»Котлы» 45-го - Португальский Ричард Михайлович. Страница 11

В начале ноября 1944 г. в Ставке ВГК было всесторонне рассмотрено положение дел в полосах действий 2-го Белорусского, 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Перед ними находилась главная стратегическая группировка противника – группы армий «Центр» и «А» почти в полном составе. Необходимым для наступления превосходством в силах и средствах эти фронты не обладали. Напрашивался вывод о переходе их к обороне. При очередном докладе Верховному Главнокомандующему заместитель начальника Генерального штаба генерал А. И. Антонов особенно настаивал на этом и просил разрешения подготовить соответствующие директивы. Такое разрешение Генеральный штаб получил. В ночь на 5 ноября 1944 г. директива на переход к обороне была отдана 3-му и 2-му Белорусским фронтам. Через несколько дней последовало аналогичное распоряжение войскам правого крыла 1-го Белорусского фронта.

Вспоминает генерал С. М. Штеменко:

«Последнюю кампанию войны с Германией с самого начала предполагалось осуществить в два этапа. На первом этапе активные действия должны были продолжаться прежде всего на старом, если можно так выразиться, направлении – южном фланге советско-германского фронта в районе Будапешта. Перелом здесь рассчитывали создать выводом в междуречье Тисы и Дуная в район южнее Кечкемета основных сил 3-го Украинского фронта. Они могли содействовать оттуда 2-му Украинскому фронту ударами на северо-запад и запад. Мы надеялись, что войска этих двух фронтов при тесном взаимодействии получат возможность наступать в высоких темпах и через 20–25 дней достигнут рубежа Банска, Бистрица, Комарно, Надьканижа, а еще через месяц, в конце декабря, выйдут на подступы к Вене.У нас не было сомнений в том, что неотвратимая угроза разгрома южного фланга заставит немецкое командование перебрасывать сюда дополнительные силы с берлинского направления, а это, в свою очередь, создаст благоприятные условия для продвижения наших главных сил – тех фронтов, которые располагались к северу от Карпат. Генштаб твердо верил, что к началу 1945 г. Советская Армия в нижнем течении Вислы достигнет Бромберга, возьмет Познань, овладеет рубежом Бреславль, Пардубице, Йиглава и Вена, то есть продвинется от линии своего октябрьского расположения на 120–350 км. После этого начинался второй этап кампании, в итоге которого Германия должна была капитулировать.

Таким образом, в первоначальной прикидке замысла, относящейся к концу октября 1944 г., наметилось лишь общее содержание завершающей кампании войны с делением ее на два этапа. Направление главного удара еще не определилось. Идея рассечения стратегического фронта противника и расчленения его группировок пока что не высказывалась…»(12).

В интересах более точной разработки замысла Генеральный штаб в начале ноября подвел итоги уже достигнутому и сжато сформулировал оценку стратегического положения сторон. Считалось установленным, что Красная Армия одержала победы, решающие исход войны. Завершение борьбы на советско-германском фронте было предрешено в нашу пользу, час окончательного разгрома противника приблизился. Боевые действия вполне обеспечивались слаженной работой тыла. Он оказывал фронту всевозрастающую помощь.

Стратегическое положение советских войск и армий других стран антигитлеровской коалиции оценивалось Ставкой ВГК как близкое к завершению окружения Германии.

«Наши удары, – подчеркивал Г. К. Жуков, – хорошо согласовывались с действиями союзников в Западной Европе»(13). По существу, Красная Армия и англо-американские силы заняли исходные позиции для решающего наступления на жизненные центры Германии. Теперь предстояло совершить последний стремительный натиск и в короткий срок окончательно сокрушить врага.

Как подтвердили последующие события, эта оценка, положенная в основу при детальной разработке оперативной стороны замысла завершающей кампании в Европе, являлась принципиально правильной.

Предварительно замысел очень тщательно обсуждался у А. И. Антонова. Помимо самого Алексея Иннокентьевича в этом участвовали: начальник Оперативного управления, его заместители генералы А. А. Грызлов и Н. А. Ломов, начальники соответствующих направлений. Все соображения, высказанные здесь, уточнялись затем в Оперативном управлении. Там же рассчитывались силы и средства и отрабатывались все другие элементы операции. Наконец, замысел получил графическое оформление: со всеми расчетами и обоснованиями он был нанесен на карту, после чего еще раз подвергся, можно сказать, придирчивому обсуждению. Как и в прошлом, наиболее детально планировались начальные операции. Дальнейшие же задачи фронтов намечались лишь в общем виде.

В ходе творческих исканий сначала зародилась, а затем окончательно откристаллизовалась общая идея действующих Советских Вооруженных Сил. Было признано, что центральный участок советско-германского фронта является решающим, ибо удар отсюда выводил войска по кратчайшему направлению к жизненным центрам Германии. Но именно здесь находилась и наиболее плотная группировка войск противника. Чтобы создать более выгодные условия для нашего наступления, признавалось целесообразным как бы растянуть центральную группировку фашистских войск. Для этого необходимо было максимально активизироваться на флангах стратегического фронта. Речь шла уже не только о Венгрии и Австрии, но и о Восточной Пруссии. Энергичное наступление под Будапештом и на Вену требовалось сочетать с наступлением на Кенигсберг.

Генеральный штаб отлично знал, что в Восточной Пруссии и Венгрии противник проявляет повышенную чувствительность. При сильном нажиме он непременно станет перемещать сюда свои резервы и войска с неатакованных участков фронта. В итоге западное направление, где намечались решающие события, серьезно ослабнет.

Ожидания наши оправдались В результате наступательных действий советских войск в ноябре – декабре 1944 г. враг сосредоточил в Восточной Пруссии 26 дивизий (из них семь танковых) и в непосредственной близости к столице Венгрии 55 дивизий (среди которых девять танковых). Как потом стало известно, Гитлер тогда считал, что в 1945 г. Красная Армия нанесет главный удар не на берлинском направлении, а именно через Венгрию и Чехию. (14) Туда и направлялись поэтому основные силы вермахта. Немецкое главное командование и на сей раз вынуждено было подчиниться воле советского командования и на главном участке фронта оставило 49 дивизий, в том числе танковых только пять.

То, что стратегический фронт противника приобрел такую своеобразную форму, когда на флангах находились наиболее сильные его группировки при относительно слабом центре, заставляло советское командование думать о наиболее целесообразных способах действий на главном направлении. Генеральный штаб пришел к выводу, что самым эффективным способом решения задачи может стать прорыв относительно слабого центра, после чего прямым ударом, расчленить фронт вермахта и развить наступление на Берлин.

«He без трудностей проходило уточнение вероятных задач и наиболее целесообразных способов действий каждого из фронтов, – отмечал С. М. Штеменко. – Прежде всего пришлось поломать голову в отношении 3-го Белорусского фронта. Группировка противника в Восточной Пруссии была весьма сильной и опиралась на мощные долговременные укрепления, естественные преграды, населенные пункты, приспособленные к обороне. Отсюда враг мог ударить во фланг войскам на берлинском направлении. Следовательно, восточнопрусскую группировку надлежало не только связать боями, но и изолировать от остальных участков стратегического фронта, по возможности раздробить, не позволить ей действовать сосредоточенно»(15).

Столь многосторонняя оперативная задача – связать, изолировать, раздробить – потребовала использования для наступления в Восточной Пруссии по крайней мере двух фронтов: одного – для удара на Кенигсберг с востока и другого – для изоляции восточнопрусской группировки от группы армий «А» на берлинском направлении, а также от стратегического тыла. Глубокий обход Восточной Пруссии с юга и юго-запада одновременно прикрывал фланг советских войск, нацеленных на Варшаву, Познань, Берлин. Удар по восточно-прусской группировке с востока наиболее сподручен был 3-му Белорусскому фронту, а обходить ее предстояло 2-му Белорусскому.