Рассказы - Тэффи Надежда Александровна. Страница 26

Потянулась, достала лапами открытую форточку, вспрыгнула и спустилась на карниз.

Вы ведь знаете, дружок, какая я нервная и до чего боюсь высоты. А тут - удивительно - смотрю вниз с третьего этажа и прямо даже приятно. Захотелось проверить себя. И страшно и любопытно. Пошла вдоль карниза. Ничего - голова не кружится, а все ощущение своего тела такое небывалое, что-то послушное, гибкое. Помню, что по другой стороне лестницы квартира Марьцевых. Заглянула в окно - в комнате темно, ничего не разобрать. Потом кто-то в белом стал тихонько подходить, я испугалась и побежала прочь. Это я-то, по карнизу на трехэтажной высоте!

Добежала до конца, а там крыша церковного дома. Я прыгнула на крышу. Красота! Луна светит, тени черные, резкие. Я подошла к самому краю крыши, посмотрела вниз - нет, не боюсь! Нарочно повернулась несколько раз - голова не кружится ничуть. И тут вдруг почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Обернулась и вижу - лезет из-за трубы огромный кот, глаза страшные, круглые, шерсть взъерошена. Никогда я таких громадных котов не видала - как тигр! Теперь-то я понимаю, что это мне так казалось оттого, что я сама стала меньше, в кошачьем-то виде. Испугалась я ужасно и бросилась бежать. Прыгаю с уступа на уступ, с карниза на карниз, добежала до своей форточки, взглянула, а она за это время захлопнулась. Представьте себе мое отчаяние! Ну куда я денусь? Пришлось спуститься во двор. Вижу - дверь на черную лестницу открыта. Я поднялась, добралась до нашей квартиры. "Теперь, - думаю, - уже

светает, скоро придет молочница, я тогда проскользну. Только вот беда - кошек в этой квартире не любят кухарка Прасковья заметит и выгонит". А ведь больше все равно деваться некуда. Прижалась в уголок, жду. Наконец, слышу - гремят жестянки, подымается молочница. Открывает Прасковья. "Нет, думаю, - не проскочить мне" И вдруг Прасковья говорит: Подожди минутку, я для твоей коровы корок набрала. "Ох, думаю, - спасена!" Чуть Прасковья отвернулась, я шмыг в коридор, да за шкаф. А потом понемногу пробралась к себе. Хорошо, что дверь у меня чуть-чуть только приотворена... Прыгнула на кровать, залезла под одеяло. "Ну, - думаю, засну, сном все это и пройдет. Ведь не останусь же я навсегда кошкой". И тут вспомнила эту гадину баронессу. Неужели она смогла такую штуку сделать? Всплакнула и заснула.

Утром разбудила меня Настя, принесла, как всегда, чай.

- Вставайте, - говорит, - барышня, десятый час. Я тихонько руку из-под одеяла вытянула (боюсь, не лапа ли!) слава Богу! Кончился дурацкий сон. Даже смешно стало.

А Настя подходит к окну и говорит: - Это кто же здесь наследил-то? Вот - словно лапы. Прямо от вашей кровати.

Стоит Настя и переводит глаза с меня на эти следы и опять на меня, и чувствую я, что она что-то подозревает, о чем-то догадывается. И такой меня охватил ужас, что я на минутку сознание потеряла. Подумайте только! Чуть не обморок. Настя ничего не сказала и ушла, а я снова заснула. И вдруг опять Настин голос: - Пора вставать, барышня!

Открываю глаза - Настя с подносом. Принесла чай. Ничего не понимаю. Чувствую, что вся разбитая, голова тяжелая. Спрашиваю - который час?

Отвечает - "десятый".

Значит, думаю, мне приснилось, что она уже приходила. И тут же заснула снова и вероятно не позже, как через полчаса, проснулась. Вижу - поднос на столике, нетронутая чашка с чаем... Который же Настин приход мне приснился, а который настоящий?

Одеваюсь. Вижу на локте синяк. Вспомнила, что когда прыгала, так стукнула лапу об карниз. Пошла к маме здороваться, а она как раз кухарке обед заказывает. Я и спрашиваю:

- Скажите, Прасковья, у нашей молочницы собственная корова?

- Как же, - говорит, - собственная. Я ей часто хлеб сухой отдаю. Сегодня утром как раз целую торбочку дала. Она рада.

У меня даже голова закружилась. Теперь слушайте дальше. Приходит к завтраку наша соседка, мадам Марьцева. Увидела меня, засмеялась и говорит:

- А мне сегодня ночью видение было. Чувствую, что на меня кто-то через окно смотрит. Подошла к окну, вижу - кошка. Пригляделась, а у нее совсем ваше лицо! До того смешно - ведь вы вообще совсем на кошку не похожи.

Можете себе представить мой ужас! Я еле досидела и сразу после завтрака к вам. Посоветуйте, что мне делать? Я больше дома ночевать не хочу. Я боюсь. Неужели я оборотень?

И дико было это все, и смешно, и жалко ее, бедную. И нужно было все-таки что-нибудь придумать. - Это, - говорю, - у вас психоз. А она в ответ вполне разумно:

- А если психоз, так выручайте из психоза. Только почему это все такие странные совпадения? Сознайтесь, что довольно странные?

Долго обдумывали и наконец решили: сегодня же Иля уедет на месяц в Москву. Перед отъездом пошлет проклятой баронессе подарок: хорошенькую ангорскую кошечку в корзине цветов и нежнейшее письмо со всякой белибердой: "очаровательной колдунье от очарованной и т. д." Так и сделали.

Баронесса вскоре скрылась из Петербурга, а с Илей встретилась года через полтора. - А помните... - начала я, улыбаясь. Но она быстро прервала меня.

- Ради Бога, только не вспоминайте о той ерунде Неужели вы не понимаете, что о таких болезненных переживаниях никогда не следует напоминать?

Hа свете много благотворителей.

Одни жертвуют тайно, другие жертвуют открыто. Одни отдают деньги, другие отдают свою деятельность.

Hо есть еще один вид благотворителей, - тихих, незаметных, непризнанных, в большинстве случаев даже гонимых. Они служат человечеству самоотверженно и безвозмездно, и так самозабвенно предаются этому служению, что ни удары судьбы, ни удары озверевшего человека не могут сбить их с раз избранного пути. Я говорю об остряках.

Кому не случалось встретить в обществе человека, все время напряженно старающегося сострить. Раз не удалось - не беда. Он только слегка покраснеет, но не отступится. Придумает новую остроту, или с тем же самоотвержением повторит второй раз ту же самую. Результаты последуют такие же, как и в первый раз, но он не упадет духом и, отдохнув немножко, снова примется за то же со странным усердием, точно ему за это платят.

Окружающие относятся к остряку худо. Если знакомы с ним мало, то на его счет только переглядываются. Если он свой человек, то говорят ему прямо и жестоко: