Повседневная жизнь Букингемского дворца при Елизавете II - Мейер-Стабли Бертран. Страница 63

Однако Елизавета очень часто призывает на помощь своего кузена, большого оригинала, человека очень известного в так называемом реактивном «обществе» Британии (представители богатейших семейств садятся в самолеты и отправляются на различные события и мероприятия по всему миру, вплоть до вечеринок и презентаций. — Ю. Р.).

Томас Патрик Джон Ансон, пятый герцог Личфилд, родился 25 апреля 1939 года. Он учился в Харроу и уже тогда любил фотографировать своих соучеников и преподавателей. Семь лет он прослужил в Королевском гренадерском полку, а также занимался парашютным спортом. В возрасте двадцати семи лет он стал ассистентом фотографа, чем шокировал свою семью, но это не помешало ему совершенствоваться в избранной профессии. Этот талантливый фотограф специализируется на портретах членов королевской семьи, но также иногда фотографирует и обнаженную натуру.

Лорд Личфилд многократно удостаивался звания «мужчины, одетого лучше всех в Англии»; кстати, он принимал участие в рекламной кампании сети магазинов «Берберриз». В своих мемуарах он вспоминает о сеансе позирования в день свадьбы Чарльза и Дианы: «Во время крестин мисс Зары Филлипс я высказал тревогу по поводу того, что в ходе свадьбы мне надо будет заснять одновременно всю группу. Как выстроить все пятьдесят семь человек, принадлежащих к королевской семье, за очень короткое время? Филипп ответил: «По правде сказать, это не так уж сложно. Недавно я присутствовал на свадьбе в Люксембурге. Так вот, там на ковре скотчем прикрепили карточки с нашими именами». Именно это я и сделал. Войдя в Тронный зал для фотографирования, королева нас развеселила, посетовав, что не видит карточки со своим именем. Естественно, она должна была стоять в центре, и мы не стали класть карточку с ее именем…»

В своем альбоме «Члены королевской семьи» плейбой-фотограф сказал о королеве: «…Она — одна из немногих, кого легко фотографировать; у нее довольно правильные черты лица и несравненное терпение, и так как она — великий профессионал своего дела, то всегда с большой симпатией относится к требованиям других профессионалов. Одна из моих любимых фотографий королевы была сделана во дворе конюшен Балморала. Мы должны были совершить прогулку верхом. Она осматривала свою лошадь, а та вдруг опустила голову и как бы поклонилась, словно сделала лошадиный реверанс. Королева, желая, чтобы ее глаза оставались на уровне глаз животного, тоже склонила голову и немного присела. Кадр получился просто замечательный по оригинальности».

В 1971 году лорд Личфилд запечатлел на фотографии всю королевскую семью. Ему пришла в голову мысль разместить под объективом телеэкран и показать фильм с участием Бестера Китона. При каждом взрыве хохота он снимал зрителей «для вечности».

Норман Паркинсон, долгое время бывший соперником Личфилда, потому что тоже являлся официальным придворным фотографом, иногда использовал прямо-таки голливудскую манеру организации фотосъемок Послушаем Тима Йена Кинза, его ассистента: «После свадьбы принцессы Анны и капитана Филлипса он сделал фотографию королевской семьи «в полном сборе».

Он отдавал в громкоговоритель следующие приказы: «Дети, встаньте здесь», а ведь «дети» были не кто иные, как маленькие принцы и принцессы. Но все смеялись, в особенности королева-мать. Он чувствовал себя свободно и уверенно, как капитан на корабле».

Чтобы сделать знаменитые фотографии Анны и Марка Филлипса, мэтр фотографии без колебаний прибегал ко всяческим трюкам, стольдорогим сердцам художников, работающих на крупных киностудиях. «При естественном освещении, — доверительно сообщил Норман Паркинсон, — в пасмурный день под глазами «моделей» стали видны синеватые круги. Тогда я воткнул четыре бамбуковых кола высотой около трех метров, натянул на них кусок ткани, а под этим навесом усадил жениха и невесту. Ткань придала свету мягкий розоватый оттенок, отчего круги под глазами исчезли».

Так называемый «великосветский» фотограф, всегда одетый с иголочки и к тому же во все белое, обладатель усов, достойных майора Томпсона, Норман Паркинсон всегда организовывал сеанс позирования на свой особый манер: «Мы заранее все обговариваем с заинтересованной особой… И вместе решаем, кто во что будет одет, какова будет обстановка и каково окружение, освещение, ракурс, декор… С принцессой никаких проблем никогда не было. Она всегда понимала, что я собирался сделать, и мы полностью доверяли друг другу. Она знала, что произойдет, потому что мы обо всем договаривались заранее. Но я и на съемке всегда все делал постепенно, шаг за шагом, так, чтобы мы оба, модель и фотограф, постепенно понемногу расслаблялись, так что первое фото было всегда строгим, «классическим», а последующие уже гораздо более непринужденными».

По словам его ассистента, у Нормана Паркинсона было несколько аппаратов, пленку он использовал обычную и никогда не работал со штативом. Он как бы «прогуливал» свой фотоаппарат. Он не делал кучу фотографий, чтобы оставить из них единственную, а сначала делал одну фотографию «Полароидом», чтобы выявить, какое впечатление производит кресло, цветок или зеленое растение, а уже затем — окончательный снимок.

У Нормана Паркинсона была квартира в Лондоне, но от полугода до восьми месяцев он проводил на острове Тобаго, на Антильских островах, вдалеке от туманов, окутывавших Букингемский дворец, вместе с женой, бывшей манекенщицей. Он скоропостижно скончался 15 февраля 1990 года.

Некоторые другие фотографы, такие как Реджинал Дейвис и Тим Грэхем, иногда тоже пользовались милостью двора, подобно тому, как пользовались этой милостью в начале правления Елизаветы Лайза Шеридан, Маркус Адамс и Юсуф Карш; других же фотографов во дворец никогда не допускали. Чтобы попытаться сделать «фото века», способное «обойти весь свет», то есть появиться во всех газетах и журналах и принести целое состояние, фотографы-паразиты используют любые средства и способы: вооружаются лучшими телеобъективами и новейшей аппаратурой, нанимают яхты и вертолеты (один из владельцев вертолета был осужден за то, что пролетел над частным владением без разрешения), без колебаний преодолевают высокие стены, утыканные осколками стекла, и самым невероятным способом маскируются. Закулисье надоедливых приставаний и настоящего преследования с погонями с целью «щелкнуть» жертву достойно сатиры братьев Маркс!

Можно понять, в какое отчаяние порой впадают принцы и принцессы королевской крови при столкновении с этими постоянно преследующими их папарацци, ведь эти так называемые «фриланс» (то есть свободные), готовые развязать третью мировую войну ради того, чтобы принести сенсационную новость, за которую им хорошо заплатят, не отстают от них не на шаг! Ибо, разумеется, вся мировая пресса, специализирующаяся на скандалах, заплатит им, как говорится, «звонкой монетой» за шокирующую фотографию, которая нарушит тайну личной жизни представителей королевского семейства.

Принц Филипп, постоянно демонстрирующий свою неприязнь по отношению к фотографам, создал себе у представителей этой профессии репутацию человека опасного, буквально наводящего ужас. Часто вспоминают о его реакции во время съемок фильма компанией Би-би-си: «Не суйте так близко ваши мерзкие камеры к королеве!..» Вообще он всегда восставал против вторжения прессы в его личную жизнь. «Я знаю, что у меня репутация человека нелюбезного с фотографами, — признавал он. — На самом деле это не так Но если они приставляют телеобъектив к замочной скважине, чтобы влезть в мою личную жизнь, тогда я способен устроить скандал или полезть в драку». Принц не предпринял ничего, чтобы улучшить свою репутацию. Так, в 50-е годы он сделал достоянием гласности свои разногласия с магнатом британской прессы лордом Бивербруком и даже спровоцировал несколько ссор и скандалов. Однажды во время визита в Бразилию он заметил репортера одной из принадлежавших Бивербруку газет, направился к нему с потемневшими от гнева глазами и бросил ему в лицо: «Ваша грязная газетенка — это собрание «уток», вранья и вымысла!» В1966 году на Карибских островах он позволил себе замечание: «У вас — мошкара, а у нас — пресса». А во время «визита» к обезьянам, обитающим на скалах Гибралтара, бросил репортерам несколько орешков арахиса.