Анти-Духлесс - Ненадович Дмитрий Михайлович. Страница 35

После победного звонка Жека гордо поднимается вверх по раскачивающейся и скрипучей лестнице в свои отстойные апартаменты и с удивлением обнаруживает свинотараканов на привычном для них месте. Эти удивительные полунасекомые прекрасно чувствовали настроение своих временных соседей. Вот и сейчас, глядя на Жеку-победителя своими прищуренными от батареечного тепла глазами, они были уверены, что им сейчас уже ничего не угрожает. Жека ложится на кровать, с которой куда-то соскочило хмурое настроение, но по-прежнему остался лежать упрямый скрип. Жека ложится и ждет. Ждать приходится недолго. Через каких-то полчаса раздается робкий стук в дверь. Даже не стук, а легкий шорох проносится по поверхности двери. Жека нехотя поднимается с кровати и слегка приоткрывает дверь. Перед порогом, сыкливо перебирая коленями, гарцует мерзавец Вова. На испуганной морде его крысинного лица застыло выражение ожидания пощечины. На заднем плане угодливо кивают своими обдолбанными головами какие-то гаврики. По видимому, это были Вовины мерчендайзеры, а может быть, ещё какие сейлсы, либо обычные полевые продавцы. Напомним (для тех, кто с первого раза никогда не врубается), полевые продавцы — это такие отстойные маркетологи самого низового звена. Они обеспечивают снабжение стратегическим продуктом тружеников полей в период проведения посевных и уборочных работ. А может это были и вовсе какие-то другие, более продвинутые маркетологи. Во всяком случае, на офф-трейдов они похожи не были. Впрочем, все это было Жеке уже абсолютно не интересно. Жека предельно вежливо выслушал начало Вовиных причитаний о том, что их надо срочно простить, потому как они ведь ничего не знали о Жекином приезде, а вот если бы знали, то никогда себе такого бы не позволили они, тогда все было бы абсолютно по-другому: машина, девочки, бани, кабаки и все такое прочее, был бы полный, так сказать, маркетологический набор. Но все это еще впереди и, если Жека пожелает, то можно начать все прямо сейчас. В общем, нес Вова обычную в таких случаях ахинею. В конце-концов Жека вынужден был остановить этот словесный понос и, отдав Вове распоряжение о приведении отстойных апартаментов в состояние, достойное для проживания маркетолога (ну там, насчет скрипа, холодильника, розеток и свинотараканов), решительно идет в ванную комнату. Комната совмещена с туалетом. В совмещенной комнате Жека совмещает процедуры очищения организма от шлаков и принятия ванны. Через час посвежевший и благоухающий коричневым хозяйственным мылом люберецкий маркетолог бодро выходит из совмещенной в своем отстое комнаты. Выходит он в своем роскошном халате с надписью «HURGADA DIVERS». Этот халат он взял себе на память из какой-то сочинской гостиницы. Просто так поносить взял. Недавно хотел вернуть. Но уже забыл как эта гостиница называется. Давно это было. Уже наверное и не вспомнить. Приходилось донашивать. Ну не выкидывать же, в самом-то деле! Турки могут обидеться. Ожидающие Жеку маркетологи читают надпись на его халате и понимают, что никакой он не «DIVERS». Понимают они, что это — обычный люберецкий мудак. Только еще и очень толстый вдобавок. Но дело не в личностях: приехал-то он из великого г. Люберцы. И визит этого толстого люберецкого мудака надо пережить с хорошо заметным ему подобострастием. Поэтому Жекин величественный выход сопровождается суетливыми чинопочитающими подпрыгиваниями присутствующих в апартаментах маркетологов. Жека широким жестом останавливает всю эту фальшивую верноподданическую суету. Он решительно проходит в спальню и облачается в Vintage и кроссовки типа «Fila for Ferrari». Под его костюмом до поры до времени прячется красная футболка с надписью «HOMELESS. WILL WORK FOR FOOD». На его костюме красуется свитер «Paul amp;Shark». Он торжественно объявляет Вове об отмене назначенных ранее совещаний. При этом он прилюдно отчитывает Вову. Он говорит ему: «Из-за вашего, Вова, разгильдяйства и формализма я уже потерял сутки. Вы, Вова, знаете, сколько стоят мои сутки? Ах, вы, видите ли, догадываетесь… Ну и что? Догадки вас не пугают? Вот и хорошо, что пугают. Значит не совсем вы еще потерянный для нашей фирмы маркетолог. Не совсем вы, значит, потерянный для нас маркетологический руководитель. Поэтому и придется вам, Вова, как маркетологическому руководителю за всех и за все самому отвечать. Поэтому пока ваши нерадивые подчиненные будут устранять недостатки вашего же питерского гостеприимства, мы с вами, Вова, проследуем в ближайший «Блиндональдс», где и обсудим сложившуюся в вашем филиале ситуацию. Довольно гнусную, прошу заметить, для всех вас ситуацию, Вова. Да, и не забудьте взять с собой отчет по распределению рекламного бюджета за прошлый год».

С этими словами Жека покидает заметно посвежевшие апартаменты и выходит на Невский проспект. Вова кубарем выкатывается следом. Они не спеша идут по Невскому и сворачивают на Литейный проспект. Далее идут они по Литейному и сворачивают на улицу Жуковского. На улице Жуковского они заходят в один из знаменитейших питерских «Блиндональдсов» и уютно располагаются за столиком в углу зала. Вернее, уютно располагается за столиком пока только один Жека. Вова в это время угрюмо стоит в очереди на раздачу. «Ничего-ничего, — думает Жека, — пусть попарится. Та еще отстойно-питерская штучка! Внешне вроде бы как смирился он с подавлением бунта на мятежном броненосце «Потемкин», а на самом деле чувствую, просто всеми фибрами чувствую, что держит он, гнида, тяжелый кирпич за продажной своей пазухой. В настороженной Жекиной голове вдруг начинает звучать предательски-пошлая попсовая песенка: «Не ходи к нему на встречу, не ходи! У него гранитный камешек в груди». Усилием воли Жека подавляет звучание: «А при случае метнет ведь гадюка тяжеленную свою каменюку! И будет случай этот сам же создавать. А вот поэтому-то и хрен тебе, сволочь. Никаких «культурных программ». Сегодня устроим исключительно трезвый день! Что бы без всяких там the telok и пьяно-обдолбанных разборок! А потому не будет у вас Вова компроментирующих меня видеоматериалов, с вашими подлыми комментариями: «Человек похожий на Евгения Дюринга…». Не дождетесь!»

Предстоящий разговор был действительно не из приятных и поэтому Жека намеренно не пошел в свой любимый кабак, претендующий на громкое название — «СССР». Не захотел он подпускать туда дополнительную дурную энергетику. Ее там и так в последнее время стало слишком много. Может быть, это происходило из-за всех этих эклектических сочетаний исконно русских блюд с прозападным «Hennessy VSOP». А может быть, все это происходило из-за этих чуждых нашему недавнему строю стаканов для их отстойного, часто отдающего сивухой и насквозь буржуазного «вискаря». Тем более, в эти мерзкие стаканы, опять же, предлагалось непременно и наливать все то же нерусское «Hennessy VSOP». В общем, что-то там друг другу постоянно противилось и противоречило. Наверное, это было связанно с продолжающейся ломкой эпохи. Эпохи великого СССР. И поэтому Жека не хотел устраивать в «СССР» никаких заведомо скандальных встреч. Тем более, что собирался он провести в этом кафе остаток сегодняшнего и весь последующий день с более приятными, чем Вова людьми. А для этого надо было поскорее избавиться от Вовы, предварительно в чем-нибудь его изобличив. А уж замаскировать потом всю свою праздность под продолжение деловых встреч с представителями опального филиала не составляло для опытного Жеки большого труда. Замаскировать и тем самым, выиграть хотя бы еще один день для дополнительной оплаты своих непомерных командировочных расходов. Маркетолог-то, он ведь просто обязан быть предельно рачительным. Это у него должно быть в крови. А у Жеки все это было. И не только в крови. Поэтому он ограничился тем, что наказал Вове взять для него порцию жареных пельменей и большую кружку клюквенного морса, а сам погрузился в чтение отчета. Отчет был очень коротким и содержал чуть больше ста листов. Поэтому к тому времени, когда Вова наконец поставил подносы с яствами на стол, Жека уже все успел прочитать. Он не только все прочитал, но и все уже понял.