Семейные трагедии Романовых. Трудный выбор - Сукина Людмила Борисовна. Страница 49

Заговор раскрылся. Один из его участников, П. В. Бакунин, оказался предателем: испугавшись возможного жестокого наказания в случае провала всего предприятия, он явился к Григорию Орлову и рассказал ему о планах Панина и компании. Екатерине был передан составленный с его слов список заговорщиков. Императрица, получив эту бумагу, выразила сожаление об участии во всем этом сына, а компрометирующий его документ бросила в огонь со словами: «Я не хочу знать, кто эти несчастные». Екатерина не стала никого казнить или заключать в крепость, но сделала так, что все перечисленные в списке были удалены от двора и взяты под постоянный надзор. Никому из активных участников заговора так и не удалось воспользоваться возможными выгодами от близости с наследником престола. Все они: и братья Панины, и Фонвизин – умерли до восшествия его на престол.

Павел, узнав, что матери все известно, повинился перед ней. Екатерина великодушно простила (или сделала вид, что простила) сына. Между ней и «молодым двором» наступило примирение. И некоторое время Павел наслаждался жизнью с любимой женой. Но их счастье оказалось мимолетным. От великокняжеской семьи ждали рождения наследника. И когда Наталья Алексеевна забеременела, Павел искренне обрадовался. Он предпочитал не обращать внимания на придворные сплетни, что будущий ребенок – не его, а Андрея Разумовского. Именно ему, яркому и обходительному красавцу, а не замухрышке Павлу, которого чрезмерно курносый нос делал похожим на мартышку, было отдано сердце великой княгини.

Эти роды оказались для Натальи роковыми. У нее с детства был серьезный дефект в строении костной системы. Она родилась горбатенькой и с искривлением таза. Немецким хирургам удалось как-то удалить или исправить горб, а с тазом они сделать ничего не смогли или не посчитали этот недостаток существенным. В 1776 году она не смогла из-за этого благополучно родить ребенка. И она и ее дитя погибли. При дворе между тем распространились слухи, что роженица отравлена по распоряжению Екатерины II, которая ненавидела свою невестку и не желала рождения в своей семье бастарда от Разумовского. Чтобы пресечь эти слухи, императрица назначила анатомическое исследование тела умершей комиссией из 13 врачей, которые и вынесли окончательное заключение о причине смерти супруги наследника престола.

После смерти Натальи был произведен тщательный осмотр ее личных вещей. Среди них была обнаружена переписка великой княгини с иностранными послами, из которой стало ясно, что она хотела занять русский престол с помощью своего любовника Разумовского. В связи с этим Екатерина не пожелала, чтобы Наталья покоилась в некрополе Романовых в Петропавловской крепости. Ее похоронили в Александро-Невской лавре, где уже нашли последний приют некоторые члены царской семьи, потерпевшие неудачи в погоне за призраком императорской власти.

Любовника Натальи Алексеевны – Андрея Разумовского, памятуя о заслугах перед династией Романовых его старших родственников, не стали сурово наказывать, а отправили на Украину к его отцу – гетману Кириллу Разумовскому. Позже оказался востребованным его талант дипломата, и он был откомандирован в Италию для заключения договоров, закрепляющих успехи русского военного флота в войне с турками в Средиземном море. Ему не удалось повторить судьбу своего дяди Алексея и стать в результате государственного переворота фаворитом и морганатическим супругом очередной русской императрицы, но он сделал хорошую карьеру дипломата и сановника и больше не повторял «ошибок молодости».

Павел Петрович тяжело пережил смерть молодой жены. Он ушел в себя и даже слышать не хотел о новом браке. Но Екатерина торопила сына с новой женитьбой. Ей нужен был следующий наследник престола, чтобы она не беспокоилась больше о преемственности власти в семье Романовых. В своих «Записках» императрица позже рассказывала, что Павлу она «предложила путешествия, перемену мест, а потом сказала: мертвых не воскресить, надо думать о живых, разве оттого, что воображали себя счастливыми, но потеряли эту уверенность, следует отчаиваться в возможности снова возвратить ее? Итак, станем искать эту другую».

Когда Екатерина завела разговор с Павлом о возможной невесте, он наотрез отказался обсуждать эту тему. Тогда императрица пригрозила великому князю лишением права наследования престола и заключением в крепость. Она определила ему трехдневный срок на раздумья, однако Павел Петрович был непреклонен. Выполнить свою угрозу Екатерина не могла, так как ей пока было некем заменить строптивого наследника. Ситуация зашла в тупик.

Екатерина обратилась за помощью к своему могущественному и безотказному фавориту Григорию Потемкину. Но тот спал и видел, как бы отстранить Павла от престола и открыть путь к нему себе и собственным детям. Он начал запугивать наследника арестом. А поскольку Павел уперся, предложил Екатерине действительно арестовать его и заключить в крепость, причем вызывался сам проделать эту сомнительную операцию. Императрица не захотела идти на поводу у своего давнего сердечного друга, зная, что им движут личная корысть и неприязнь к Павлу, а не рациональное понимание пользы русского государства и императорской семьи. Ей пришлось обратиться за советом к бывшему воспитателю наследника – графу Никите Ивановичу Панину: тот лучше всех знал характер великого князя и мог на него повлиять. Панин несколько раз встречался с императрицей и смог ее убедить окончательно отказаться от опасного плана лишения Павла статуса наследника престола. Он доказал императрице, что такое действие только усилит оппозицию и может вызвать общее недовольство в высших слоях общества и в стране в целом, а поскольку Россия – страна заговоров, переворотов и мятежей, то еще неизвестно, чем все может обернуться для трона и династии. Екатерина вняла его советам и просила поговорить с наследником, чтобы тот образумился и подумал о семье. Но здесь талант Панина – ловкого дипломата и царедворца – оказался бессилен. Павел упорно стоял на своем. То, что не удалось ни Екатерине, ни Потемкину, ни Панину, неожиданно получилось у слуги великого князя по имени Осип. С ним Павел запросто обсуждал свои житейские проблемы. И близкий человек смог убедить великого князя, что новая женитьба никак не помешает ему хранить в душе любовь к первой супруге, что из-за этого не стоит ссориться с матерью-императрицей и лишать себя не только престола, но и обычных человеческих радостей. Ведь 22-летнему Павлу в Петропавловской или Шлиссельбургской крепости уже никто не позволит развлекать себя парадами и маневрами, чтением любимых книг и слушанием музыки. Внимая Осипу, Павел Петрович решил попробовать начать все заново и уступил желанию матери.

За новой невестой для наследника опять обратились по уже привычному адресу – к «заклятому другу» России прусскому императору Фридриху Великому. На сей раз сватали его племянницу Софью Доротею Вюртембергскую (1759–1828). На эту девушку Екатерина II обратила внимание еще в 1768 году, когда та вместе с отцом Фридрихом Евгением находилась в Берлине у своего дядюшки-короля. Софья, как когда-то и сама Екатерина, мечтала стать супругой русского великого князя и наследника престола, но тогда ей предпочли Вильгельмину Луизу Гессен-Дармштадтскую. Она была разочарована, но вскоре заключила помолвку с принцем Людвигом Гессен-Дармштадтским – братом своей соперницы, и была несвободной, когда вновь оказалась в сфере матримониальных интересов императорской семьи Романовых. Проблему с ее первым женихом решили быстро. Ему была предложена ежегодная пенсия в 10 тысяч рублей от российской казны, и запутавшийся в долгах принц без возражений уступил свою невесту другому.

Павел решил не откладывать новый брак и распорядился немедленно отправить Софии Доротее свое письмо с предложением руки и сердца. В свою очередь, 11 июня 1776 года Екатерина II также отправила послание возможной свояченице – герцогине Вюртембергской, матери принцессы:

«Государыня сестра! Так как выбор великого князя, моего сына, вполне соответствует моим желаниям, то зависит лишь от согласия Вашего Высочества осчастливить его. Получите признание от своей старшей дочери, что ее сердце на это согласно, и будьте уверены, что эта принцесса будет разделять с сыном моим чувства моего сердца и что друг пред другом мы будем заботиться о ее счастии. С этими-то чувствами и чувствами глубочайшего уважения я всегда буду пребывать, Вашего Высочества, добрая кузина Екатерина».