Ранние рассветы (СИ) - Чурсина Мария Александровна. Страница 25

Маша молчала. Ей не нравилась такая безотчётная злоба, желание отомстить за любую мелочь. Она могла просто прийти к Инессе и извиниться за майонез, ей самой это не доставило бы и крошечного неудобства, но понимала, что в таком случае в ответ получит разве что недоверчивую усмешку.

Вдалеке зарычал мотор — это от острова отчалил катер. Теперь он шёл поперёк Совы, взрывая спокойную гладь пенными бурунами.

Сидеть возле приборов было самым бесполезным и глупым из заданий Эльзы. На острове и так круглые сутки сидели старшие курсанты, которые писали дипломы по этой теме. Предполагалось, что они обучат младших товарищей тому, что знают, но на практике всё выливалось в нудную обязанность таскаться со стационара на остров и обратно, отвлекать от работы старших и самим маяться от скуки.

К берегу причалил катер с надписью «оборона» через весь борт. Высокий молодой человек поднялся, подавай Маше руку. Она прошла по качающейся корме и чуть не упала на сиденье. Катер закачался от такой встряски.

— Осторожнее, — предупредил её пятикурсник и кивнул в сторону Сабрины, — а она что, не поедет?

— Я одна сегодня, — вздохнула Маша и помахала подруге рукой. Плохое предчувствие жило внутри, хоть ей и удавалось приглушить его мыслями об отчёте — нудно и неприятно, зато обыденно.

Может, он и удивился, но виду не подал. Хотя, скорее всего, ему было всё равно, сколько курсанток свалится сегодня ночью ему на голову: одна или две.

Остров Вечной Любви так и назывался, потому что ехать туда соглашались влюблённые. Ну кому ещё захочется ночь напролёт сидеть над тлеющим костром, через каждые полчаса сверяя цифры на дисплеях? Пресловутый прибор представлял собой наполовину врытую в землю капсулу, у которой с одной стороны имелось три чуть мерцающих в темноте экрана.

Маша дремала, скрючившись в неудобной позе. Заснуть она бы всё равно не смогла — было слишком холодно, но перед глазами мелькали обрывки снов, ярких, громких. Она вздрагивала, просыпалась, смотрела на часы. Нет, ещё не пора. Вглядывалась на тёмный горизонт. Там с тёмно-серым небом сходилась чёрная громада леса. Где-то там находился и стационар, подсвеченный тусклым жёлтым фонарём. Маше казалось, она различала его отблеск в низком небе.

Брошенная тут же рация молчала. Пятикурсник Ирик и его напарница давно забрались в палатку и притихли там. Маша могла бы последовать за ними, палатка специально была четырёхместная, но убеждала себя посидеть ещё немного, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Успокаивающе шелестел прибой, светились дисплеи прибора, и она снова опускала голову на сложенные руки, охваченная приятным теплом спальника. В полусне Маше привиделись далёкий луч фонарика и шорохи подошв по ковру из листьев. Треск — падало старое дерево, огромная лиственница неслась вниз, ломая своей тяжестью тонкие ветки клёнов на пути. Вздрогнула земля. Шум, шорох множества шагов. Вспышка.

Она вскинула голову: отблеск вспышки ещё горел в небе, а эхо от грохота уже стихало, придавленное ночной тишиной. Маша тряхнула головой, пытаясь отделить сон от реальности. В том месте, где она предполагала стационар, было темно, но в окнах дач — тут и там — зажглись окна.

Она вскочила на ноги так резко, что голова пошла кругом, и бросилась к палатке. От волнения Маша никак не могла попасть внутрь, и разбудила Ирика прежде, чем смогла потрясти за плечо.

— Чего? — Его взлохмаченная голова высунулась из палатки.

— Там что-то случилось! — Она тыкала пальцем в сторону стационара, облизывала пересохшие губы и никак не могла подобрать подходящего слова.

— Ну чего? — мученически простонал Ирик, но заметил зажёгшиеся окна дач и мгновенно проснулся.

Через несколько секунд он уже натягивал куртку, одновременно шаря в карманах в поисках фонарика и ключей. Пока катер нёсся к тому берегу, Маша нервно кусала ногти. Свет в стороне стационара так и не загорелся, и от этого стало ещё страшнее, когда они поднимались вверх по склону, откуда обычно очень хорошо просматривался фонарь.

Ирик молчал, только натужно сопел, большими шагами преодолевая дорогу. Маша бежала за ним следом, у неё был собственный фонарь, но отстать и остаться одной в темноте и неведении для неё стало страшнее всего.

Наконец они выбрались на площадку перед стационаром и тут уже смогли остановиться и выдохнуть с облегчением. В темноте металось множество белых кружочков, они прыгали по траве и по стенам преподавательского домика. Послышался голос Просто Эльзы. Она невнятно ругалась, но хоть не кричала от ужаса.

Ирик поймал за руку кого-то из парней второй группы — Маша не знала их по именам.

— Что тут у вас за беспредел?

— Да фонарь упал, — пожал плечами тот. — С чего бы ему? Провода порвались, теперь без света неизвестно сколько будем. Хорошо, что кто-то догадался сразу электричество отрубить, а то когда провода искрились и прыгали по земле, как-то неприятно было.

Маша обошла кругом место происшествия. Эльза разгоняла всех по комнатам, но курсанты и сами уже начали тянуться к дому, поняв, что ничего интересного до утра тут не стрясётся. Маша увидела злополучный столб — он лежал посреди дороги из дома к столовой. Провода вились рядом толстыми чёрными волосами.

Сабрины нигде не было, зато чуть подальше в лесу нашлась Ляля, которая наблюдала за всем, сунув руки в карманы джинсов.

— Весело, да? — хищно усмехнулась она.

Маша повернула фонарик к земле.

— Слушай, а разве не все ещё вернулись?

В темноте Ляля потрясла головой.

— А какое задание было?

— Найти то, что оставило прошлое. — Ляля протянула к ней ладонь, а на ней блестела серебристая медалька, испачканная в земле. Пальцы Ляли тоже были перепачканы. Она сунула руку обратно в карман и улыбнулась во все тридцать два зуба.

— Старый колхоз? — догадалась Маша.

— Он самый. Мы с Марти сразу туда и направились, только двух меток в одном месте не бывает. Так Эльза сама сказала.

— Просто Эльза, — автоматически повторила Маша.

— Ну да. Не знаю, куда все остальные пошли. Спокойной ночи! — Она ушла спокойной походкой человека, который хорошо потрудился и теперь идёт смотреть заслуженные сны.

Бредовое задание Эльзы показалось ей ещё более глупым после полуночного дежурства и пережитого страха. Как там говорила Эльза, это задание научит вас мыслить нестандартно и искать выходы из любого положения? Задание на выносливость, чтобы весь день собирать красивые камушки, а ночью бродить по лесу? Выучить все государства Африки и то полезнее.

Маша поискала глазами Ирика, но тот или выключил фонарик, или уже ушёл к пристани, не дожидаясь её. От усталости она махнула рукой на всё и пошла к дому, надеясь поспать хоть самую малость. Сколько там осталось до утра?

Она по привычке не наступила на первую и третью ступеньки крыльца, чтобы не скрипели, и подошла к двери комнаты. Но перед тем как дёрнуть за ручку, прислушалась, потому что в воздухе было ещё что-то, кроме шелеста ночного ветра в листве орешника.

Поскрипывали старые кровати, привезённые сюда из какого-то развалившегося детского лагеря, и переговаривались девушки из второй группы. Переговаривались в голос, не стесняясь Ляли.

— Ничего страшного. Пусть только хоть пальцем тронет, мы устроим тут такое, что мало не покажется.

Зашуршала простыня.

— Не бойся.

Маша не различала голоса — говорили уже почти шёпотом.

— …Пережили и это переживём.

Дальше фразы стали совсем неразборчивыми, переходили в невнятное сонное бормотание. Маша отступила от двери. Она до чёртиков хотела спать, но мысль о том, что Сабрина ещё не вернулась, гнала по спине цепочку мурашек.

Маша сошла с крыльца и, не включая фонарика, пошла к домику преподавателей. Что ещё может быть остатками прошлого? Ну хорошо, она слышала, что где-то на западе есть старый геологический разрез, и он даже считался местной достопримечательностью. Но двух мест мало, меток должно хватить на всех.