Тайны Евразии - Демин Валерий Никитич. Страница 7

О великом Каменном поясе – горном хребте, протянувшемся на тысячи километров, – знали очень давно. Греки называли его Рипейскими горами (рис. 1), хотя и имели весьма смутное представление об их местонахождении. Знали, что где-то на Севере, осознавали, что очень далеко, но конкретные сведения были давно утрачены, и сказать что-либо более определенное никто не мог. Впрочем, очевидцы, побывавшие в далеком северном регионе, все же были известны – о них речь впереди. Античные географы и писатели считали Рипейские горы своеобразным рубежом известного им мира. За ними начиналась Terra incognita – Неизвестная земля.

Земля по представлению Гесиода (ок. 700 г. до н. э.). Земля по Гекатею (конец VI века до н. э.)Рис. 1. Рипейские (Уральские) горы в представлении античного мира (современная реконструкция)

Откуда появилось само название гор – никто не знает. Простодушные греки даже не подозревали, что в основе странного названия лежит древнеарийский корень rip, встречающийся в священных гимнах Ригведы и означающий не что-нибудь, а именно «гору». Тем более не ведали эллины, что обские угры – остяки (ханты) – также называют горы сходным образом – реп (ед. ч.). Это странное на первый взгляд совпадение странным может казаться лишь приверженцам господствующих ныне в лингвистике представлений об изолированном происхождении и развитии языковых семей. Что касается разделяемой автором настоящей книги теории языкового моногенеза (согласно которой все языки возникли из единого источника), то факт совпадения лексем, означающих «гору», в индоевропейских и финно-угорских языках является самим собой разумеющимся. (Кроме того, в санскрите есть слово riph, означающее «рокотать», а на Русском Севере зафиксированы реки Рип и Рипинка.)

Тем не менее уже в древности сложилась достаточно устойчивая система взглядов относительно того, что представляют собой Рипейские (Уральские) горы. Во-первых, они отделяют Север от Юга. Во-вторых, сразу за ними начинается Ледовитый океан, в старину он прозывался по-разному: Кронидским – у эллинов, Молочным или Студеным – у славян, Морем Мрака – у арабов и т. д., а где-то в пределах этих морей находится счастливая страна – Гиперборея или же по-другому – Острова Блаженных, где процветает золотой век. В-третьих, Рипейские горы отделяют реки, текущие на Север, от рек, текущих на Юг, и сами служат истоком многих из них. В-четвертых, в сих северных краях всегда высоко над головой сияет Полярная звезда и ковш Большой Медведицы. В-пятых, здесь царит полярный день, сменяемый полярной ночью (соотношение между ними в разных источниках оценивается по-разному). В-шестых, реки и ручьи, текущие в этих горах, золотоносные, а недра таят несметные богатства. В-седьмых, сами горы труднопроходимы из-за дремучих лесов и неприступных скал – зато изобилуют зверем, птицей и рыбой.

Средневековье восприняло и эти представления, и название вытянутого, подобно гигантской сабле, горного массива – Рифей (так вокализировалось в конечном итоге имя Рипейских гор). Знания о них, пока не проникли сюда пытливые землепроходцы, черпались в основном из канонических источников, например из «Естественной истории» Плиния Старшего – величайшего ученого-энциклопедиста древности:

«Затем идут Рипейские горы и области, из-за постоянных снегопадов и сходства с перьями получившие название “пероносные”. Эта часть света, отверженная природой и окутанная тьмой, служит лишь образованию льда и холодным обиталищем северо-восточного ветра. <…> Недалеко от места возникновения Аквилона и так называемой его пещеры, называемой Гекмитрон (то есть «земная дверь» или «земной запор»), обитают уже упомянутые аримаспы, отличающиеся одним глазом по средине лба; они будто бы постоянно воюют из-за рудников с грифами, которых предание представляет в виде крылатых зверей, выкапывающих в подземных шахтах золото, причем звери с удивительной алчностью берегут золото и аримаспы похищают; об этом писали многие, а особенно знаменитые Геродот и Аристей Проконнесский».

Несмотря на явную фантастичность, здесь угадываются знакомые уральские реалии: обильные снегопады и стужа, шахты и рудники, где добываются драгоценные (и судя по всему – не только драгоценные) металлы, таинственные горные пещеры с их не доступными людям сокровищами. Придет время – и во всем этом можно будет убедиться воочию. Впрочем, живые свидетели были и в стародавние времена. Имя одного из них как раз и названо Плинием в вышеприведенном фрагменте. Это – Аристей Проконнесский, о котором «отец истории» Геродот (родился между 490 и 480 – ум. ок. 425 до н. э.) писал следующее:

«Аристей, сын Каистробия, муж родом из Проконнеса [остров в Мраморном море. – В. Д. ], сказал в своих стихах, что одержимый Фебом, он дошел до исседонов, а что выше исседонов живут одноглазые мужи – аримаспы, а выше этих – гипербореи, достигающие моря. Кроме гипербореев, все эти племена, начиная с аримаспов, всегда нападали на соседей. И как аримаспами вытесняются из страны исседоны, так исседонами – скифы».

Здесь названы и некоторые северные народы, обитавшие в урало-сибирском регионе. Правда, представления о них у древних эллинов были во многом случайны и фантастичны. Уже современники обвиняли Геродота в мифотворчестве, имея в виду именно данный фрагмент и ему подобные, хотя сам «отец истории» всячески оговаривается, опасаясь более всего быть обвиненным во лжи. И все же к загадочной личности путешественника и поэта Аристея он обращается вновь и вновь. Дело в том, что эллинский пионер исследования Урала и Сибири не просто странствовал в приполярных и заполярных областях целых семь лет, но и написал об этом поэму под названием «Аримаспея». Она была широко известна и популярна в Древнем мире, хотя ко времени написания Геродотовой «Истории» оказалась утерянной (сохранилось всего лишь три строчки).

Во время путешествия в далекие северные края Аристей глубоко вникал во все происходящее и в результате овладел шаманскими навыками. По сообщениям позднейших античных авторов (Максим Тирский и Суда), Аристей в присутствии многих свидетелей впадал в транс, наподобие хорошо известного и многократно описанного шаманского камлания. В момент, когда он сам впадал в летаргию, его душа отделялась от тела и отправлялась в полет (превращалась в ворона, уточняет Геродот). Это позволяло Аристею видеть и впоследствии описывать страну варваров, ее города, горы, леса, реки, моря, острова, а также, как подчеркивает первоисточник, народы и их судьбы. Неспроста такой человек был обожествлен, в Проконнесе ему была воздвигнута статуя, и ей поклонялись как изваянию, творящему чудеса.

Греку Аристею так понравилась жизнь на Севере, что после написания поэмы он вновь отправился в страну «близ Борея», а возможно, и «за Бореем», откуда уже не вернулся. Что же привлекло уроженца солнечного Средиземноморья в краях, где зимой, случается, солнце и вовсе не светит, а на морозе стынет все живое? И что за народы проживали в тех неведомых краях? Чем вдохновили они пытливого мужа на создание целой поэмы? Прежде всего необходимо разобраться в самом реестре, то есть Геродотовом перечне северных народов.Отбросив все фантастическое и наносное, можно получить некоторый «сухой остаток». Прежде всего – этимология, то есть объяснение происхождения прозваний самих народов. Прямо скажем, ясности тут никакой. Геродот понятия не имел, кто такие аримаспы или исседоны и что именно означают их имена. С гипербореями проще – это название придумали сами греки, поименовав «живущими за Бореем» все северные народы. Добавлю также: перечисляя жителей Севера и сравнивая их друг с другом, Геродот подчеркивает миролюбивость гипербореев – явный отголосок золотого века.

Далее за гипербореями следует «тандем» – аримаспы и грифы. Поскольку грифами (грифонами) изначально считались мифологические монстры с телом животного и головой хищной птицы (рис. 2), их ирреальность автоматически переносилась и на сопряженных с ними аримаспов. Так ли это? Думается, нет!