Средневековый бестиарий. Что думали наши предки об окружающем их мире - Уайт Теренс Хэнбери. Страница 36

Он не садист, как Данте, а добрый христианин. Он даже добр по отношению к женщинам. По общему признанию, докучливые существа побуждают человека к падению, нуждаясь в том, чтобы им преподали урок.

В этом кроется зацепка для тебя, мой дорогой человек. Отведи дурное настроение, возникающее, когда заботливая жена побуждает твою привязанность. Ты не господин, но муж ее, не ты уготовил ей участь стать не рабыней, а женой… Верни свое расположение за ее несчастье, награди добротой за любовь… Так сможешь добиться ее расположения, несмотря ни на что!

Любой, кто перечитает абзац, посвященный морским ежам, очаровательное небольшое поучение по поводу новобрачных, обыкновенной горлице и несчастной, но прекрасной матери соловья или печальное размышление о рыбах или еще что-нибудь, отягощающее наше движение к концу, вряд ли огорчится, что в текст включены «морализирования».

Бестиарий представляет собой страстную и одновременно сострадательную книгу. Конечно, в нем есть свои страшилища, но они приведены только для того, чтобы не оставить нас равнодушными. В нем выказана любовь к собакам, вовсе не свойственная Востоку. В нем выказывается уважение к пчелам и даже воздается похвала их склонности к совместному проживанию, подобно современным скифам. Проявляется сочувствие бедному слепому морскому ежу и лошади. Так в свое время поступал Синди, «вовсе не громогласно об этом заявляя». Выказывается уважение к чудесам жизни и восхваляется Создатель их, в кого в те дни продолжали безоговорочно верить.

Современный читатель, возможно, удивится обилию сказочных существ, представленных в бестиарии, ибо уверен, что нигде не сможет повстречаться ни с кентавром, ни с русалкой. Мантикора почти кентавр, но с чертами сирены, хотя она потеряла свой рыбий хвост. Авторы бестиария сдержанно относились к вымышленным существам. Подразумевая, что мантикора — персонаж языческой мифологии, не привлекали ее просто потому, что всегда оставались христианами.

Как мы убедились, им недоставало наших коммуникационных навыков и умения критически осмысливать исходный материал. Над ними довлел груз тысячелетних преданий и историй, которые еще не преодолел ум человеческий. Они не могли воспользоваться ни Британской энциклопедией, ни Оксфордским словарем, хотя и пытались, и им прекрасно это удавалось, когда собирали все воедино, чтобы написать серьезную книгу по биологии.

Когда же придирчивый читатель XX века озадачивается сатиром или грифоном и не способен точно определить их, возможно, он обратится к путаным свидетельствам преданий, среди которых авторы бестиария пытались выделить суть.

Прежде всего, это обычные незамысловатые и скабрезные истории, этакие предания сельских местностей Англии, с которыми многие были хорошо знакомы. В то время жители английской глубинки были искренне убеждены в том, что совы не способны видеть днем, ежи собирают фрукты на свои иголки, мулы никогда не умирают (доводилось ли вам видеть мертвого мула?). Угри выращиваются из волос лошадей, луна, не подчиняясь обстоятельствам, меняет погоду, гадюка проглатывает свое потомство и тем самым защищает его.

^{Мантикора. «История четырехлапых зверей» (1607) Топселла}

Подобное и многое другое, возможно, огорчали автора бестиария. У него не было оснований предполагать, что медведицы не рождали бесформенные глыбы, поскольку, со слов охотников, именно так все обстоит на самом деле. Сам же он, скорее всего, не сталкивался с медведями.

Природа представлялась особенным предметом. Так, например, средневековый простофиля поверил бы в распространенный факт из биологии XII века о том, что множество существ производит на свет потомство без оплодотворения (партеногенез), а жизненный цикл глиста в печени овцы зависит от червя, живущего в пруду.

Если современные ученые смогли доказать, что амеба является зафиксированным и целеустремленным животным, почему же феникс не был таковым, как его описывают? Каким образом нам удалось бы едва коснуться края глубоких морей и обитающих там существ, морской змеи и чудовища Лох-Несс? Разве следует винить наших предков за их огромную черепаху, если мы знаем, что море слишком обширно, чтобы мы могли его познать? Поэтому следует в данном вопросе предусмотреть определенные неточности.

Человеческие существа склонны снисходить до других животных, чья жизнь зачастую организована лучше, чем собственная.

Мы изобрели беспроволочный телеграф, автомобили и электричество, поэтому уверены, что XX век — самый лучший, ведь такие удобства были неизвестны предшественникам. Заявляем, что XX столетие лучшее из всех, а на самом-то деле стоит задуматься, что оно, возможно, последнее в истории развития человечества.

Пример подобного отношения находим у Жюссерана в Les Anglais au moyen age: la vie nomade et les routes d’Angleterre au XIV siecle («Англичане в Средневековье: кочевая жизнь и дороги Англии XIV в.» (1884)), исследовании о менестрелях, переводившемся на английский как English Wayfaring Life. Справедливости ради добавим, что сам автор замечал и даже извинялся за допущения.

Считается, что доктор Джон из Еедстена, графство Дерби, вылечил сына короля Эдуарда II от оспы, завернув пациента в красную материю и прикрепив к кровати красные подвески и занавески. Над ним посмеялись читатели Викторианской эпохи, но в 1910 году доктор Нильс Фильсен из Копенгагена обнаружил, что красное и инфракрасное излучение оказывают целебный эффект на гнойнички оспы.

«Самый невежественный народ тасманийцы, — писал в 1895 году знаменитый археолог, — они по сей день верят в то, что камни, особенно некоторые виды кварцевых кристаллов, можно использовать в качестве средства для общения на расстоянии!» (У. Вуд-Мартин).

Восклицательный знак в конце предложения принадлежит именно ему. Последующие поколения прислушивались к их кристаллическим устройствам, и хочется надеяться, что невежественные тасманийцы не вымерли от слишком усердного потворства собственной привычке.

Возможно, безобиднее не смотреть на всех свысока. Цивилизация — это портрет, который создают люди, и художник вынужден начать рисовать где-нибудь. Хотя вначале его общий замысел приблизителен, он обязан начать в какой-то части полотна, не важно, что получится в итоге — рука, голова, глаз или ноздри. Нельзя по мановению руки создать всю картину.

Верно, что в конце Средних веков не существовало автомобилей и готической архитектуры. Возможно, отрезвит мысль о том, что эти люди предпочли начать разрабатывать Вестминстерское аббатство, предложив грядущим поколениям подумать на досуге об изобретении бомб, обрушившихся на него.

Существует всеобщее поветрие, что все на земле имеют двойников в море. Лошадь и морская лошадь, собака и морская собака (акула), змея и угорь, паук и морской паук. Это провоцирует чрезмерность, экстремисты распространяют свои классификации на воздух и — платонически — на метафизическое небо. Так что если бы «Физиолог» смог вновь посетить нашу планету, вероятно, провел бы параллель между идеальным Левиафаном в вечном океане, заградительным баллоном, слоном и китом.

Пошли бы даже и дальше, если в море и на суше обитают киты, почему бы не встретить людей там и тут? Водяной? Если он человек, к какому виду относится?

В 1554 году Ронделет опубликовал рисунок рыбы-епископа (приведен на с. 266), взяв частично информацию от Никема (XII век). В то время полагали, что эта рыба — морское чудовище.

^{Макара. Индийская чеканка, примерно 200 г. н. э., встречается в основном в скульптурных композициях. Из «Сказочных животных» Питера Лама, издание Теймса и Хадсона (1952). Составное животное, химера с головой крокодила, туловищем дельфина (или акулы) и рыбьим хвостом}