Римские войны. Под знаком Марса - Махлаюк Александр Валентинович. Страница 70

В следующем году Тиберий применил стратегию «выжженной земли»: поля мятежных племен разорялись, поселки сжигались, население целых областей безжалостно вырезалось. Среди руководителей восстания начались раздоры. Вождь паннонцев Батон перешел на сторону римлян и вынудил свои войска сложить оружие. Правда, за это предательство его схватил и предал казни его далматский тезка. Другой предводитель Пиннет сам сдался в плен. Паннония были усмирена. В Далмации упорное сопротивление еще продолжалось некоторое время, но вскоре и оно было сломлено. Второй Батон, окруженный в своем последнем убежище, добровольно отдался во власть победителя, бросив своих соратников, продолжавших сражаться до тех пор, пока римляне не взяли их крепость штурмом. Тиберий не забыл, что этот самый Батон позволил ему однажды вырваться из теснины, где он был окружен с войском. Тиберий оказал ему почетный прием и отправил на жительство в италийский город Равенну, где тот и умер своей смертью.

Летом 9 г. н. э. ценой почти поголовного истребления были усмирены далматские племена перустов и десидиатов, которые обитали в горах и считались самыми неукротимыми и воинственными в Далмации. Так было подавлено это великое восстание, которое римские историки позднее сравнивали с Ганнибаловой войной. Август и Тиберий были по праву удостоены триумфа. За победу римлянам пришлось заплатить немалую цену. Но из этого испытания они смогли извлечь очень важный урок: легионы нужны не только для новых завоеваний и защиты границ, но и для контроля над уже, казалось бы, покоренными странами и народами. Еще одним серьезным уроком стали для Августа события в Германии.

Не прошло и недели после окончательного подавления иллирийского мятежа, как в Рим пришло известие из Германии, наверное, самое горестное за все долгое правление императора Августа. Восставшие против римского господства германские племена заманили в искусно устроенную западню и полностью уничтожили три легиона, шесть когорт и три алы вспомогательных войск. Причем это была лучшая по своей дисциплине, доблести и боевому опыту часть римской армии. Столь позорного и катастрофического разгрома римляне давно уже не знали.

Главным организатором и душой тщательно подготовленного антиримского заговора был 26-летний Арминий, старший сын вождя племени херусков Сигимера. Как и его младший брат по имени Флав, Арминий в юности поступил на службу в римскую армию и, подобно другим знатным варварам, командовал одним из вспомогательных подразделений. За свою храбрость и усердие он заслужил римское гражданство, которым римляне награждали как почетным даром наиболее отличившихся и преданных варваров. Он был даже введен во всадническое сословие – почесть исключительно редкая. Однако в отличие от брата, который до конца сохранял преданность римлянам, Арминий всем римским почестям и наградам предпочел славу освободителя Германии.

На римской службе он приобрел ценный опыт и военные знания. Ему была прекрасно известна ситуация как в римских провинциях вообще, так и в окружении Публия Квинтилия Вара, наместника и командующего римскими войсками в Германии. Арминий входил в число тех германцев, которым Вар вполне доверял. Это доверие не смогли поколебать даже те неоднократные предупреждения о подготовке заговора, которые передавал Вару Сегест, тесть Арминия. Зная, что Сегест ненавидит своего зятя, Вар считал, что тот просто хочет его оклеветать. Легкомысленное поведение римского наместника, но, главное, его жестокое и высокомерное отношение к новым подданным побудило Арминия к выступлению. Он увлек за собой многих знатных германцев, в первую очередь из тех племен, которые совсем недавно были покорены римлянами в зарейнских областях и особенно страдали от непривычных порядков, насаждаемых завоевателями.

Большинство античных историков непосредственным виновником катастрофы, постигшей римскую армию в 9 г. н. э., считают Квинтилия Вара, обвиняя его в легкомыслии и непригодности к командованию в непредвиденных ситуациях. Беспечность сочеталась у него с жестокостью и алчностью. О нем говорили, что он, став наместником Сирии, бедным вступил в богатую страну, а вернулся богатым, оставив ее бедной. В качестве наместника этой восточной провинции Вар беспощадно подавил мятеж в Иудее, распяв на крестах две тысячи пленных. Вряд ли, однако, можно согласиться с мнением, что Вар не имел достаточного опыта военного командования и подобающего римскому полководцу мужества: ведь воевать с иудеями едва ли было проще, чем с германцами. Но проницательностью он действительно не отличался.

Именно поэтому он не заподозрил ничего необычного, когда участники заговора во главе с Арминием обратились к нему с просьбой направить войска для подавления небольших волнений, якобы начавшихся среди германцев недалеко от летнего лагеря главных римских сил, в котором и располагался Вар штабом. Лагерь этот был соединен вполне безопасной дорогой с Ализоном – основным опорным пунктом римлян на правом берегу Рейна. Здесь располагались зимние лагеря, куда осенью возвращались легионы. Вар, однако, не воспользовался более безопасным маршрутом, но, решив по пути на зимние квартиры подавить восстание, приказал выступить по другой дороге. На это, по-видимому, и рассчитывали заговорщики.

Не предвидя никаких особых затруднений, римский командующий выступил в поход вместе с громоздким обозом, многочисленной прислугой, судебными чиновниками, женщинами и детьми, находившимися при его 20-тысячном войске. Арминий и другие главари заговора некоторое время сопровождали его, но затем остались позади якобы для того, чтобы собрать свои отряды и позже прийти к нему на помощь. Римская походная колонна, растянувшаяся на 15 километров, углубилась в труднопроходимую местность. Римляне двигались по дороге, которая проходила среди лесистых горных ущелий и болот. Из-за сильных осенних дождей она сделалась совсем непригодной для движения большой массы войска. Приходилось рубить лес и чинить мосты, поломанные бурей или германцами.

Когда колонна находилась в нескольких дневных переходах от Ализона, ее внезапно со всех сторон атаковали германцы. Проливной дождь и ураганный ветер сильно затрудняли действия легионеров и конницы. С трудом отбиваясь от натиска повстанцев и неся большие потери, римляне тем не менее продвигались вперед. К вечеру они даже смогли разбить лагерь, найдя более или менее подходящее открытое место. Лишние повозки и поклажу римляне уничтожили. Приведя войска в порядок, на следующий день римляне тесно сомкнутыми рядами продолжили движение в надежде пробиться к Ализону. К вечеру они подошли к ущелью, но узкий проход через него оказался заранее занят противником. Не рискнув с ходу атаковать врага, чтобы выбить его из ущелья, Вар приказал снова разбить лагерь.

Утром третьего дня римляне попытались штурмом взять лесистые высоты, на которых укрепились германцы, и обойти их с флангов по склонам. Однако вновь полил сильный дождь. Оружие и доспехи римлян так намокли, что не годились больше к употреблению. На скользкой размытой земле сила натиска ослабела, римские когорты дрогнули и стали оступать. Ринувшиеся отовсюду германцы загнали римлян в лагерь. При отступлении римская конница вместе со своим командиром, оставив пехоту одну, бежала, пытаясь достигнуть Рейна и спастись. Но этот предатель не пережил покинутых и был убит как беглец.

Только теперь Квинтилий Вар, раненный в бою, окончательно понял, что нет никаких шансов вырваться из коварной западни. Не желая попасть в позорный плен к варварам, он пронзил себя мечом. Его примеру последовала часть высших военачальников. Другие офицеры из свиты Вара попытались наскоро похоронить его тело, чтобы оно не досталось врагу. Правда, один из лагерных префектов не нашел в себе силы умереть смертью солдата и сдался германцам, но все равно был ими казнен. После этого сражение превратилось в яростное избиение запертых между болотом и горными склонами римлян. Оставшиеся в живых либо покончили с собой по примеру командующего, либо, бросив оружие, дали убить себя первому попавшемуся врагу. И лишь немногие из римлян попали в плен. Захваченных или сдавшихся в плен центурионов и трибунов варвары после всевозможных издевательств и пыток либо распяли на крестах, либо погребли заживо, либо зарезали, принеся в жертву своим германским богам. Головы убитых германцы, по своему обычаю, в качестве победного трофея прибили к деревьям в священных рощах. Особенно невыносимым издевательствам подверглись судьи и адвокаты, находившиеся при римском войске. В отместку за неправый суд им выкалывали глаза, отрубали руки, вырезали язык. Опьяненные невероятным успехом победители даже вырыли тело Вара, преданное земле, и отрубили у него голову. Ее Арминий послал царю Марободу в надежде, что это побудит его примкнуть к восстанию. Тот, однако, переправил эту голову Августу, который приказал похоронить ее с подобающими почестями.