первоначально, она очень походила и на странствующую монахиню, и на колдунью, да и просто на старую крестьянку, ищущую лучшей доли.

Троица покинула дом, Авдотья повела мужчин старыми, заросшими тропами, немного в обход, так, что бы выйти на южную дорогу в город, и зайти в него с правильной стороны.

— А вот теперь, Афоня рассказывай, что ты такое там, в подвале интересного увидел, что так долго тебя не было. Времени у нас много, да и Авдотья может какие пояснения даст.

— А вот, что там я увидел, не землянка это вовсе, там целая комната, кирпичом выложенная. Сдаётся мне, что ни кто не копал эту землянку, просто нашли вход и сняли в своё время потолок. Так Авдотья?

— И что с того?

— А кто потолок снимал, ты или твой приемник? Ежели ты, то не пойму я зачем рушить было, жила бы себе, да и жила, выход-то на улицу был. Боюсь не так там просто всё, как эта ведьма нам представить хотела. Не просто так в лес она ушла, знала про этот ход. Ведь знала, старая? Признавайся.

— Знала. Только с чего ты взял, что это ход?

— Мне дед-то мой все знаки передал, может ты и не додумалась, что двери там потайные, а они есть. Только вот куда ход сам ведёт, я не знаю.

— Боюсь, что и времени у нас проверить это не будет, но когда вернёмся, ты мне всё равно покажи. Да, Авдотья, а зачем ты землянку-то развалила?

— Не я это, приемник мой, он как я ушла, решил, что на земле лучше жить, чем под землёй, вот дом-то и построил, а так как я ему говорила землянку открытой держать, то, следовательно, крушу-то и снял, брёвнами и полом перекрыв.

— Понятно, слышал, Афанасий, не она это. Кстати, а откуда ты про погреб этот знала, он же наверняка как-то замаскирован был?

— Я милок много чего знаю, да тебе-то мои знания зачем?

— Ладно, старая, разберёмся, коль успеем.

Они вышли из лесу на дорогу, предварительно постояв в придорожных кустах, просматривая путь в обе стороны, чтобы не встретиться с кем посторонним и зашагали в сторону теперь уже уездного города Александров.

Городишко за эти годы разросся, поменялись очертания крепости, она нынче была обнесена кирпичной стеной, и как будто бы изменила свои очертания.

— Да, действительно, — подтвердила Авдотья, — после смерти царя Ивана Васильевича, крепость разрушили, а потом на её месте утвердили женский монастырь, монашки и воздвигли каменную стену, не особо придерживаясь прежнего плана, главной задачей было включить в монастырь все храмы, с этой задачей они справились. Но для нас это сейчас не главное, нам дом надобно найти.

— Тут у нас до тебя гости были, так они говорили, что якобы после того, как ты в лес подалась, дом твой спалили.

— Нет, это брехня, покуда, я жила здесь в землянке, я наведывалась в дом, стоял он на месте. Не жил, правда, в нём ни кто, двери и окна заколочены были, но дом стоял не тронутый.

— Что же будем надеяться, что он и до сих пор так же стоит.

Они шли узкими улочками, народ с любопытством глядел им вслед. Не понимаю, кто такие, и что делают в их местах. Здесь в глубинке мало кто был знаком с портняжными традициями Малороссии, а гости таковые, тем более, сюда не заглядывали. Так, под пристальными, любопытными взглядами троица добралась почти до самого монастыря и, не доходя, свернула в узкий переулок, туда, где должен был стоять дом. Его они увидели, только свернув в переулок. Дом с резными наличниками стоял на своём месте, как ни в чём не бывало. Казалось время не властно над ним. Как и прежде он пустовал, то ли из-за дурной славы, то ли по каким другим причинам, но он стоял с закрытыми ставнями и заколоченными досками, крест, накрест дверями, да окнами.

— Стоит, родимый, — удовлетворённо вздохнула старуха, — значит, справимся с делами. Пошли теперь на рынок местный, продуктов кое-каких купим. У вас-то окромя мяса, да травяного сбора ничего нет.

Местный рынок в это время года сиял всеми красками. Горы овощей, фруктов, короба с ягодами, вязанки бубликов и баранок, румяные калачи, куры, утки, гуси. Казалось, здесь было всё, чем богата Русь. Алексей прошёлся вдоль прилавков, рассматривая товары, которые предлагали местные купцы и вдруг с ужасом осознал, что у него в карманах пусто.