Легкие шаги в Океане - Солнцева Наталья. Страница 44

После неприятного происшествия на дороге Павел провел у Слуцкой вечер и ночь. Он предлагал вызвать врача, но та отказалась.

– Если до утра не умру, значит, все обошлось, – заявила она и отправилась в ванную отмывать грязь и приводить себя в порядок.

– Голова не болит? – спросил Павел, когда она вернулась в гостиную босиком, в халате и с мокрыми волосами.

– Голова просто гудит, как набатный колокол. А вот бедро болит. Кажется, я отделалась испугом и парой ссадин, – пошутила Лена. – Что-то мне в последнее время не везет.

– Мне тоже. Может, поужинаем вместе по такому случаю?

Предложение неожиданно сорвалось с его губ, и пришлось закатывать рукава и готовить ужин. Хозяйка сослалась на недомогание и прилегла, пока он возился на кухне.

Широков не мог припомнить, когда он в последний раз готовил еду и накрывал на стол. Впрочем, его это не тяготило. Даже было приятно ухаживать за Леной.

– Вы меня чуть не убили, – сказала она после рюмки коньяка. – Вы хотя бы смотрите на дорогу, когда едете?

– Я смотрел…

Лена засмеялась, а Широков опустил глаза. Они как-то незаметно поменялись ролями. Соседка осмелела, обрела уверенность и даже подшучивала над Павлом. Тогда как он все больше терялся.

– Я вот стараюсь сообразить, зачем вы, Лена, на проезжую часть выскочили? Хотели таким образом с жизнью расстаться?

– Я не выскакивала… Меня толкнули, я уже говорила. Вы что, не верите?

Она неловко приподнялась, задела столик, уставленный едой, и… тарелка со сладким перцем в томате оказалась у Широкова на коленях. Густое масляное пятно расползалось по безумно дорогим брюкам.

– О-ооой!.. Какой ужас! – испугалась Лена. – Простите… От меня одни неприятности. Возьмите…

Она протянула ему полотенце, мысленно прикидывая, какой ущерб в очередной раз нанесен ею предводителю «плохишей». Клеопатра не похвалила бы ее за эту оплошность. Испорченные брюки никак не способствуют пробуждению в мужчине любовной страсти.

Широков осторожно промокнул пятно, прислушиваясь к своим ощущениям. Ни досады, ни возмущения он не испытал.

– «Обладание ими – краткий сон. Постиженье их – подобно смерти», – задумчиво произнес он.

– Вы о чем?

– О женщинах, разумеется, – усмехнулся Павел. – Из папирусов Древнего Египта. Не читали?

– Вы шутите…

– Нисколько. Надеюсь, томатный соус на брюках гостя не относится к вашим любимым развлечениям? А то, признаться, у меня весьма скудный гардероб. Терпеть не могу ходить по магазинам.

– Снимите брюки, я постираю… – уныло предложила Лена.

Вечер, который начинался многообещающе, был безнадежно испорчен. Теперь «главный плохиш» уйдет и больше не рискнет ужинать с бестолковой соседкой.

В подтверждение ее мыслей Широков встал, положил полотенце на край стола и вежливо улыбнулся.

– Пойду домой, переоденусь, – сказал он. – И вернусь, если вы позволите…

Томатный соус оказался даже кстати. Павел Иванович спустился к себе, переоделся в спортивный костюм и пришел к Лене запросто, как к старой знакомой. Они проболтали всю ночь, позабыв про сон и завтрашний день. Впервые Широков заговорил с другой женщиной об Эльзе.

– У меня была девушка… давно, в юности, – признался он. – Мы жили по соседству и ходили в одну школу. Однажды она пригласила меня в гости, – мы пили чай с печеньем, слушали старые пластинки. Когда я уходил, Эльза дала мне почитать книгу… не помню, как она называлась. Из этой книги я узнал об Атлантиде. Внутри меня произошел переворот. После этого я долго не мог думать ни о чем другом. Я ходил к Эльзе, мы часами говорили об атлантах: кем они были, откуда появились на Земле и почему бесследно исчезли. Это увлекло меня. Я даже записался в географический кружок. Вам, наверное, странно слышать такие речи от бизнесмена?

– Нет, – ответила Лена. – Бизнесмены тоже люди.

– Ну, спасибо! – засмеялся Широков. – Успокоили.

Она вдруг притихла и уставилась на гостя своими черными глазами.

– Та девушка… Эльза, она умерла?

– Откуда вы знаете?

– Догадалась.

– Как? – удивился Павел.

– Не знаю…

– Мне недавно лесной монах приснился, – сказал он. – Харлампий. Я ведь ездил к нему, по вашему совету. Хотел о своей судьбе расспросить. Только он мне ничего не сказал. А тут – приснился. Стоит, тычет в меня пальцем и говорит: «Ты ключ!». Я проснулся и думаю, что он имеет в виду, этот Харлампий?

– Так и сказал? «Ты ключ»?

Павел кивнул.

– Да, странно…

Слово за слово, он рассказал Лене все: про стрельбу на заправках, про нож, которым враг-невидимка проткнул портрет Эльзы, про непонятную смерть Завьялова в «Ставке», про то, как погиб Багиров.

– Кто-то преследует меня, чего-то добивается, последовательно и терпеливо. Но кто? А главное, почему?

– Со мной тоже происходят странные вещи, – вздохнула Лена. – Наверное, из-за вас.

– Черт меня побери, если я хоть что-нибудь понимаю!

– Это связано с Атлантидой, – выпалила Лена и закрыла себе рот ладонями. – Глупость, да? Это у меня с детства, – брякну такое, что самой потом стыдно. Не обращайте внимания.

Широков подавил улыбку, чтобы не обидеть ее.

– Смелое предположение, – пошутил он. – Вы э-э… нестандартно мыслите, что свойственно исключительно гениям. В вас дремлют скрытые возможности. Хотите, я сделаю вас своим советником?

– Издеваетесь?

Она не рассердилась. Попросила еще коньяка. Широков тоже выпил с удовольствием, ощущая, как по телу разливается приятное тепло.

– Начнем, пожалуй, – сказал он. – Пора вам приступать к делу.

– О чем это вы? – насторожилась Лена.

Широков достал из кармана мобильный телефон и позвонил охраннику.

– Принеси-ка мне фотографию Пилина, – сказал он. – Живенько!

Через минуту в дверь позвонили. Широков открыл и вернулся со снимком.

– Посмотрите… – сказал он, подавая фото соседке. – Что вы можете сказать об этом человеке?

Лена уже была не рада, что сболтнула лишнее. Павел, чего доброго, примет ее за выдумщицу. И будет прав. Она взяла снимок, чувствуя, как неприятный холодок коснулся ладоней. Еще не глядя, она догадалась, что это значит. Пилин на фото казался бесплотным и пустым, как тень высохшего дерева.

– Этот человек мертв, – сказала она, поднимая на Широкова глаза.

– Серьезно? Как давно?

– Месяц… или чуть больше. Точнее не скажу.

– А где тело?

Лена закрыла глаза и сосредоточилась.

– Под землей, – наконец ответила она.

– Ну, понятно! – усмехнулся Широков. – Раз покойник, значит – под землей. Вполне логично.

– Нет… я думаю, это не кладбище, – возразила Лена. – Скорее… подземелье.

– Что за подземелье? Подвал?

Она отрицательно покачала головой.

– Большая яма… Может, погреб?

– Где этот погреб?

– За городом. Что вы ко мне пристали? – взорвалась она. – Нельзя же так… наседать! У меня от вас голова разболелась.

У нее действительно началась головная боль.

Гость между тем набрал номер Глобова.

– У сожительницы Пилина в Балашихе… есть погреб? – спросил.

– Есть… А что?

– Вы его обыскали?

– Обыскали. Кроме прошлогодней картошки и банок с соленьями, ничего… Что случилось, Павел Иваныч?

Широков разочарованно уставился на Лену.

– Экзамен на ясновидящую вы провалили, – заявил он.

– Тело находится в Балашихе, – ничуть не смущаясь, подтвердила она.

– Нет там ничего.

– Плохо искали!

Широков вздохнул. От минутного воодушевления не осталось и следа.

– Напрасно вы мне не верите, – огорчилась Лена.

– И давно это у вас? – улыбнулся гость.

– Недавно. С тех пор, как я в метро заблудилась…

Павел не сдержался и захохотал. А Лена ничего не стала объяснять. Пусть смеется, раз ему весело.

Остаток ночи они провели как давние знакомые. Широков читал стихи Гумилева: