Дон Кихот - Булгаков Михаил Афанасьевич. Страница 16

Дон Кихот. Рыцарь Белой Луны, я, правда, ничего не читал и не слыхал о ваших подвигах, чтобы поражаться ими, но ваше высокомерие поражает меня. Нет сомнений в том, что вы никогда не видели Дульсинеи Тобосской, иначе вы бы не осмелились заговорить о ней так!

Сансон. Я смею говорить о ней, как я хочу, раз я вас вызываю! Отвечайте мне: принимаете вы мой вызов или нет?

Дон Кихот. Довольно, рыцарь Белой Луны, ваш вызов принят! (Пажу. ) Подайте мне мой шлем и щит! Герцог, разделите между нами солнце!

Герцогиня. Будет поединок? Я боюсь!

Герцог. Что вы, герцогиня, это чрезвычайно интересно! Эй, факелы сюда!

Вносят факелы. Паж подает Дон Кихоту цирюльный таз и щит.

Где вы хотите стать, рыцарь Белой Луны?

Сансон. Там, где стою.

Герцог. Становитесь здесь, Дон Кихот.

Дон Кихот. Моя дама, помоги тому из нас, кто прав!

Герцог. Сходитесь.

Дон Кихот бросается на Сансона, успевает ударить его мечом. Левая рука Сансона повисает.

Сансон. Ах!.. (Устремляется на Дон Кихота, в ярости переламывает его меч, разбивает его щит и панцирь, сбивает с головы цирюльный таз. )

Дон Кихот падает.

Герцогиня. Довольно! Довольно! Он повержен!

Герцог. Остановитесь!

Сансон. Нет, отойдите все! У нас с ним свои счеты! (Приставляет острие меча к горлу Дон Кихота. ) Сдавайтесь, рыцарь Печального Образа, вы побеждены! Исполняйте условия поединка и повторяйте за мной: да, ваша дама, рыцарь Белой Луны, прекраснее Дульсинеи. Повторяйте!

Дон Кихот. Да, ваша дама… Нет, не могу! Я побежден, я побежден, я признаю это… но не могу признать, что есть на свете что-нибудь прекраснее Дульсинеи! Нет никого прекраснее ее! Но вот что вдруг стало страшить меня гораздо больше, чем острие вашего меча! Ваши глаза!.. Ваш взор холоден и жесток, и мне вдруг стало казаться, что Дульсинеи вовсе нет на свете! Да, ее нет!.. Мой лоб покрывается холодным потом при этой мысли!.. Ее нет!.. Но все равно, я не произнесу тех слов, которые вы хотите у меня вырвать. Прекраснее ее нет! Впрочем, вашему железному сердцу этого не понять. Колите меня, я не боюсь смерти.

Сансон. Я убью вас!

Герцог. Остановитесь, я приказываю!

Санчо (появляется ). Сеньор Дон Кихот!.. Мой дорогой сеньор… Я вовремя поспел… я бежал с острова, я более не губернатор! Послушайтесь же совета своего оруженосца – признайте себя побежденным! (Герцогу. ) Ваша светлость, не дайте отнять жизнь у честнейшего и мудрейшего идальго!

Герцогиня. Остановите поединок! Я не позволяю.

Сансон. Еще раз повторяю – оставьте нас! (Дон Кихоту. ) Я освобождаю вас от этих слов. Живите со своим мечтанием о Дульсинее, ее на свете нет, и я удовлетворен: моя дама живет на свете, и уже потому она прекраснее вашей! Повторяйте за мной другое: я готов по требованию победившего меня рыцаря Белой Луны удалиться навсегда в свое поместье в Ламанче, подвигов более не совершать и никуда не выезжать!

Дон Кихот. Каменное сердце…

Сансон. Клянитесь, моему терпению приходит конец!

Герцогиня. Клянитесь!

Санчо. Клянитесь!

Дон Кихот. Я клянусь… я побежден…

Сансонвкладывает меч в ножны, отходит.

Кто же со мной?.. Санчо… Санчо, помоги мне, у меня разбита ключица.

Санчо. Помогите поднять его!

Пажи бросаются к Дон Кихоту, поднимают его.

Герцогиня. Послать за доктором!

Дон Кихота уносят, и на сцене остаются Герцог и Сансон.

Герцог. Шутка зашла слишком далеко, и теперь я требую, чтобы вы подняли забрало и назвали свое имя.

Сансон (поднимая забрало ). Я – бакалавр Сансон Карраско из Ламанчи, рыцарем я никогда не был и быть им не желаю. Мне жаль было бедного идальго Алонсо Кихано, я его уважаю и люблю, и я решил положить конец его безумствам и страданиям.

Герцог. Гм… Ваш поступок благороден, бакалавр, я вижу, вы поплатились рукой за него. Ну что же, это делает вам честь! Но все же не могу не пожалеть о том, что похождения Кихано прекратились. Они были забавны, и он и его оруженосец развлекали людей.

Сансон. Не будем жалеть об этом, ваша светлость. Разве мало иных развлечений на свете! Соколиная охота, танцы при свете факелов, пиры и поединки… У знатных людей нет во всем этом недостатка, и нужно ли для развлечения рядить в шуты, увеличивая число шутов природных, человека, который этого совершенно не заслуживает?

Герцог. В ваших словах, почтенный бакалавр, мне чудится дыхание какого-то нравоучения, а к ним я вовсе не привык.

Сансон. Да сохранит меня небо от этого, герцог! Я не настолько дерзок, чтобы осмелиться вас учить. Считайте, что я рассуждаю сам с собой.

Герцог. Так знайте же, бакалавр, что для таких рассуждений наиболее удобным местом является ваш собственный дом. Если бы я знал о вашем замысле, я бы не допустил вас в замок!

Сансон. О, я догадался об этом и поэтому проник в замок в виде развлечения, желая этим угодить вашей светлости.

Герцог. Довольно! Прощайте.

Сансонповорачивается и уходит.

Эй! Выпустите из замка рыцаря Белой Луны!

Трубы.

КАРТИНА ДЕВЯТАЯ

Двор дома Дон Кихота. Закат. И комнаты и двор пусты. На холме, на дороге, за калиткой появляются сгорбленный и опирающийся на палку Дон Кихот с перевязанной рукой и Санчо, ведущий Росинанта и осла. На Росинанта нагружены доспехи, так что кажется, что верхом на лошади едет пустой внутри рыцарь со сломанным копьем.

Санчо. Вот она, наша деревня, сеньор! О желанная родина! Взгляни на своего сына Санчо Панса, открой ему свои объятия. Он возвращается к тебе незнатным, но чрезвычайно обогащенным опытом, полученным благодаря бедствиям, волнениям и несчастиям всякого рода. Он испытал все, начиная от града палочных ударов, сыпавшихся на его бедное, беззащитное тело, насмешек и издевательств людей, не понимающих, что такое оруженосец, и вплоть до неслыханных почестей, свалившихся ему на голову, когда он стал губернатором! И вот разлетелось это губернаторство как дым, прошла боль от палочных ударов, и сын своей родины явился туда, откуда он вышел, – под сень этих деревьев, к родному колодцу! (Привязывает Росинанта и осла. )

Дон Кихот в это время стоит неподвижно на холме, над двором и смотрит вдаль.

Племянница! Сеньора ключница! Я безбоязненно оглашаю воздух криками, потому что знаю, что вы, сеньора ключница, теперь уже не вцепитесь в меня своими острыми когтями и не осыплете меня бранью, от которой холодеет сердце у самого храброго. Мы возвратились навсегда!.. Сегодня суббота, она в церкви… Сеньор Дон Кихот, что же вы не входите к себе? Куда вы смотрите, сеньор?

Дон Кихот. На солнце. Вот он, небесный глаз, вечный факел вселенной, создатель музыки и врач людей! Но день клонится к ночи, и неудержимая сила тянет его вниз. Пройдет немного времени, и оно уйдет под землю. Тогда настанет мрак. Но этот мрак недолог, Санчо! Через несколько часов из-за края земли брызнет свет и опять поднимется на небо колесница, на которую не может глядеть человек. И вот я думал, Санчо, о том, что, когда та колесница, на которой ехал я, начнет уходить под землю, она уже более не поднимется. Когда кончится мой день – второго дня, Санчо, не будет. Тоска охватила меня при этой мысли, потому что я чувствую, что единственный день мой кончается.

Санчо. Сеньор, не пугайте меня! У вас открылись раны. Всем известно, что когда начинает ныть тело, ноет и душа. Вы больны, сударь, и вам нужно как можно скорее лечь в постель.

Дон Кихот входит во двор, садится на скамью.

Идемте, сударь, я уложу вас, вас накормят, а сон принесет вам исцеление.