«Гладиаторы» вермахта в действии - Пленков Олег Юрьевич. Страница 45

В численном выражении сражение за Киев выглядело следующим образом: 665 тысяч военнопленных и огромное количество оружия. Только один 48-й танковый корпус Кемпфа, три дивизии которого вели бои в центре, взял в плен 109 тысяч красноармейцев — больше русских солдат, чем было взято в плен в крупнейшем сражении под Танненбергом в Первую мировую войну. Победа под Киевом заставила многих офицеров немецкого Генштаба поверить, что еще один такой котел, и с русскими будет покончено, а они будут зимовать в Москве. Только Рундштедт, один из самых профессиональных военных руководителей вермахта, противился таким настроениям: предвидя новые трудности, он советовал оставить армию на Днепре до весны 1942 г. Его мнение, однако, не было услышано ^{398} Поражение под Киевом стало одной из самых крупных советских неудач, вызвавших отчаяние, но в то же время и ожесточение. Английский историк Алан Кларк задавался вопросом: когда немцы видели бесконечные колонны советских военнопленных, тянувшиеся по дорогам, понимали ли они, что посеяли ветер? ^{399} Вскоре после захвата Киева, в сентябре, эсэсовцы из оперкоманды полиции безопасности и СД расстреляли в Бабьем Яру 33 771 еврея — эта акция была проведена в зоне ответственности 6-й армии. Командующий армией Рейхенау отрядил солдат сгонять евреев в места сбора ^{400}. Эти мотивированные нацистской расовой политикой зверства также способствовали ожесточению советской стороны.

Поражение под Киевом было следствием некомпетентности высшего советского руководства; когда Гуде-риан спросил пленного генерал-майора М. И. Потапова, командующего 5-й армией (генерал попал в плен тяжелораненым), почему он не эвакуировал свои дивизии из излучины Днепра, тот ответил, что командование фронтом уже издало соответствующий приказ, но из Ставки от Сталина пришел приказ принять бой и держаться до конца. Этот приказ стоил Советскому Союзу всей Украины и потери сотен тысяч солдат. Теперь перед наступающими открылась дорога в Крым и на Донбасс. В отличие от многократных попыток германского командования прорвать северный фланг советского фронта и принудить Ленинград к сдаче, операции на юге имели успех. Все цели, поставленные Гитлером в директиве № 33, были выполнены. Припятские болота были очищены от советских войск, район излучины Днепра оккупирован, Донецкий бассейн был взят и противник лишился промышленного комплекса Украины. И самое главное, Красная армия на юге была разбита в гигантской «битве на уничтожение», стоившей Советскому Союзу почти миллиона человеческих жизней. К сентябрю 1941 г. стратегические задачи, которые были поставлены перед вермахтом в начале кампании, были выполнены. Ленинград был осажден и нейтрализован; Украина открыта для германской экономики вплоть до Донца. На Бенделерштрассе, в военном министерстве, уже началась работа над изучением новых потребностей в войсках на оккупированной территории. Предусматривался отвод в Германию примерно 80 дивизий (половина из которых подлежала демобилизации). Планировалось, что военная администрация оставит в своем распоряжении лишь мобильные войска в крупных промышленных и транспортных центрах; каждая группа, кроме обычных оккупационных обязанностей, сможет выполнять отдельные задания по ликвидации попыток сопротивления ^{401}.

Это планирование, однако, оказалось преждевременным по той причине, что последствия ошибок Сталина все-таки не стали фатальными, а быстрое развитие кампании окончательно утвердило Гитлера в его вере в то, что Красная армия не способна оказать сопротивление. После окружения семи советских армий под Киевом и овладения Крымом, 2 октября Гитлер объявил о начале операции «Тайфун» (захват Москвы). Он и ОКВ были убеждены, что после астрономических потерь Красная армия обескровлена и как военная сила перестала существовать. Гитлер, как в свое время и Наполеон, был очень удивлен, что со стороны русских до сих пор не последовало предложения о мире. После того как в Киеве (после вступления в город 6-й немецкой армии) советские саперы взорвали по радио несколько тысяч бомб [17], Гитлер заявил, что русские прибегают к той же тактике, что и в Москве в 1812 г., поэтому следует ограничиться разгромом советских войск, защищающих столицу СССР, а вступать в город не следует во избежание ненужных жертв среди немецких солдат. Главной целью для Гитлера была Красная армия, а не Москва и даже не большевизм, который на востоке мог бы и дальше продолжать свое существование ^{402}.

К моменту наступления на Москву осенью 1941 г. немецкие войска понесли тяжелые потери, особенно в унтер-офицерах и офицерах, имевших боевой опыт. Техника была сильно потрепана. Однако наступательные возможности вермахта не иссякли, вера солдат в превосходство своих сил над противником не была подорвана. Правда, советские солдаты оказались очень упорным и выносливым противником, располагавшим значительными резервами. Но было видно, что войска, которые вводились в бой советским командованием, являлись уже далеко не такими полноценными, как раньше, в особенности в отношении боевой подготовки; они не всегда имели нужное количество вооружений. Поэтому немцам представлялось вполне возможным достичь окончательного успеха на всем Восточном фронте путем нового наступления на Москву. Для этого наступления были привлечены все средства и возможности Восточного фронта, но использовать в этом наступлении резервы, имевшиеся на Западе, Гитлер не рискнул. Между тем за два года до этого Гитлер двинул против Польши все имевшиеся силы, оставив на Западе лишь слабый заслон. Правда, по сравнению с Польской кампанией, война на Восточном фронте была несравненно масштабнее.

В целях более полного ограничения свободы действий противника, одновременно с нанесением удара по Москве, — несмотря на передачу части сил группе армий «Центр», — группа армий «Юг» должна была захватить Крым, выйти к Донецкому бассейну и отрезать Москву от кавказской нефти. Группа армий «Север» с той же целью должна была выйти к Свири и соединиться с финнами. Это были очень сложные задачи. Возможно, наступление и достигло бы своей цели, если бы на юге немцы ограничились блокированием Крыма с суши и направили бы свои войска под Москву. Вместо этого 11-я армия получила приказ взять Крым и Севастополь. Эта задача была выполнена наполовину: к середине ноября Крым был взят (за исключением Севастополя, который был блокирован).

Наличные силы вермахта совершенно не соответствовали тем огромным задачам, которые были перед ним поставлены. Этот недостаток не могли компенсировать ни высокий боевой дух войск, ни их храбрость, ни мастерство командования. Давали о себе знать необъятные просторы России и огромные людские и материальные ресурсы Советского Союза, руководство которого с величайшей энергией мобилизовывало все силы для ведения тотальной войны в масштабах, которые были неизвестны немцам и на которые они просто не в состоянии были решиться.

Приказ о начале операции «Тайфун» был зачитан солдатам и офицерам на Восточном фронте. Он завершался обещанием Гитлера, что это будет последнее решительное сражение и оно приведет к полному поражению противника. В соответствии с этим приказом 2 октября группа армий «Центр», получив большое подкрепление, перешла силами трех полевых армий и трех танковых армий в наступление на Москву. Немецкий генерал Бутлар отмечал в воспоминаниях, что за действиями группы армий «Центр» с величайшими надеждами следило немецкое руководство и весь немецкий народ. Это наступление должно было полностью решить исход кампании. То, что было сделано немецким Верховным главнокомандованием, сегодня представляется недостаточным, хотя в состав группы армий «Центр» входило три танковые армии. Танковые и артиллерийские части и соединения были полностью доукомплектованы. Однако целиком восполнить огромные потери, понесенные в первые месяцы войны, немцам не удалось ^{403}.