Как мы с Вовкой (История одного лета). Полная версия (СИ) - Асковд Андрей. Страница 2

Папа посмотрел на часы и, сказав “Успеем” взял меня за руку и мы пошли. Мы дошли до конца поезда, и перешли через железнодорожные пути на другую сторону. Там мы, поспрашивав у бабулек, нашли эту бабу Галю.

— Раки есть? — спросил папа.

— Есть, но тут уже все разобрали, — бабка показала пустое ведро. — Но в подсобке на вокзале у меня стоит ещё два ведра.

Папа посмотрел на часы, затем на меня, затем на бабу Галю.

— А далеко?

— Да вот вокзал-то. Две минуты туда и обратно.

“Успеем” сказал папа и, наказав мне никуда с этого места не двигаться, отправился с бабой Галей в помещение вокзала.

Стоять на месте было очень сложной задачей, и я решил, что если я немного и недалеко похожу и посмотрю, что тут ещё продают, то ничего страшного не случится и, как говорит папа, “успею”. C такими мыслями я отправился вдоль поезда. Но не прошло и минуты, как проводник из вагона объявил, что поезд отправляется. Народ в спешке стал сбегаться к вагонам.

Не знаю что тогда на меня подействовало, но у меня, как у собаки Павлова, сработал рефлекс. Если говорят что поезд отправляется, а я не в поезде, то это плохо. Папы ещё не было, а поезд уже вот-вот поедет. Нужно было принимать решение. Увидев мой растерянный взгляд проводник успел решить за меня.

— Ты что стоишь? Где твои родители?

— Мама с братом в поезде, а папа за раками пошел. Сейчас должен вернуться.

— Ты из какого вагона?

— Я не знаю, — испугался я, ведь я не знал какой у нас вагон, да и папы не было видно.

— Иди сюда быстрее. По ходу разберёмся, — позвал меня проводник.

— А папа?

— Ты давай дуй сюда, а с папой твоим сейчас разберёмся.

Я залез в вагон, а проводник крикнул дяденьке из другого вагона, что если увидят мужчину с раками, то пусть он садится в поезд, его сын уже в поезде, и просил передать по цепочке до последнего вагона.

— Ну вот. Видишь. А ты переживал. Ничего не случится с твоим папкой, — успокоил он меня. — Сейчас тронемся и пойдём искать твоих родителей с братом.

Проводники действительно передали информацию до последнего вагона, но из-за периодических свистков поезда и шума, информация не то чтобы не дошла. Она дошла, но была несколько искаженной. Поезд тронулся. В предпоследнем вагоне уже начал опускать площадку проводник, как вдруг увидел бегущего мужчину от вокзала к поезду. Мужчина, в старых трениках и майке-алкоголичке бежал с авоськой, в которой звенели бутылки с пивом.

“Про него, что ли все переживали тут?” подумал проводник и поднял площадку. Поезд уже поехал и начинал набирать обороты.

— Давай тащи свою сраку быстрее сюда, — передавал дошедшую информацию проводник. — Весь состав из-за тебя переполошили. И это. К чему-то просили передать — посcышь уже в поезде.

Проводник закрыл дверь, и мы собрались искать моих родителей с Вовкой.

— Значит, номер вагона ты не знаешь? А места, у вас какие? Купе или плацкарт?

Я знал, что купе это с дверью и дороже. Мы же всегда ездим хоть и без двери, но зато дешевле. Я объяснил проводнику словами мамы, что мы не аристократы и деньги не печатаем, поэтому и ездим без дверей. Проводник улыбнулся, и мы отправились на поиски.

Мы прошли все вагоны, но нигде ни мамы, ни папы, ни даже Вовки не было. На обратном пути, на всякий случай, мы уже заглядывали в купе. Никто не признавал ребёнка, да и я не находил ничего общего с моими родителями в этих людях.

— Странно, — почесал затылок проводник. — Ситуация становится мистической. Давай думать логически. Вы на какой станции сели и куда едете?

Честно говоря, я не понимал, что значит “мистическая ситуация”, но логически догадывался, что она хреновая. Я объяснил дяденьке, что едем мы из Москвы, к бабушке с дедушкой, на всё лето. Проводник побледнел, некультурно выразился и со словами “Стой тут, я сейчас”, куда-то отправился. В это раз я подумал, что лучше всё-таки постоять и не двигаться.

Через несколько минут он вернулся ещё с одним дяденькой. Как оказалось бригадиром поезда. Ситуация оказалась действительно “мистической”, то есть хреновой, но вполне решаемой, как заверил меня бригадир поезда. Просто я сел в поезд, который идёт в Москву. А поезд идущий к бабушке стоял на других путях.

В поезд, который идёт к бабушке, по рации передали, что ребёнок по случайности оказался в их поезде и уже договорились, что на ближайшем переезде меня будет ждать милиция, и она доставит меня в целости и сохранности до поезда и родителей. Просили успокоить их и начальника того поезда. Ведь, по сути, отправление поезда задержалось из-за того, что прибежал испуганный мужчина с пакетом раков и сообщил, что его сын пропал. Проводники на всякий случай обошли два раза весь поезд и даже заглядывали в купе с дверями. И для полного порядку вызвали милицию с собакой. Ну, мало ли?

На переезде меня ждал милицейский бобик. Меня ссадили с поезда, вручив пакет карамелек для успокоения, хотя я почему-то совершенно не нервничал. Во всей этой суматохе, с самого начала, меня не покидала мысль, что что-то не так. Да и поездка на милицейской машине была за радость.

Когда меня доставили к поезду мама, рыдая, бросилась мне навстречу, а папа смущённо и виновато стоял в сторонке, теребя в руках пакетик с раками. Я так думаю, что папе уже влетело ото всех. И от мамы, и от начальника поезда, и, скорее всего, ещё и от милиционеров с собакой.

Наконец-то мы сели. Несмотря на то, что из-за меня всем пришлось ждать отправления, никто на меня не злился. Наоборот, все встречали меня аплодисментами как первого космонавта вернувшегося на землю. А дяденьки, которые сидели напротив, пообещали, что всю дорогу будут заказывать чай и отдавать мне весь сахар совершенно безвозмездно. Лишь бы я до самого прибытия не слезал со своей полки. Вагон качнулся, и поезд отправился навёрстывать время, потерянное на мои поиски. На столе в пакете лежали варёные раки. Несмотря на всю суматоху, папа пакета из рук не выпустил и не потерял, но есть их уже он не хотел.

Про колодец

Автобус от города довёз нас до райцентра. Дальше нужно было идти до деревни пешком три километра. Папа взвалил на себя один чемодан и сумку с продуктами. Мама взяла спортивную сумку, и мы отправились.

— Твой отец, между прочим, мог бы нас встретить, — возмущался взмокший папа.

— Ты же знаешь, что мотоцикл он берёт у соседа, если может. Сегодня значит не смог.

Я бы тоже не отказался от мотоцикла и тоже был недоволен тем, что дед “не смог”. Тащиться по такой жаре было, как говорит мама, “выше моих сил”. А моих сил было ещё «ниже» чем у мамы. Значит, мне должно было быть ещё тяжелее. Я уж не говорю про Вовку. Хотя по его виду казалось, что все наши силы оказались у него. Он безмятежно любовался просторами, которые я до него обозревал уже два лета.

Наконец-то, с небольшими передышками мы добрались до деревни. Остался последний рывок. Осилить метров триста по деревне. Мы миновали кладбище, затем деревенский пруд, соседские дома, прошли мимо колодца, и вот уже показался дом бабки с дедом.

Во дворе мирно гуляли куры, которые сразу же разбежались по кустам. Видимо признали меня и решили поменьше попадаться на глаза.

Бабки с дедом не наблюдалось. “Наверно в огороде или в доме”, предположила мама, и они с папой пошли в дом. Я же взял с собой Вовку и мы отправились в огород. Нужно было откопать две гильзы, которые я спрятал в прошлом году.

Дед с бабкой оказались в огороде. Из грядок торчали только две разноразмерные задницы.

— Вон та, что большая жопа, это бабка, — знакомил я Вовку. — А та, что поменьше, это дед.

Я тихонько подкрался к ним сзади и радостно крикнул:

— Привет баб! Привет дед!

— Твою мать! — подскочила бабка. — Чё орать-то так? Я чуть не родила.

Дед оказался более стойким и просто без звука присел ещё ниже.

— Приехали сорванцы, — констатировал он факт, увидев нас. — А мы уж надеялись, что передумаете или заблудитесь по дороге. Помощь себе привёз в этом году? Ну, давай знакомиться.