Как мы с Вовкой (История одного лета). Полная версия (СИ) - Асковд Андрей. Страница 25

Народ стал заходиться приступом смеха. Женщина повернулась и видимо что-то хотела сказать бабке.

— На рожу свою посмотри. Жаба и есть, — опередила её бабка. — Пошли от сюда. А то такими же бородавками покроешься.

— Дяденька, — решил я использовать свой шанс. Мне показалось, что он больше всех был чуть ранее на моей стороне. — Скажите про цирк.

Я, было, попытался направить народ в сторону правильных рассуждений про цирк, ну или хотя бы про зоопарк. Но народу кажется, уже было не до этого.

— Парень, — смеясь, обратился ко мне дяденька. — Я такого цирка давно не видел. Бабка у вас за словом в карман не лезет. Мировая старуха.

Мы ушли в другую очередь, где я, молча, разочаровывался в людской непостоянности своего мнения. Ещё несколько минут назад, до прихода бабки, они в один голос утверждали, что детей надо водить в цирк (ну или в зоопарк), а не таскать по таким очередям. А с приходом бабки. Куда девалась решительность в их действиях? Всё-таки взрослые часто меняют своё мнение, подумал я и решил действовать сам. Но как? Этого я ещё не придумал.

Отходив по магазинам, бабка нагрузилась как товарный поезд. За плечами рюкзак, а в руках по сумке, для противовеса.

— Щас до Лизаветы Петровной сходим. Там и передохнём, а потом уж домой двинемся, — пояснила нам бабка.

Мне показалось, что цирк накрывается медным тазом, а вместе с ним и хотя бы зоопарк. Такой поворот событий меня не устраивал. В терзаниях “как бы бабку развести на цирк”, мы добрели до дома Лизаветы Петровны.

Дверь нам открыла старушенция приятной наружности. Классический божий одуванчик. Расцеловала нас с Вовкой и дала по конфете, затем уселась с бабкой пить чай и трещать о своём, о старческом. Я решил идти ва-банк.

— А может с нами баба Лиза сходит в цирк, ну или в зоопарк? Раз ты уже устала, — выдвинул я предположение.

— Я согласен, — поддакнул Вовка.

— Какой такой цирк? — поперхнулась бабка печением.

— Или зоопарк, — добавил Вовка.

— У нас цирк с дедом каждый день в доме, пока вы гостите. Тарапунька и Штепсель с аншлагом, каждый день снова на арене. Если бы я билеты продавала на ваши представления, то уже обогатилась бы.

— Я чё-то никого не видел, — удивился Вовка.

— В гостиной трельяж стоит. Поди, в зеркало посмотрись. И братца своего захвати. Там и увидите главных клоунов деревни, — засмеялась бабка, обратившись к подруге. — Иш чё ещё удумали. Цирк им подавай. Да с вами нужно бригаду скорой помощи с собой брать и пожарников. Без несчастного случая не обойдётся никак.

Вовка сбегал в гостиную и вернулся совсем расстроенный.

— Нет там ни Тарапуньки, ни Штепселя. Зачем ты меня обманываешь?

— Пойдите лучше во двор поиграйте. Только к детям не подходите, а то они вашей глупостью заразятся. Потом ни одна поликлиника вылечить не сможет. Нет тут ни цирка, ни зоопарка, — отрезала бабка.

— Дык давеча приехал шатёр на площадь, — перебила бабку Лизавета Петровна. — И звери там вроде выступают и клоуны. Давай ты действительно отдохни, а я схожу. Мои-то меня внуками не часто балуют. Редко приезжают. Так я с твоими порадуюсь.

— Не советую я тебе браться за эту затею Петровна. Никакой радости, поверь моему опыту, — попыталась остановить бабка подругу. — Вот ей богу чего нибудь учудят. Мне за цирк жалко. Да и подруг у меня не вагон уж остался.

— Да не переживай ты. Сильно ты всё преувеличиваешь, — вступалась за нас Лизавета Петровна, памятник ей при жизни и медаль “за отвагу” — Ну сходят дети в цирк. Что страшного? Да и я прогуляюсь. А то всё дома одна сижу.

— Смотри. Я тебя предупредила. Я за ущерб цирку платить не буду, — заключила бабка.

Нашему ликованию не было предела. Мы с Вовкой вопили от счастья и носились по квартире. На одном из наших кругов, Вовка зацепил скатерть на комоде и смахнул с него всё содержимое.

— Началось. А это вы ещё из дома не вышли. Петровна. Может бросишь эту затею? — бабка обратилась к подруге.

— Ну, всяко бывает. Дети же, — оправдывала нас Петровна. — Ну разбился один слоник. Ну что страшного. Цена ему три копейки.

— Валидолу с собой возьми, — сделала последнее предупреждение бабка.

Через несколько минут мы счастливые шли с Лизаветой Петровной по улице, в сторону площади. Улыбка на моём лице сияла ярче солнца. Ещё бы. Я всё-таки добился своего. Мы сходим в цирк и увидим клоунов и зверей.

— Нам два детских и один взрослый, — засунула голову в окошко кассы Лизавета Петровна.

— На первый ряд, — дергал я её за юбку. — На первый ряд.

— На первый ряд, — добавила она и улыбнулась нам.

Мы заняли свои почётные места. Вовка рядом со мной, далее Лизавета Петровна. Сидели мы как самые важные гости на первом ряду, практически по центру. Лучших мест я и пожелать не мог.

Народ постепенно заполнял лавки, а мы сидели и игрались мячиками на резинке. Забавные такие игрушки. Можно привязать резинку к пальцу и кидать мячик вперёд. Долетев до максимального расстояния, натянув резинку, он резко возвращается назад и тут надо его поймать. Мне всегда было интересно узнать, что у него внутри. Снаружи обмотан фольгой, перетянут нитками, а внутри что-то плотное. Но мне всегда жалко было его разбирать. А со временем он как-то сам собой терялся, и я уже о нём не вспоминал. Тем более в цирке я был всего третий раз, а значит и мячиков у меня было вместе с этим всего три.

С этими мыслями я запускал вперёд мячик и ловил его. В очередной раз, я видимо чуть сильнее его кинул и обратно он понёсся с большим, чем обычно ускорением. Инстинкт самосохранения сообразил, что я его не поймаю и он влетит, в лучшем случае, просто в лоб. Я уклонился и сзади раздалось — “Бля! Ссссссуууу…” и далее шипящие звуки. Я так понял, что мячик, миновав меня, закончил своё движение на ком-то. Я обернулся, чтобы как хороший ребёнок извиниться.

Сзади меня, чуть выше, на лавочке, сидел дядя с красным леденцом в виде петушка в одной руке, с таким же красным лицом, а второй рукой он держал место, за которое порой грозился нас дед подвесить.

— Извините, — попросил я прощения у дяденьки. — Я не специально.

— В следующий раз поосторожнее, — прошипел дядя.

— Папа, тебе больно? — интересовалась девочка с таким же леденцом как у дяденьки, видимо своего папы.

— Всё нормально, — успокаивал её папа. Хотя по его виду казалось, что всё как раз наоборот. Он зачем-то встал и несколько раз подпрыгнул.

— Извините ради бога, — вмешалась Лизавета Петровна. — Это я не досмотрела.

Дяденька показал жестами, что не обижается и продолжал подпрыгивать. Петровна же, забрала у нас с Вовкой мячики, сказав, что дома вернёт. И как-то с подозрением во взгляде покосилась на нас.

Наконец-то заиграла музыка, вышел ведущий в костюме и объявил, — ”Уважаемая публика. Мальчики и девочки. Папы и мамы. Бабушки и дедушки. Представление начинается!” Мы с Вовкой зааплодировали и затопали ногами до кучи.

Представление начинается

Сначала выступали жонглёры. Они кидались шарами и палками и даже ни разу не уронили их.

— Я тоже так могу, — заверил я Вовку.

— Брешешь.

— А вот и нет. Домой приедем, я тебе покажу.

Затем ещё были разные номера, но я ждал фокусника и клоунов. Ну ещё мне были интересны животные, но их пока что-то не было видно. Выходила дама с собачками, но это было не так интересно. Вот если бы тигры…

Наконец-то на сцену вышел дяденька-ведущий и объявил, что специально из города Стамбула к нам приехал факир и маг Ибн какой-то там. Он продемонстрировал несколько фокусов с платками и шариками, но это было всё не то. Ничего сверхъестественного пока не происходило.

— Смертельный номер! — наконец-то объявил он. — Распиливание человека пополам!

Вот. «Что-то уже интереснее», подумал я и заёрзал на скамейке.

— Мне понадобиться доброволец из зала, — объявил фокусник и посмотрел по сторонам.

В зале воцарилась тишина. Не знаю, что на меня подействовало. Может быть неловкость за то, что добровольцев нет, и фокус не случится. А может что-то ещё. Я тогда это не понял.