Биосфера (СИ) - Середенко Игорь Анатольевич. Страница 3

За всеми этими событиями наблюдали четверо молодых американцев, тихо переговариваясь между собой.

— Ну, что Осман, когда можно стрелять? — с нетерпением проговорил Эрик.

— Уже скоро, — ответил Осман.

— Эти подводные хищники всю дичь распугают, — сказал Джери.

— Это ничего. Антилопы размножаются, они быстро восстановят численность поголовья, — ответил Осман. — И экосистема от этого не пострадает. Крокодилы убивают мало, и в основном, слабых.

— Да, но эти хищники убивают бесплатно в отличии от нас, — заметил Роберт.

— Но, мы же люди. Мы господствуем на земле, — сказал Мартин, — лишь мы знаем, когда и зачем мы это делаем.

— Ну и зачем же? — спросил Роберт.

Их диалог прервал голос Османа.

— Можно, теперь можно! Только я прошу вас стрелять тех, кто поближе находится.

— Почему? — спросил Джери.

— Нести тело антилопы ближе будет, — ответил Эрик вместо Османа.

— Ну, Роберт, дело за тобой, — сказал Мартин. — Ты вытянул короткую спичку, поэтому ты первый.

— Ну, давай, стреляй, не задерживай, — сказал с нетерпением Эрик.

Роберт выбрал антилопу, что была ближе и находилась в небольшом отдалении от стада. Он прицелился. Ему показалось, что антилопа запуталась и не может выбраться из оврага.

— Ну, давай, самый раз! — закричал, подзадоривая Джери. — Ты попадешь. Она почти недвижимая мишень.

Роберт опустил ружье, словно над чем-то задумался, затем опять поднял и вновь прицелился. Он впервые целился из огнестрельного оружия в живое существо. Его отделяло от выстрела лишь мгновение, надо было только слегка сжать палец на курке. Но это простое усилие локального характера оказалось непосильным. Он не только знал, но и ощутил живое создание на другом конце ружья, соединяющей его решение с прицелом, наведенном на жизнь неизвестного ему существа. Нет, он не смог сжать палец и тем самым дать механическую команду пуле покинуть ствол оружия, мгновенно пролететь и вонзиться в живую плоть ничего неподозревающей антилопы. Роберт опустил ствол ружья вниз.

— Что, черт возьми, происходит?! — первым не выдержал накала страстей охоты Эрик.

— Осечка, возможно, — коротко и тихо ответил Роберт.

— Я так и знал, что эти негры нам подкинули бракованные ружья, — с упреком сказал Мартин.

Он прицелился и выстрелил. Вслед за ним выстрелили Эрик и Джери. Мартин и Эрик подстрелили двух антилоп, а Джери — трех.

За двух лишних антилоп пришлось заплатить Осману по договоренной цене.

Вечером друзья решили заночевать на природе. Они поставили несколько палаток и разожгли огонь.

Языки желтого пламени, извиваясь хаотично вверх, подбрасывали красноватые искры. Друзья сидели у костра, переговариваясь и делясь впечатлениями от пройденного дня.

— Роберт, признайся, ты не захотел стрелять, потому что пожалел антилопу? — спросил Эрик. — Ведь, никакой осечки не было. Осман проверял твое ружье. Оно в порядке.

— Считай, как хочешь, Эрик, — ответил Роберт. — Я не такой любитель охоты, как ты или Джери.

— Да, отстань ты от него, — сказал Мартин. — У каждого свои границы. Через эту он не смог перейти. Зато у него самая очаровательная девушка. Роберт познакомил меня с ней.

— Да, кстати, Роберт, когда ты уже женишься? — спросил Джери. — Мы, ведь, уже все женаты.

— Почти, — сказал Эрик.

— Да, да, но твоя свадьба уже решена, — сказал Джери. — Через месяц мы все вчетвером собираемся у тебя в Техасе. Я готов и в Канаду отправиться, лишь бы погулять на твоей свадьбе.

— Я познакомлю ее с вами, когда решу вопрос о создании семьи, — сказал Роберт. — Мы пока с Лорой еще не думали так далеко заходить.

— Но ты не тяни с этим. Я, как самый опытный из вас в семейной жизни говорю тебе прямо: если она тебе нравится, то это и есть твоя половинка. Здесь надо прислушиваться к внутренним чувствам, желаниям, скрытым в инстинктах.

— Друзья, давайте оставим мое семейное будущее и поговорим о чем-то другом, — сказал Роберт.

— А мне нравится, точнее, я удивляюсь двум вещам в этой жизни, — сказал Мартин, решив по предложению друга, перейти к обсуждению другой темы.

— И какие же это вещи? — спросил Эрик. — Деньги и власть или женщины и развлечения?

— Нет. — ответил Мартин, — Все то, что ты назвал, не вечно. Их можно потерять. Я имел в виду вечные ценности, но те из них, что действительно удивляют.

— Так, что же это за две вещи? — заинтересовался Эрик.

— Это безграничное звездное небо у нас над головами, — ответил Мартин.

— А второе? — спросил Джери глядя вверх на многочисленные белые точки.

— А второе — это нравственные законы, находящиеся внутри нас, — сказал задумчиво Мартин.

— Людские законы, тоже не вечны, — сказал Эрик.

— Нет. Я имел в виду наши внутренние законы, не созданные человеком, — сказал Мартин.

— Кто же их тогда создал? — спросил Джери.

— Ребята, мы так до религии дойдем, — сказал Роберт.

— Быть может, — ответил Мартин. — Но, ведь, ты же сегодня не смог выстрелить. Даже, несмотря на нашу отчаянную поддержку. Столько проехать, и в конце финиша признать, что ты не сможешь одолеть внутренние порывы.

— Не смог, — ответил Роберт.

— Почему? — спросил Мартин. — Неужели ты думал тогда о законах придуманных людьми. Мы свободны в выборе, потому можем управлять собой.

— Нет, нет, ребята, — вмешался в спор Джери. — Вы, как хотите, а я верю лишь своему капиталу и разуму. Только эти две вещи дают мне свободу в этом мире, где правит материя, а душа, идеальное — это вымысел человека, его вовсе не существует. Во всяком случае, на земле.

— Доказать я не смогу этому безнадежному материалисту, особенно такому, как ты, — ответил Мартин. — так как идеальное не находится в нашей власти. Но, может быть, это и к лучшему. Человек может испортить…

— И далеко не идеален, — добавил Роберт.

— Верно, Роберт, — сказал Мартин, — но то, что сегодня ты не выстрелил, является доказательством…

— Ничего из этого не следует, — сказал Джери. — Пусть Мартин со мной поохотится, наберется опыта, тогда посмотрите, какой он стрелок. Все дело в опыте, привычке. Человек легко приобретает новые качества.

— А если он откажется от подобных тренировок? Что тогда? — спросил Мартин.

— Иногда, выбирать не приходится, — сказал Джери. — Жизнь и судьба, которая управляет всем, а также случай, руководят всеми событиями. Ну, и, конечно, человек.

— С тобой сложно спорить, Джери, — ответил Мартин. — Потому что ты живешь в материальном мире.

— Да, верно, — произнес Джери. — И пока вы мне не докажете явным и ясным примером, спор наш будет вечным.

Когда луна взошла над головами друзей, раздвинув звезды в стороны, и на песчаные просторы дикой Африки опустилось покрывало мрака, спорщики отправились на ночлег в палатки, так и не решив, кто прав, оставив вопрос открытым. Дневные звуки природы сменились на ночные.

Роберту Моринсу снился сон, в котором он был крошечным младенцем. Он находился на руках какой-то женщины. Ее лица он не видел, так как тени скрывали его. Рядом с женщиной стоял мужчина. Он что-то говорил ей на непонятном языке. А она нежно обнимала своё дитя, прижимая его к груди, словно в последний раз. Роберт был в образе младенца, он не понимал всех слов, но по злобной интонации мужчины, и нежных мягких, иногда прерывистых слов женщины, можно было догадаться, что они переживают в своих сердцах какое-то сильное волнение, переходящее и наполняющее сердце и сознание неистовым страхом. Этот страх от матери по неведомым законам природы передавался и младенцу. И потому Роберт тоже чувствовал своим сердцем что-то неладное, какую-то непоправимую беду, грозящую их жизни. Повинуясь мужчине, женщина нежно и с любовью положила младенца на деревянный столик. Она сняла его одежду белого цвета и окутала голое тельце малыша в черное покрывало. После этого оба родителя оставили младенца лежать на столе, а сами удалились, склоняя головы в покорности какой-то неведомой силе, гнетущей и сдавливающей их сердца, отуманивая сознания.