В поисках утраченного (СИ) - Глушков Владислав. Страница 9

— Вот сколько живу, а ни разу не видела, что бы люди молиться на стул взбирались. — Бабка Авдотья стояла в дверях, сложив на груди руки. — Что милая иконка заинтересовала.

— Да, заинтересовала, — не стала отпираться Виктория, — интересное письмо, я такого ещё не видела в современной иконописи.

— А с чего ты взяла, что это современная икона?

— Так краски совсем свежие, не выцветшие, а стиль письма, как будто старинный.

— Икона действительно старинная. Она мне от моей бабки досталась, а той, от её, но вот то, что краски свежие, в этом ты права. У нас тут в Кремле есть мастерская. Реставрационная, так я её недавно туда носила, что бы освежили лики.

— Тогда понятно, что меня так смутило в ней, — ответила девушка, спускаясь на пол. — Интересный у Вас дом, Авдотья Лукинична.

— Чем это он так интересен тебе, милая?

— Вот и мебель смотрю старинная, а выглядит совсем ново.

— Я же тебе говорю, мастерская у нас в Кремле, реставрационная. Там мне и помогают всё в надлежащем виде содержать. Они, понимаешь, иногда экскурсии в мой дом водят, показывают быт давних времён. Он ведь один такой у нас в Александрове сохранился.

— Какой, такой?

— Постройки старой. Этому дому лет-то, поди, четыре сотни, а может и больше, в нём весь мой род жил, от самого его начала. А начало рода моего древнее, говаривают, ещё со времён первого царя идёт. Жаль, только вот дети да внуки не хочут тут жить, им бы в столицу. А что там, в столице делать? Нет, человек должён жить там, где корни его.

— Ну, коль так рассуждать, то и Сибирь бы мы никогда не освоили, и Америку бы в своё время не открыли.

— Сибирь-то, оно конечно верно, Сибирь нам нужна, — согласилась старуха, — а вот Америка, так лучше бы её и не открывали никогда. Сколько народу там понапрасну погубили, а сколько ещё от неё народу погублено будет так и не сосчитать.

— Это как?

— Да вот так, — ответила Авдотья и вышла из комнаты.

«Странно, чего приходила? — Подумала Вероника. — Следит, что ли за мной? Хотя при таком богатстве в доме, как эта икона, за постояльцами конечно нужен глаз да глаз».

Мещеряков тем временем пристроил машину в глубине двора, так, чтобы и выехать можно было легко, и с улицы она не шибко просматривалась, после чего взялся за багаж. Взвалив на себя все три сумки, он направился в дом.

— Я смотрю машинка, то у тебя хороша, — остановил его на крыльце Сильвестр.

— Да, ничего так, не жалуюсь. Не новая конечно, потрёпана слегка, но у меня в Москве мастерская своя. Так, что её ребята постоянно в отличном состоянии поддерживают.

— То-то я смотрю, она какая-то необычная. Тяжелее кажется, обычного «Прадо», да и двигатель, кажется мощнее обычного.

Такая осведомлённость старика в марках и особенно характеристиках автомобилей, немного удивила Алексея, нужно было, как то выходить из создавшейся ситуации.

— Это верно. Я же говорю, мастерская у меня своя. Вот и поколдовали немного над машиной, подвеску усилили, двигатель от «Паджеро» поставили, а так ничего особенного.

— Так это же не выгодно, сколько горючки жрать будет.

— Зато на трассе, да и в лесу никаких проблем не возникает. А что касается прожорливости, так пока проблем с этим нет, хватает средств и её прокормить, и самим не голодать.

— Это понятно, всяк выбирает лошадку по своим возможностям. А что по лесам частенько ездить приходится?

— Да нет, не очень. Работа часто не пускает. Но примерно раз в год выбираюсь. Люблю, знаете, порыбачить, а сейчас для этого нужно больно далеко забираться.

— Да, в подмосковье, рыба совсем перевелась, — согласился Сильвестр. — Помню, в детстве такие лещи водились у нас в Серой, что и удочки ломались, а сейчас даже жаб редко встретишь.

— Я сам в Приамурье вырос, может, слыхали, город такой есть Биробиджан, так вот там рыбалка пока ещё не перевелась, а здесь, так и говорить не о чем.

— Вот если задержитесь у нас, то я вас могу свозить на рыбалку, остались ещё и у нас озёра, в которых рыба водится, правда далеченько от города, но с твоей техникой это не проблема. Людно иди уже разгружайся. Чай нелегко стоять с такой поклажей, — отпустил Алексея старик.

Алексей занё с сумки и Виктория взялась их разбирать. Она аккуратно развесила и разложила всю одежду, на это ушло около получаса, Алексей делал вид, что помогает ей, а сам тем временем тоже вслед за напарницей осмотрел всю комнату. Ему она тоже показалась какой-то подозрительной.

«Слишком чистая, что ли? — Подумал он. — Такое впечатление, что нас здесь ждали и убрали перед самым приездом, как в пятизвёздочном отеле прямо. Странно это, и старики, какие-то странные. Ну, ничего, разберёмся».

Тем временем Авдотья уже накрыла ужин в саду в уютной беседке и позвала молодых к столу.

Ужин был не хитрый. Как и обещала хозяйка, но и он наводил на мысль, что их ждали. На столе красовались два больших пирога, только, только из печи. Один как выяснилось с рыбой, второй с грибами. Так одинокие люди для себя не готовят, даже если это рассчитано на приход друга, на традиционное вечернее чаепитие. Кроме пирогов, тут же присутствовали плюшки с корицей и большой самовар. Свежие, только что с грядки овощи и зелень, вазочки с вареньем дополняли картину. У Алексея от одного вида засосало в животе, и он, наконец, понял, что действительно пора подкрепиться.

— Проходите, гости дорогие, присаживайтесь, угощайтесь, чем Бог послал.

Ужин за самоваром затянулся, старики расспрашивали молодёжь о жизни в столице, о том, чем они занимаются, откуда родом, что привело в эти края, причём старались выяснить всё настолько подробно, что Алексею порой казалось, будто он не в садовой беседке, за ужином, а в кабинете у следователя. Ему постоянно приходилось контролировать свой рассказ, мысленно возвращаться к прошлым вопросам и ответам на них, чтобы не сбиться с легенды, не выдать своё действительное положение. Он украдкой наблюдал за Вероникой, видел насколько ей тяжело. Всё-таки она была кабинетным работником, и к такой ситуации не подготовлена. Несколько раз он поймал на себе пристальный взгляд Сильвестра, который тот моментально отводил.

«Да, — в который раз подумал Мещеряков, — очень похоже на допрос. Не простые, всё-таки старики».

— Ладно, поздно уже, наконец, сказала Авдотья, вы с дороги, уставшие, небось, а завтра рано вставать. Не забыли ещё, что обещали меня на рынок свозить?

— А почему рано?

— Потому милок, что у нас здеся не столица, люди выносят на рынок то, что сами вырастили, и кабанчика колют ещё затемно, дабы мясо свежее было, парное. Это у вас там, в Москве его, то замораживают, то размораживают, а то и вообще кошек вместо кроликов продают. У нас пока, Бог миловал, такого нет. Поэтому встать нужно часиков эдак в шесть, что бы позавтракать и на рынок поспеть.

— Я что, я не против, — согласился Алексей. — Только вот зачем вставать всем? Мы с Вами Авдотья Лукинична вполне можем вдвоём съездить, а Олюшка пускай отдыхает. Что ей на рынке делать.

— Нет, — возразила Вероника, предупредив бабку Авдотью, — я тоже хочу на рынок, мне тоже интересно, там ведь можно всё пробовать и торговаться, а это так увлекательно.

— Вот и решили, тогда идите спать, завтра подниму ровно в шесть.

— Спокойной ночи, — попрощались Алексей с Катериной и отправились к себе в комнату.

Глава 6

Маленькие города, с испокон веков по всей Руси живут своей, отличной от Столицы и больших мегаполисов жизнью. Здесь и время течёт более размеренно, и люди совсем другие, наверное, более открытые и доброжелательные, они рады новым знакомствам, новым людям. Не отличался в этом и Александров, в основном весь город, за исключением, конечно жителей многоэтажек просыпался с рассветом. До начала рабочего дня всем нужно было успеть накормить живность, бегавшую во дворах, прополоть грядки, в общем, сделать массу работы по хозяйству и только после этого, приведя себя в порядок, отправляться на службу, кому в школу, кому в поликлинику или больницу, кому на завод.