Пенелопа и прекрасный принц - Эшли Дженнифер. Страница 34

Пенелопа действительно испытала боль, но совсем не острую, и теперь заметила у себя на бедрах лишь несколько уже высохших пятен крови.

Деймиен взял полотенце, которым она вытирала его промытую рану, сполоснул его в тазу, потом вернулся к кровати. С полотенца немного капало, на простыне оставались темные круглые пятна, расползаясь, они становились почти незаметными.

Мягкими движениями Деймиен стал протирать внутренние поверхности ее бедер, смывая пятна, подтверждающие, что она навсегда лишилась невинности.

Мириады юных созданий мучились страхом превращения из девушки в женщину, боялись боли, понимали, что люди будут все знать, с ужасом думали о ночи, которая должна их так изменить. А вот Пенелопа пропустила этот момент. Она наслаждалась объятиями Деймиена, его поцелуями, ощущением его присутствия внутри… Наверное, думала Пенелопа, в этом и состоит превращение, превращение из краснеющей девушки в женщину, без стыда обнимающую своего возлюбленного. Сейчас перемена была очевидна: Пенелопа лежала на спине со слегка раздвинутыми ногами, а он, на коленях, обнаженный, стирал кровь с ее бедер.

Лежать рядом с ним, ничуть не заботиться о том, что они оба обнажены, и как каждый из них выглядит для другого, сейчас казалось самой естественной вещью на свете. Ощущение полнейшего счастья охватило Пенелопу, от восторга она почему-то зашевелила пальцами на ногах.

– Я люблю тебя, Деймиен, – негромко произнесла она.

Глава 14

Деймиен опустил на нее взгляд и улыбнулся. Его глаза скрывались в тени густых ресниц, но Пенелопа все же заметила в них триумфальный блеск.

– Отлично.

Он еще раз провел полотенцем по ее коже, хотя Пенелопе казалось, что она уже чистая. Влага, оставшаяся от полотенца, приносила прохладу.

– К сожалению, я не могу обещать, что все будет легко, – предупредил он.

– Из-за того, что великий герцог Александр пытается тебя убить?

– Из-за многого другого тоже. – Теперь Деймиен говорил серьезным тоном. – Мой отец довел Нвенгарию почти до полного разорения. Сейчас моему народу нужно во что-то верить, тогда он сумеет возродиться. Принцесса им нужна даже больше, чем принц-император. Вот почему они провожали меня восторженными криками, когда я выезжал из городских ворот. Потому что я должен был привезти им тебя.

– О! – Пенелопа прикрыла глаза, наслаждаясь легкими круговыми движениями полотенца на своей коже. – Чего они от меня ждут? Что мне нужно делать?

– Не думаю, что они ждут от тебя каких-либо действий. Скорее они хотят, чтобы ты просто была.

– Это же нетрудно, правда?

– Увидишь, трудно. Они захотят любить тебя и телом и душой. Они уже любят тебя, принцессу, которая возродит Нвенгарию.

– О! – Пенелопу охватила тревога. – А если они будут разочарованы? – Она открыла глаза. – У твоего народа изменчивый характер. Что, если они меня не примут?

Она вдруг вообразила, как ее выгоняют из городских ворот, толпа бежит за нею с мечами и рогатинами.

Деймиен усмехнулся, словно бы прочитав ее мысли.

– Ты же видела, как относятся к тебе Саша и вся остальная свита. Они уже решили, что ты – настоящая принцесса, и готовы ради тебя на все. Даже наш скептик Петри и то принял, так сказать, тебя в свои объятия, Он страшно доволен, что мы поженимся.

Умом Пенелопа понимала, что ответственность, которую он взваливал на ее плечи, должна устрашать. Она была не принцессой, а простой девушкой, Пенелопой Траск, дважды разорвавшей помолвку и оставшейся без будущего. Ей неоткуда было узнать, как должна себя вести важная особа, супруга принца. Тем не менее, под впечатлением своего первого соития с мужчиной она не ощущала ни опасностей, ни трудностей, которые казались ей далекими и почти нереальными.

– Когда мы туда приедем, вы с Сашей объясните мне, что делать? – Пенелопа зевнула. Странное дело, чем больше она пыталась сосредоточиться на будущих задачах, тем сильнее клонило в сон.

– Мы не дадим тебе оступиться.

В полусне Пенелопа представила, как он сжимает ее в своих объятиях. Может быть, все обойдется? Народ Нвенгарии встретит ее с развевающимися знаменами. Будут кричать дети, женщины и мужчины – приветствовать ее веселыми песнями… Они окажутся такими же, как люди Деймиена, – вспыльчивыми, сильными, но верными до конца.

– Расскажи мне сказку, – сонно пробормотала она и поцеловала его в колено, вдыхая крепкий мужской запах. – Про Нвенгарию. Ты же обещал рассказывать мне их в постели. Помнишь?

– Обещал. – Деймиен отложил полотенце и лег рядом с Пенелопой. – Ты отдыхай, а я пока расскажу тебе сказку о принцессе и логоше.

Пенелопа вздрогнула, но сейчас она не боялась никаких логошей.

– У нее хороший конец?

– Хороший.

– Тогда рассказывай. – Она заерзала, приподнялась и наконец умудрилась поцеловать его в губы, потом опустила голову и устроилась на сгибе его локтя.

Деймиен погладил ее по спине и начал:

– Жила-была прекрасная принцесса… И тут Пенелопа заснула.

Прошло несколько часов. Деймиен вдруг резко проснулся.

В комнате стояла полная тишина. Было жарко. Ни одного звука не доносилось ни из дома, ни из-за плотно закрытых окон. Наверняка охотники за логошем, усталые и разморенные жарой, уже вернулись и повалились спать.

Деймиен улыбнулся, вспомнив, как заснула Пенелопа, едва он начал свою сказку. Он поцеловал ее закрытые глаза и прилег рядом, ожидая, пока она проснется. Должно быть, он и сам заснул, уставший от бешеных занятий любовью. Только они вовсе не были бешеными. Скорее всего, думал Деймиен, его измотало мучительное ожидание. Вот и теперь веки снова закрываются.

Их соитие прошло именно так, как он и ожидал. Он снова улыбнулся, припомнив, как она вцепилась ему ногтями в спину. Каким прекрасным было ее лицо, искаженное страстью, как сладко звучали стоны, которых она не могла сдержать!

Деймиен почти погрузился в сон, но его эрекция нарастала. Чуть позже он мягко повернет ее на спину и разбудит, осторожно войдя в нее снова. Чуть позже…

Вдруг он снова очнулся. Ничего не изменилось. Рядом спала Пенелопа, положив голову ему на руку. Ее обнаженное тело, выглядело мягким и расслабленным.

У Деймиена першило в горле. Слишком жарко. Надо открыть окно. Конечно, Петри этого не одобрит, но Петри сидит в прохладном холле, а не в душной спальне. Кроме того, осторожный Петри давно убедился, что под окнами спальни находилась только отвесная стена задней части дома и никаких деревьев или плюща, по которому можно было бы взобраться, чтоб проникнуть в комнату.

Конечно, даже самая гладкая и высокая стена не будет препятствием для логоша, но Руф и Майлз наверняка давно поймали эту тварь и изрубили ее в куски.

Деймиен открыл шпингалет и распахнул окно. В тишине громко скрипнули петли. Принц закрыл глаза, наслаждаясь потоком свежего воздуха, прохладного и влажного. Вечером может пойти дождь. В этой стране часто бывают дожди.

Тишина снаружи не нарушала тишины внутри дома. Слуги не тащили из огорода овощи на ужин. Гости не бродили по садовым дорожкам. В парке не было видно всадников. Конюхи не выгуливали лошадей своих хозяев. Короче говоря, ни англичан, ни нвенгаров. Никого.

Деймиен тихонько натянул панталоны на голое тело и выскользнул из комнаты. В холле стояла благодатная прохлада. На широком подоконнике в дальнем конце холла сидя спал Петри, склонив голову набок и негромко похрапывая.

Деймиен с беспокойством посмотрел на слугу. Петри, как бы он ни устал, ни разу в жизни не заснул на посту.

– Петри! – Деймиен тряхнул его за плечо.

Голова лакея мотнулась, но он не проснулся. Деймиен выпрямился, размышляя, не могли кто-нибудь отравить вино на церемонии обручения. Это вино, густое, темное, Саша заботливо привез из Нвенгарии. Но тогда почему Деймиен, который выпил гораздо больше Петри, проснулся?

Принц слышал о колдовском сне… в сказках. Но почему бы и нет? Логош ведь появился, а сам Деймиен следует пророчеству, в которое не верит. Почему бы не быть магическому сну?