Затерянные во времени (Авторский сборник) - Уиндем Джон Паркс Лукас Бейнон Харрис. Страница 77

Тут встрял доктор:

— Полагаю, я весьма туп, но разница между нашими миссиями, кажется, состоит, главным образом, в терминах. Она сводится к выбору союза с нами или Советами.

— Если вы не видите разницы между объединением с нами и подчинением власти империалистических и капиталистических интересов, то вы, должно быть, как вы сами говорите, весьма тупы.

Доктор немного подумал.

— Ладно, допустим, что я туп. Так вот, что же вы предлагаете?

Прежде чем Караминов успел ответить, в разговор вступил Дейл.

— Не понимаю, зачем нам нужно затягивать эту бесполезную дискуссию. Факты совершенно очевидны. Я первый предъявил претензии на эту территорию. И другие страны, за исключением Советов, естественно, признают их.

Русский изучал его задумчивым взглядом.

— Именно такого рода утверждения и стяжали англичанам славу людей коварных. Никто другой никогда бы не смог поверить, что такое простодушие — искреннее. «Будь англичанин столь бесхитростным, то почему он еще существует на свете?» —спрашивают они. Приходится признать, что это — загадка, и принять ее, как принимают другие причуды природы. Вижу, что вы искренне верите в то, что говорите.

— Вы думаете, что другие страны осмелятся оспаривать наши претензии? У них нет для этого ни малейших оснований.

— Но, дорогой мой, зачем им нужны какие-то основания? Кто выдумал правила этой игры? Тот факт, что они хотят получить здесь территории, вполне достаточное основание. Знаете, на самом-то деле за последние несколько веков одним из самых обескураживающих для дальновидных и проницательных- людей зрелищ было, должно быть, наблюдение, как англичане бодро совершают по всему свету одну грубую ошибку за другой, и идут от успеха к успеху благодаря комбинации случайностей и веры в собственную непогрешимость/Просто чудо, что перед лицом такого везения все еще может существовать идея: плановой, разумной, цивилизации.

И теперь, просто потому, что вы прибыли сюда на несколько часов раньше нас; вы совершенно искренне полагаете себя вправе претендовать на все минеральные богатства, какими может обладать эта планета.

— Именйо так,— заявили чуть ли не хором Дейл и Дуган.

Караминов повернулся и посмотрел на своих спутников.

— Разве я не говорил вам, как все будет? — с улыбкой спросил он.

Один из них быстро ответил ему по-русски. Караминов перевел.

— Товарищу Васильеву надоело. Он желает, чтобы мы... э-э... кончали треп.

— Товарищ Васильев — человек разумный,— одобрил доктор.— Выкладывайте свои карты.

— Выложу. Они следующие. На эту землю не должно выдвигаться никаких территориальных претензий: никаким государством, правительством или группой лиц. В тех полезных обменах, какие могут быть совершены между Землей и Марсом, никакое государство не будет получать льготного режима. Такая коммерция будет находиться под прямым контролем правительства, и не будет открыта для эксплуатации частными лицами. Марс сохранит право на самоуправление и самостоятельную политику. Как во внутренних, так и во внешних делах. Будет...

— И все же,— вставил доктор,— вы намерены пригласить их объединиться с Советами? Это, кажется, едва ли совместимо...

— Если они свободным волеизъявлением выберут...

— Чертов негодяй! — выкрикнул Дуган.— Вы отлично знаете, что это будет означать правление из Москвы. Так вот что вы называете предоставлением им свободы! Надо же набраться такой дьявольской наглости!

Караминов развел руками.

— Видите,— сказал он,— даже ваш горячий юный патриот уверен, что они предпочтут присоединиться к нам.

— У них вообще не будет такого шанса. Мы притязаем на эту территорию по праву открытия, и мы намерены, черт возьми, заполучить ее.

Фрауд зевнул и подошел к иллюминатору. Несколько секунд он пристально разглядывал кустарник, а затем жестом подозвал к себе Караминова.

— Вам не кажется, что вам лучше начать переговоры с «гражданами», прежде чем формулировать конституцию? Видите вон там, в кустах, таится потенциальный товарищ?

Взгляд Караминова устремился в указанном пальцем направлении. Он смог разглядеть лишь что-то, двигающееся среди ветвей, и увидел сияние солнечного света на металле. В этот миг один из трех оставшихся снаружи «Глории Мунди» русских подбежал к иллюминатору. Он взволнованно показывал в том же направлении. Караминов кивнул и снова повернулся к остальным.

— Отлично, мы сейчас уйдем. Я дам вам знать об исходе моих переговоров, но чем бы они ни завершились, поверьте, что на этот раз англичанам не сойдет с рук захват земель.

Ему никто не ответил. Трое русских надели кислородные маски и один за другим прошли через шлюз. Экипаж «Глории Мунди» наблюдал за тем, как они воссоединились со своими спутниками. Последовал долгий взволнованный разговор с частыми жестами в сторону кустов, и группа двинулась было в этом направлении. У флагштока Дейла она задержалась. Находящиеся в ракете увидели, как Караминов поднял взгляд на флаг, а затем обернулся и посмотрел на корабль. Дыхательная маска скрывала его черты, но они догадывались, что он улыбается. Один из русских присел, чуть согнув ноги, а затем взмыл в прыжке, который на Земле был бы невозможен. Его вытянутая рука схватила флаг и сорвала его со столба.

— Проклятая свинья! — выкрикнул Дуган.

И прежде чем остальные успели его остановить, он пересек отсек и нырнул в шлюз.

Караминов вытянулся вверх, чтобы привязать к голому столбу красный флаг с белыми серпом и молотом, когда стоявший рядом русский внезапно схватил его за руку и развернул назад. Другой стремительно обернулся, стреляя с бедра по входному люку. Внешне ничуть не тронутый их действиями, Караминов закончил закреплять флаг, отступил на шаг и помахал рукой обитателям корабля, но смотрел на него в иллюминатор только Фрауд. Дейл и доктор обеспокоенно ждали у шлюза, пока сравняется давление. Дверь распахнулась, открывая взорам сидящего на полу Дугана. Лицо у него сделалось лиловым, а из ноги сочилась струйка крови.

— Глупый юный дурак,— выругался доктор.

— Рикошетом от наружной двери,— произнес, тяжело дыша, Дуган.— В ногу.

— Тебе повезло, что ты не задохнулся. Дай-ка я взгляну.

— И в эту свинью, Караминова, я тоже не попал,— охнул Дуган.

— Он не смог дотянуться очень высоко, так что его флаг развевается только на середине мачты, если это может тебя как-то утешить,— хмыкнул стоявший у иллюминатора Фрауд.— Караминов разделяет отряд. Тип, в которого ты пульнул, вместе с еще одним русским идет домой, а сам он и трое других направляются к кустам.— Внезапно он покинул иллюминатор и метнулся через отсек.— Куда задевался этот проклятый телеобъектив? Какой случай! Я должен снять, как Караминов здоровается с одушевленной жестянкой. Вот он, прямо у иллюминатора. Как мы его назовем? Глядите! Глядите, вон сейчас из кустов выходит товарищ Механизм. Ух ты!

Настойчиво застрекотал, прорываясь сквозь другие звуки, какой-то механический голос. Из-за его быстроты и резкости Джоан не смогла уловить слов, но ей думалось, что он говорил что-то о ракете. Вейган щелкнул кнопкой, и интерьер «Глории Мунди» на экране поблек, одновременно оборвались и голоса экипажа.

— Где? — резко спросил Вейган.

Голос протараторил ряд неразборчивых указаний, услышав которые Вейган принялся снова регулировать приборы и нажимать кнопки. Экран принял однообразно-лиловый оттенок. И лишь когда по нему проплыла струйка негустого облака, Джоан сообразила, что он показывает марсианское небо. Вейган внимательно наблюдал за ним, медленно подкручивая ручки настройки. Вскоре по экрану проскользнула яркая искра, и он хмыкнул. Очевидно, он нашел то, что ему требовалось. Марсианин поманипулиро-вал настройкой, удерживая искру в центре экрана.

— Что это? — спросила Джоан.

— Еще одна ракета вроде вашей.

— Еще одна? — она вспомнила, что говорил русский об американской ракете.

— Разве вы не можете дать ее покрупнее? — спросила она.