Римские войны. Под знаком Марса - Махлаюк Александр Валентинович. Страница 30

Между тем осада Сагунта продолжалась. Лишь отчаяние и ненависть к врагу поддерживали истощенные силы его защитников. Даже когда солдаты Ганнибала ворвались в город, сагунтяне не сложили оружие. Они запирались в домах, поджигали их и сгорали заживо вместе с женами и детьми, либо бросались на врага и бились до последнего дыхания. Город был взят и сметен с лица земли. Жители его были почти поголовно перебиты.

Путь на север в Италию открылся перед Ганнибалом. Огромная добыча, присланная в Карфаген из завоеванного Сагунта, окончательно склонила карфагенское правительство к разрыву с Римом. В самом Риме весть о страшной участи Сагунта вызвала великую скорбь и стыд за проявленную нерасторопность, но вместе с тем и гнев против вероломных пунийцев. Граждане в Народном собрании единодушно высказались за войну с Карфагеном. Чтобы объявить ее по всей справедливости, в Африку отправили еще одно посольство. Послам поручили спросить только одно: не по решению ли карфагенских властей Ганнибал осаждал Сагунт. Глава посольства Квинт Фабий, задав этот вопрос, не стал ничего возражать на уклончивые ответы пунийцев. Он подобрал полу своей тоги так, что в ней образовалась глубокая складка, и резко сказал: «Здесь я принес вам войну и мир; выбирайте, что вам больше подходит!» – «Выбирай сам!» – последовал ответ. Распустив тогу, Фабий воскликнул: «Я даю вам войну!» – «Принимаем!» – закричали в один голос пунийские старейшины.

Так в 218 г. до н. э. началась Вторая Пуническая война, называемая также Ганнибаловой.

Глава VI

Ганнибал против Рима

После взятия Сагунта Ганнибал отправился на зимние квартиры в Новый Карфаген, чтобы завершить подготовку к походу в Италию. Он предоставил длительный отпуск испанцам, служившим в его войске. Отдых в родных местах, среди близких, полагал Ганнибал, укрепит их силы, а надежды на новую добычу воодушевят их перед трудным походом. Позаботился Ганнибал и об обеспечении своего тыла. Для этого он направил в Африку 15 тысяч воинов-испанцев, а в самой Испании оставил под командованием своего брата Гасдрубала 12-тысячное войско из солдат африканского происхождения. По замыслу Ганнибала, карфагеняне и испанцы как бы взаимно обменялись заложниками, скрепив таким образом верность друг другу. К тому же, иноземными наемниками всегда надежнее при необходимости подавлять восстания местных жителей.

Тем временем в Южной Галлии и в самой Италии действовали многочисленные карфагенские агенты и лазутчики. Они разведывали дороги, выясняли настроения галльских вождей и от имени Ганнибала обещали или уплачивали вперед золото за проход через их территории. В Италии шпионы выведывали планы римского правительства, собирали сведения об отношениях римлян с их союзниками и с теми племенами, которые недавно были подчинены Римом в долине реки По. Среди римских союзников, особенно на юге Апеннин, было немало таких, которые тяготились господством Рима и готовы были отпасть от него при первом удобном случае. Цизальпийские галлы прямо обещали Ганнибалу восстать против Рима и оказать всемерную поддержку карфагенянам. Полученная информация внушала пунийскому полководцу твердую уверенность в успехе его гениально смелого плана – неожиданно для римлян вторгнуться в Италию с севера, пройдя через Альпы.

И все же среди военачальников и солдат Ганнибалова войска далекий поход и предстоящие испытания вызывали страх. Один из приближенных Ганнибала, говоря о величайших трудностях прокормления войска на пути в Италию, даже заявил: есть только один способ добраться туда – научить воинов есть человеческое мясо. Говорят, Ганнибал признал пригодность такого смелого предложения, но ни сам не мог последовать совету, ни друзей склонить к этому.

Позаботился Ганнибал и о том, чтобы убедить своих солдат и врагов, что сами боги находятся на его стороне. Он посетил древнюю финикийскую колонию Гадес, где находился знаменитый храм Мелькарта – финикийского Геркулеса, который некогда первый перешел через Альпийские горы. Здесь Ганнибал выслушал прорицателей, принес жертвы и обеты могущественному богу. В храме Мелькарта посетил пунийца и вещий сон. Снилось ему, что бог приказывает ему идти на Италию и дает в провожатые таинственного проводника, но просит двигаться вперед, не оборачиваясь. Терзаемый любопытством Ганнибал все же обернулся и увидел, что у него за спиной ползет исполинское чудовище, обвитое змеями, и все сокрушает на своем пути, а следом двигается туча, оглашая воздух раскатами грома. «Что это?» – спросил в ужасе Ганнибал. «Опустошение Италии!» – последовал ответ.

Слух о чудесном сновидении быстро распространился в войсках Ганнибала. Эта разноплеменная армия, и без того боготворившая своего полководца, еще более уверовала в него. К походу были готовы примерно 90 тысяч пехотинцев, 12 тысяч всадников и 37 слонов. Ядром пехотного войска были африканцы, т. е. пунийцы и ливийцы. Бoльшую часть пехоты составляли кельтиберы – племена смешанного кельтско-испанского происхождения. Среди них были мечники и метатели дротиков, а также знаменитые пращники с Балеарских островов. Испанцы составляли также половину конницы. Вторая ее половина была из нумидийцев. Эти кочевники почти всю жизнь проводили на коне. Они не использовали ни седел, ни удил, ни поводьев. Вооруженные дротиками и небольшим круглым щитом они представляли лучшую легкую кавалерию того времени, особенно незаменимую для преследования противника.

С этой армией весной 218 г. до н. э. Ганнибал выступил из Нового Карфагена и перешел Ибер. Преодолев сильное сопротивление местных племен, он подошел к Пиренеям – горам, отделяющим Испанию от южной Галлии. Здесь Ганнибал встретился с неожиданным осложнением. Трехтысячный отряд испанского племени карпетан отказался идти дальше, испугавшись длительного перехода через неприступные Альпы. Пунийский вождь сумел, однако, даже извлечь выгоду из этой неприятной ситуации. Он сделал вид, будто по собственной воле отпускает карпетан, и заодно отправил на родину еще 7000 испанских воинов, которые, как он узнал, также тяготились службой в его армии. Теперь у Ганнибала осталось только 50 тысяч пехоты и 9 тысяч всадников. Зато это были отборные и надежные войска. С ними он вступил в Галлию и двинулся к реке Родану (современное название Рона). Местные галлы встретили Ганнибала с недоверием и готовы были взяться за оружие. Но, воздействовав на одни племена угрозами, на другие богатыми дарами, он беспрепятственно подошел к Родану.

Только теперь римляне стали догадываться о намерениях Ганнибала. Еще до объявления войны римский сенат разработал план военных действий. Он предполагал одновременно нанести упреждающие удары по Испании и Африке. Один из консулов 218 г. до н. э. Публий Корнелий Сципион собирался отплыть в Испанию. Второму консулу Тиберию Семпронию Лонгу было приказано готовить бoльшую часть армии и флота к переправе из Сицилии в Африку. Сципион еще только готовился посадить свои легионы на корабли, как в долине реки Пада (По) вспыхнуло восстание галлов. Поэтому часть войск пришлось спешно перебросить на его подавление. Когда же Сципион на пути в Испанию высадился в Массилии, союзном Риму греческом городе, он с изумлением узнал, что неприятель уже готовится к переправе через Родан. Римское войско отделяло от карфагенского полководца четыре дня пути.

Ганнибалу надо было переправиться через полноводную быструю реку до подхода римлян. Задача осложнялась тем, что на левом берегу собралось множество недружелюбно настроенных галлов, готовых оказать сопротивление. Ганнибал приказал собирать у местных жителей все лодки, изготовлять из срубленного тут же леса плоты и челноки. Тем временем он посылает вверх по течению сильный отряд испанцев, чтобы, переправившись незаметно для галлов, они атаковали их с тыла. Когда этот отряд дымом костров дал знать о своем прибытии к неприятельскому лагерю, Ганнибал начал переправу главных сил. Галлы высыпали на берег, чтобы встретить врага, но в это время у них за спиной запылал их собственный лагерь, атакованный испанским отрядом. Приведенные в замешательство галлы разбежались, и переправа была закончена без помех.