Тело любит правду. Как заговорить на том языке, который тело способно понять - Серван-Шрейбер Давид. Страница 34

А вот ее подруга Белла смотрит на вещи иначе. Она уже прошла через бунт, через увлечение парадоксальными идеями, была ярой активисткой движения «зеленых», но в конце концов пришла к выводам, которые дали ей спокойствие и уверенность в себе. «Нельзя провести всю жизнь в отчаянной борьбе против темной стороны силы», — говорит она, имея в виду манихейское видение Вселенной, воплощенное в «Звездных войнах». Она предлагает другую метафору: «В совершенно темной комнате достаточно зажечь одну свечу, чтобы свет проник повсюду».

Точно так же, если каждый научится лучше проживать собственную жизнь, став хозяином своей «личной экологии», постепенно излучение мысли этого «каждого», мягкость его жестов, жар его сердца внесут вклад в личностное развитие тех, кто его окружает, — за счет эффекта соседства. Как в формирующемся кристалле, целое примет новую конфигурацию.

Идеализм? Мистицизм? В университете Лидса, в Англии, исследователи уже многие годы интересуются механизмами, с помощью которых животные регулируют свое групповое поведение. Стаи птиц или насекомых, косяки рыб, стада бизонов, овец… все они способны принимать коллективные решения и при этом не разговаривают друг с другом! Чтобы выяснить, так ли обстоят дела у людей, ученые попросили двести добровольцев ходить во всех направлениях по огромному залу, не приближаясь друг к другу на расстояние меньше вытянутой руки [123]. Только десять человек из двухсот (каждый в отдельности) получили инструкции относительно направления своего движения, но уже через несколько минут вся группа шла в одном направлении и стала идеально организованной. Без единого слова. И без малейших предварительных намеков на то, что надо делать «как все».

Пять процентов! Если бы всего лишь пять процентов среди нас начали действовать иначе, подавать пример большего уважения к окружающему нас миру и к каждому человеку, смогли бы мы изменить судьбу всей планеты? Американский антрополог Маргарет Мид говорила: «Никогда не сомневайтесь в том, что маленькая кучка просвещенных и решительных граждан может изменить мир. В сущности, его никогда нельзя было изменить иначе». Пять процентов. Это примерно доля читателей Psychologies по отношению ко всему населению Франции [124].

Ну что, завтра начнем?

Легкое дыхание

Доктор Дэвид О’Хар сидел в своем кабинете за письменным столом, задумчиво глядя на Полину. Она только что рассказала ему, что за три последних месяца сбросила десять килограммов… без всякой диеты [125]. Ранее он уже консультировал ее в связи с проблемой лишнего веса, но тогда это не дало никакого результата.

Доктор спросил, к кому из его коллег она обратилась и не принимала ли средств, подавляющих аппетит (если и действенных, то лишь на очень короткий срок). Нет, ничего не принимала и ни к кому не обращалась, она только следовала его советам о том, как справляться со стрессом.

Полина работала учительницей в неблагополучном пригороде и не находила с коллегами общего языка. Доктор О'Хар советовал ей справляться со стрессом при помощи особого дыхания. Теперь, немного недоверчиво слушая постройневшую Полину, он вспомнил: многие пациентки признавались ему, что ощутили какую-то новую «легкость в теле» с тех пор, как стали заниматься дыхательными упражнениями.

Может быть, их ощущение легкости связано с тем, что они действительно становятся легче?

Занимаясь лечением ожирения более двадцати лет, доктор О’Хар постепенно утратил интерес к всевозможным диетам — ведь более девяноста процентов из тех, кто садится на диету, через несколько лет вновь возвращаются к исходному весу [126].

Он сосредоточился на том, чтобы научить своих пациентов — и особенно пациенток — справляться со стрессом при помощи особой методики дыхания, выравнивающего сердечный ритм.

Сначала они должны были два-три раза в день находить по три минуты, чтобы подышать глубоко и спокойно — с частотой шесть вдохов в минуту (время можно заметить хотя бы на обычном мобильном).

Спустя две недели, когда пациентки хорошо осваивали этот ритм, доктор просил их вспомнить о том, что более всего тяготит их в повседневной жизни.

Это, разумеется, вызывало негативные эмоции. Затем они должны были изгнать неприятные образы с помощью успокаивающего дыхания…

Так, например, Полину очень угнетали почти ежедневные стычки с коллегами по школе. Она говорила, что утром по дороге на работу у нее даже сводит живот от неприятных предчувствий. Чтобы подавить эту тревогу, она безотчетно заглатывала все, что попадалось под руку.

Утром и днем она питалась всухомятку, а вечером ей нужен был плотный ужин, чтобы прийти в себя после трудного дня.

После того как Полина стала практиковать дыхание, регулирующее работу сердца, она заметила, что привычный комок в груди и ощущение тяжести в животе исчезли, а тело будто бы стало легче. Теперь у нее не было прежней потребности заглушать едой неприятные ощущения. Наоборот, она стала внимательнее прислушиваться к тому, что на самом деле сообщало ей ее тело. Если оно страдало от какой-то эмоции, Полина начинала дышать медленно и ритмично: так она словно разговаривала со своим телом, мягко и нежно утешая его, подобно тому, как успокаивают отчаянно рыдающего ребенка. Теперь, когда ей хотелось есть, ей было легче согласиться с тем, что здоровая пища в разумных количествах вполне утолит ее голод.

Она заметила: если, поев, немного подождать, то придет ощущение сытости, которое позволит не переедать.

Что же с нами происходит, когда мы дышим таким особым способом, известным еще нашим предкам? Может быть, это просто вариант медитации или самонаблюдения?

Оказывается, этот ритм — шесть вдохов и выдохов в минуту — позволяет сбалансировать противоположные воздействия на организм симпатической и парасимпатической нервных систем, влияющих на наше самочувствие и поведение [127].

Так же действует на человека произнесение определенных буддийских мантр или чтение вслух молитв, сопровождаемое перебиранием четок.

Если мы находим способ умиротворить свои негативные эмоции, груз спадает не только с души — наше тело становится легче.

Стимулировать свою жизненную энергию

Бывают в жизни моменты, когда все плохо, когда мы спрашиваем себя, может ли что-то заставить нас держаться и продолжать идти вперед. В 1930 году авиатор Анри Гийоме разбился в Андах. После многих дней пути в леденящем холоде, без сна и еды духовные и физические силы отказали ему. В изнеможении он упал на снег, чтобы умереть. Подумав напоследок о жене, он решил сделать последнее усилие, подняться и лечь где-нибудь на камне, чтобы его тело было легче заметить. Движимый любовью к жене, он встал, продолжил идти и был спасен. Образ жены и те чувства, которые он к ней испытывал, придали ему сил двигаться вперед за гранью своих возможностей.

Профессор Колумбийского университета, в США, Эрик Кэндел, в 2000 году получивший Нобелевскую премию по медицине за исследования механизма формирования новых воспоминаний, связанного с передачей сигналов между нейронами, недавно обнародовал результаты удивительного исследования [128]. Оказывается, можно кондиционировать мозг таким образом, чтобы он развивал в себе эту жизненную энергию даже в моменты отчаяния. Ученый основывался на классическом тесте, применяемом при исследовании антидепрессантов. Мышей помещают в сосуд с водой, где они не могут достать до дна, и они там плавают, пока не падут духом и не начнут тонуть. Тогда им вводят антидепрессант. Препарат считается эффективным, если он повышает у мышей волю к жизни и они не так быстро отчаиваются.