Китай: версия 2.0. Разрушение легенды - Ульяненко Виктор Васильевич. Страница 13

Отсмеявшись и отгрустив, я задумался, что же ответить на этот идиотский вопрос. Что непобедимого Брюса Ли убила аллергия на лекарства (чистая правда)? Во-первых, аудитория (вместе с ведущими) явно настроена на рассуждения не про аллергию, а про участие в деле «китайских „триад“», таинственных дедушек?—?мастеров искусства «отсроченной смерти», или уж на худой конец про затяжную наркоманию, сгубившую знаменитого бойца и артиста.

Вероятно, в качестве возможных вариантов журналисты и публика так же благосклонно приняли бы гипотезы о пиратах Тихого океана, происках КГБ или кознях злобных инопланетян… Однако, поскольку за излюбленным широким телезрителем таинственным бредом?—?это не ко мне, намечалось возникновение серьезной проблемы…

По некотором размышлении я решил воспользоваться «виртуальным винчунь», несколько изменив предлагаемую траекторию рассуждений о смерти Мастера и сделав ее менее бестолковой. «Господа,?—?так я решил начать свою речь,?—?с момента гибели великого Брюса Ли прошло уже сорок лет; даже если причиной его гибели была и не аллергия на лекарства, то нынче все равно правды не доищешься… Что нам зря терять время? Давайте лучше задумаемся, кому была выгодна смерть Брюса…»

Для начала давайте вспомним, что преподавание «боевых искусств» в Китае уже много сотен лет имеет коммерческую сторону; то есть ученик, поступающий в школу к известному (или не очень) мастеру, как правило, обучался не задаром. Иногда не просто не задаром, а за очень хорошие деньги. И именно плата за обучение часто представляла собой основной доход мастера.

Однако из данного правила существовало и множество исключений: например, изучение «боевых искусств» в монастырских стенах финансовую подоплеку исключало как таковую; отшельник-даос мог (да и, по сути дела, был должен) обучать своих последователей отнюдь не ради денег, а ради общего процесса движения по принципам дао. Легенды тайных обществ Китая, которые мне приходилось просматривать и которые являлись частью «уставных документов» этих самых обществ, повествуют о том, как «сокровенное знание» (включая секреты «боевых искусств») передавалось, скажем, от первого патриарха школы к его последователю: и здесь никакого намека на деньги обнаружить не удавалось…

В уже вполне светских китайских школах рукопашного боя XX века (до революции 1949 года) верные и способные ученики зачастую тренировались бесплатно, иногда со временем становясь кем-то вроде членов семьи своего учителя. Наконец, и в современном Китае нетрудно найти в каком-нибудь парке группу любителей, занимающихся, к примеру, тайцзицюань или цигун, которых бесплатно обучает вполне приличный пожилой инструктор (такой же любитель), и присоединиться к ним.

Иными словами, в практичном и испокон веку отлично «заточенном» под коммерцию китайском обществе «боевые искусства» далеко не всегда являлись частью товарно-денежных отношений; очень часто, если позволяли обстоятельства, искусство существовало просто ради искусства или в рамках религиозной практики. Если же между учеником и учителем (школой) и существовало финансовое взаимодействие, то верность, усердие, способности и благородство находились в ценностной системе координат все-таки выше денег. Кстати, известная легенда говорит, что и сам Брюс Ли тренировался у своего первого учителя совершенно бесплатно, предложив ему своеобразный бартер: занятия танцем ча-ча-ча (Брюс был прекрасным танцором) в обмен на уроки «боевых искусств»… и это, на минуточку, в Гонконге, где, как принято представлять, и ворона бесплатно не каркнет.

Когда во второй половине XX века «боевые искусства» получили массовое распространение на Западе, немедленно произошла их тотальная коммерциализация; древнее мастерство из возвышенной жизненной философии (в том числе) превратилось в обычный товар, который можно купить и продать. Моральные качества учеников и учителей, стремление к самосовершенствованию ради высоких принципов, а не с целью «научиться за десять секунд посылать любого противника в нокаут» (подобные предложения можно встретить сейчас где угодно, хоть в Америке, хоть в России), верность и честь?—?большая часть этих понятий была быстро и благополучно принесена в жертву мамоне. Западный мир оказался на самом деле намного более практичным, чем «практичный» китайский, и не в пример менее духовным…

Кроме того, адаптация «боевых искусств» в западном мире привела к таким последствиям: во-первых, разнообразные стили и школы расплодились (и продолжают это делать), как кролики, которым никто не мешает, во-вторых, каждый и каждая из них стремится к обособленности и, как правило, противопоставляет себя остальным. Неудивительно, ведь все они представляют собой большие и не очень, а то и совсем маленькие «пирамиды», которые конкурируют друг с другом из-за клиента (платежеспособного ученика) и не интересуются в конечном счете ничем, кроме денег.

И если в старом Китае мастер, создав свою школу и обучая адептов на коммерческой основе, по сути дела, не «торговал» неким продуктом в виде стиля (бренда), а передавал ученикам свое личное умение и навыки и должен был быть готов в любой момент на деле доказать желающим свои личные высокие профессиональные качества, то на Западе «боевые искусства» довольно быстро и очень успешно «обезличились». Отличная идея для недоучки и посредственности?—?возможность интегрироваться в «пирамиду», прикрыться знаменем разрекламированного бренда и либо зарабатывать с его помощью на жизнь и разнообразные удовольствия, либо тешить свое самолюбие, став «учителем» и наставляя других. Не могу не заметить, пусть здесь и немного не к месту, что моральные и нравственные качества адепта (будь то ученик или инструктор) в формате «пирамиды» и вообще потеряли всяческое значение…

Кстати, не стоит ли вспомнить о том, чем именно в первую очередь владельцы и совладельцы «пирамиды» привлекают клиентов, в том числе и переманивая их из конкурирующих структур? Конечно, рекламой и постоянным самопозиционированием в качестве лучших: «Мы традиционные, они (конкуренты)?—?жалкие спортсмены, ничего не смыслящие в традициях», «Мы?—?крутые бойцы, они?—?лузеры и хилятики, поэтому на спорт у них не хватает здоровья», «Мы?—?последователи дзена и приведем вас к просветлению, они?—?ни черта в дзене не смыслят», «Мы умеем по-настоящему биться до крови, а эти эзотерики только разговоры разговаривают…» И так далее и тому подобное.

Может, и неплохо было бы, если бы все эти споры вели большие мастера, каждый из которых может показать конкурентам, что именно он?—?самый сильный, быстрый и умелый, но… не для этого построены «пирамиды»: функции последних?—?выкачивать деньги и прикрывать недоучек и бездарностей авторитетом и репутацией бренда, а также портретами великих «мастеров-основателей», давно почивших в бозе. Ну, а если некоему стилю или конгломерации стилей удается получить признание (и финансирование) со стороны организаций официальных, то «пирамида» начинает кормить еще и армию чинуш, присасывающихся к «руководящим органам» данной конкретной «федерации» или «ассоциации».

Приоритет денег привел к постепенному вырождению искусства. Замыкание в рамках одного, пусть даже «самого истинного», «самого традиционного» и «самого боевого» стиля ведет в единственно возможном направлении?—?к застою и деградации. Кажется, нет ничего банальнее и проще этих фраз, но если внимательно посмотреть на то, как нынче обстоят дела в мире «боевых искусств», то просто оторопь берет: меньшинство двигается по пути совершенствования, большинство?—?по пути интегрирования в «пирамиду», замыкаясь в рамках бренда и успешно хороня там свои энергию и страсть…

Скажут: но ведь и сам Брюс Ли не обучал своих последователей бесплатно! Наоборот, цены на занятия у него были порой просто баснословны! Верно. Но, даже если не брать в расчет то, что Брюс жил и работал в основном в США, а «с волками жить?—?по волчьи выть», он-то как раз действовал в полном соответствии с традиционным принципом китайских «боевых искусств», взимая плату за передачу ученикам своих личных знаний и мастерства, приобретенных собственным трудом и размышлениями, а не торгуя готовым «брендовым продуктом», созданным кем-то другим.