Белка в колесе фортуны - Климова Юлия. Страница 25
Дымчатая красавица приоткрыла правый глаз и согласно махнула хвостом.
– Да, – счастливо выдохнула Катя.
Глава 18
День второй
– …Ты так спешно уехала, я даже не успел с тобой поболтать.
– Очень хотелось домой. Я некоторое время отсутствовала… отдыхала у моря… ну и соскучилась по родной квартире.
Подробностей Катя решила избегать – не хотелось отвечать на лишние вопросы, да и не факт, что это понравится Карлу Антоновичу. Впрочем, как объяснить, что она постоянно занята тем, что усиленно отбрыкивается от Архипова, доказывая дядюшке, что и сама чего-то стоит. Если вдуматься… смех, да и только!
– Ты на работе?
– Не-а, я уволилась.
– О! Тогда у тебя должна быть масса свободного времени! Пойдем сегодня в кино или в ресторан?
Катя на миг задумалась. Вроде Карл Антонович не говорил, что она обязана двадцать четыре часа в сутки сидеть взаперти, а значит, вполне можно прогуляться, развеяться… Но ключей от квартиры нет. Архипова тоже нет. И Клавдия Григорьевна сегодня не придет.
Самый настоящий домашний арест!
А с Вадимом она бы куда-нибудь сходила… Поболтали бы, поели мороженого или попкорна… Это сначала она приняла его в штыки – дом дядюшки, со всеми его обитателями, на всякий случай был приравнен к вражеской территории, но потом-то Вадим оказался вполне нормальным человеком, и вот сейчас они разговаривают уже двадцать минут, и никакого напряжения между ними не чувствуется.
– Я бы с удовольствием, – начала отказываться Катя, – но пока не могу. Может, завтра…
– Без проблем, – весело отозвался Вадим. – Как только у тебя появится время, так и пойдем.
Поболтав еще немного и закончив разговор на оптимистичной ноте, Катя сунула мобильник в карман брюк и, подмигнув Елизавете, мол, а все не так уж и плохо, отправилась на кухню. Кошка, не сомневаясь, что сейчас ей достанется очередной кусочек вкуснятины, скользнула следом.
Разогрев куриные котлеты и поделившись ими с Елизаветой, Катя удобно устроилась за столом. Посыпала солью половинку огурчика, выдавила на край тарелки кетчуп и прислушалась… Щелк-щелк-щелк – донеслось из коридора. А вот и Федор Дмитриевич Архипов…
– Здрасти, – ехидно выдала Катя, многозначительно глядя на кошку. – А так было хорошо – тихо и спокойно.
– Мур, мр, мр, – ответила Елизавета, придвигая кусочек котлеты поближе к себе. С одной стороны, она чувствовала в душе прилив женской солидарности и была готова немного поворчать, но с другой стороны – верность хозяину пока еще никто не отменял. – Мр, – коротко добавила Елизавета, принимая мудрое решение пока сохранять нейтралитет.
Катя выпрямила спину, поправила прическу, торопливо схватила нож и принялась есть котлету не просто так – раз-два и готово, а по этикету – не торопясь, дробя ее на маленькие кусочки. Взгляд постоянно устремлялся к двери, но она его гасила, опуская глаза в тарелку. Пришел и пришел – не такое уж это значимое событие.
Она на кухне. Точно, на кухне – запах еды и постукивание не то вилкой, не то ложкой, не то ножом по тарелке. Федор посмотрел на ровно стоящие на коврике туфли (бархатные с бантиком), на сумку, небрежно оставленную на кресле (небольшая с бусинками-висюльками на кармашке), машинально закрыл распахнутую дверцу шкафа, отметил: ее короткий плащ на вешалке и направился к гостье.
Вчерашний день он провел в Питере – рядовая командировка, не более того: гостиница, совещание, ресторан, гостиница – мог бы вернуться еще вечером, но не стал. И сейчас он входил на кухню с некоторой долей волнения – какие, интересно, настроения кружат в душе непредсказуемой наследницы Карла?.. Ожидает ли его холодный тон, буря негодования или острая ироничность? Какая она сегодня – эта Катя?
– Добрый день, – приветливо сказал он, встретившись с ней взглядом.
– Угу, – ответила она, отправляя в рот приличный кусок котлеты.
Они ели. Одна за столом, другая под столом.
Изумительная картина, на секунду Федор даже почувствовал себя лишним.
– Вкусно? – поинтересовался он, нажимая кнопку на чайнике.
– Да, – кивнула Катя и, наклонившись, спросила: – Елизавета, тебе вкусно?
– Мр.
– Нам обеим вкусно.
– Как ты ее назвала?
– Елизавета.
– Вообще-то ее имя…
– Знаю, знаю, – махнула Катя вилкой. – Евро. Но это же никуда не годится, как вам только в голову такое пришло.
– Мне подарил ее один из благотворительных фондов, – улыбнулся Федор, – на ней был розовый ошейник, на котором и значилось имя.
– А может, это было не имя, а просто забыли оторвать чек, а вы и не сообразили. – На лице Кати появилась ехидная улыбочка. – Наверняка было написано «сто евро» или «двести евро». Эх вы, кошка из-за вас чуть комплекс неполноценности не схлопотала, спасибо, я вовремя появилась.
– Да уж, спасибо, – теперь на лице Федора появилась ехидная улыбка. Но про себя он удивился – Евро ни с кем и никогда не знакомилась и не общалась. Если кто-нибудь приходил, она сразу пряталась и не вылезала, пока не хлопнет входная дверь. А сейчас вон – облизывается и урчит.
– Так вы будете называть ее Елизаветой? – Катя на всякий случай нахмурилась, намекая на серьезность вопроса.
– Буду, – согласился Федор. Он помолчал немного и добавил: – Я бы хотел извиниться перед тобой.
Кусок котлеты, скользнув в горло, застрял, и Катя громко закашляла. Кхе, кхе! – выдала она, пытаясь сообразить, о чем это он, неужели о том самом моменте, когда…
– На острове я назвал тебя другим именем…
Кхе, кхе! – точно, он именно об этом!
– Полагаю, что тебе было неприятно…
Вот еще! Размечтался! Кхе, кхе!
– Извини, я не хотел тебя обидеть.
И все? А где подробные объяснения: кто эта Ольга, сколько ей лет, как выглядит, где они познакомились, какие у них отношения, давно ли он ее видел, собирается ли встречаться вновь и так далее?!
Хотя какое ей до всего этого дело? Никакого!
Вы напрасно извиняетесь, – Катя наконец-то откашлялась и отодвинула опустевшую тарелку в сторону. – Ваша личная жизнь меня совершенно не волнует…
Ну давай же, скажи, что женщина с таким именем никакого отношения к личной жизни не имеет…
Федор промолчал.
– И нет нужды вспоминать об этом… Я всего лишь выполняю пожелания Карла Антоновича, и уж извините, но ваша персона меня интересует мало.
Вот так! Получи за все переживания, за дурацкое смущение и за непонятно на чем основанную обиду!
Катя встала из-за стола и подошла к раковине. Помыла тарелку и, развернувшись, с вызовом посмотрела на Федора.
– А вы что, действительно полагали, будто меня это может задеть? – она приподняла бровь и хмыкнула.
Федор покосился на кошку, которая неотрывно наблюдала за сценой, точно на ее глазах разыгрывалась битва титанов, но тут же поднялась, виновато посмотрела на Катю и покинула кухню.
– Ты должна мне два поцелуя, – сказал он и подошел ближе. Совсем близко.
– Что?
Катя сделала шажок назад, но отступать было некуда – спина встретила преграду в виде мойки.
Не думает же он… прямо сейчас… или думает?
– Ты забыла?
– Но вы сами от них отказались и отдали мне продукты просто так!
– А теперь я передумал.
Он сказал это так просто, что Катя потеряла дар речи. На секунду она даже подумала, будто это с ней что-то не так и совершенно нормально требовать поцелуи, обещанные несколько дней назад за рис и порошковое картофельное пюре. Да чего он вообще так смотрит! Кто из них чокнутый – она или он?! Конечно же, он! Тысячу раз – он!
– Знаете, что я хочу вам сказать, Федор Дмитриевич… – Катя выставила вперед руку, не давая ему сократить оставшиеся тридцать сантиметров, но он сделал еще маленький шаг, и ее пальцы коснулись жесткой ткани рубашки.
– Продолжай, я внимательно слушаю.
Каждый раз, вот каждый раз, когда он становился таким спокойным, в какой-то мере даже строгим, она чувствовала неуверенность, и это раздражало. О! Как же это раздражало!