Горний ужас - Дойл Артур Игнатиус Конан. Страница 1

Артур Конан Дойл

ГОРНИЙ УЖАС

Подробности этой истории не оставляют сомнений в подлинности записей Джойс-Армстронга, не допуская даже мысли о мистификации, придуманной каким-то мрачным шутником с извращенным чувством юмора. Несомненно, многое в них покажется невероятным, даже чудовищным, и тем не менее необходимо признать, что и дневник пилота, и все, в нем описанное, правдиво, и теперь человечеству придется пересмотреть свои представления в соответствии с новыми фактами.

Дело в том, что, как выяснилось, наш мир практически не защищен от угрожающей ему опасности — странной и неожиданной. Здесь я постараюсь изложить все, что мне известно по этому поводу, и приведу подлинные документы, правда, в несколько сокращенном виде. Впрочем, все по порядку.

Дневник Джойс-Армстронга был найден Джеймсом Флинном, работником фермы Мэтью Додда, в поле Лоуэр-Хейкок, примерно в миле к западу от деревни Уитихэм на границе Кента и Суссекса. Днем пятнадцатого сентября фермер обнаружил курительную трубку, которая валялась у тропинки, бегущей по краю поля, а чуть дальше — разбитые стекла от бинокля. Пройдя еще несколько шагов, он поднял с земли блокнот с отрывными листами, завернутый в парусину. Некоторые страницы выпали, и ветер разметал их тут же, в кустарнике. Флинн собрал все, что смог. Однако несколько листков так и не удалось найти, что оставило в этом чрезвычайно важном документе прискорбный пробел. Фермер отдал свои находки доктору Дж. X. Этертону из Гартфилда, который сразу переправил их в лондонский аэроклуб, где они хранятся по сей день.

Большая, часть дневника написана очень аккуратно, разборчиво, чернилами, но заключительные несколько фраз нацарапаны карандашом, вероятно, прямо во время полета, и с трудом поддаются расшифровке. Исследовав пятна, обнаруженные на последних страницах и на обертке, эксперты пришли к выводу, что это кровь млекопитающего, возможно, человека, а именно — Джойс-Армстронга, как было доказано позже. К такому выводу удалось прийти благодаря следам малярии, найденным при анализе крови, поскольку было известно, что пилот страдал перемежающейся лихорадкой. Какое мощное оружие дает современная наука детективам!

Первые две страницы блокнота отсутствуют, не хватает одной и в конце дневника, но это не вредит целостности рассказа. Предполагают, что утраченное начало содержит сведения о самом Джойс-Армстронге, его квалификации как летчика и прочие личные данные, которые, конечно, нетрудно было получить из других источников.

Джойс-Армстронг считался одним из величайших пилотов Англии. Всеобщее признание он заслужил не только своей отвагой, но и как талантливый инженер-испытатель, поскольку некоторые из собственных изобретений он сам тестировал в условиях реального полета (среди таковых можно отметить, например, усовершенствованную конструкцию гироскопа — этот прибор до сих пор носит его имя).

А еще, по свидетельству его немногочисленных друзей, Джойс-Армстронг был поэтом и мечтателем. Обладая большим состоянием, он тратил значительные средства на свои авиационные увлечения и владел четырьмя аэропланами, которые держал в ангарах около Девайз-са. Говорят, что только за последний год Джойс-Армстронг совершил не менее ста семидесяти полетов. Он был довольно замкнут и угрюм, любил уединение и избегал общества своих товарищей. По словам капитана Денджерфилда, знавшего Джойс-Армстронга лучше, чем кто-либо другой, временами его оригинальность угрожала перерасти в нечто более серьезное, о чем свидетельствовала и привычка брать с собой в самолет дробовик.

Известно, что Джойс-Армстронг очень болезненно воспринял известие о катастрофе, произошедшей с лейтенантом Миртлом. Миртл, пытавшийся установить рекорд высоты, упал более чем с тридцати тысяч футов. Это было ужасно: хотя тело и конечности сохранили свою форму, голову пилота так и не нашли. Капитан Денджерфилд рассказывал, что на встречах летчиков Джойс-Армстронг, зловеще улыбаясь, всегда задавал один и тот же вопрос: «А куда, скажите на милость, делась голова Миртла?»

Можно привести и другие случаи странного поведения Джойс-Армстронга. Например, в летной школе в Солсбери, во время послеобеденной беседы об опасностях, подстерегающих пилотов на больших высотах, все выдвигали различные причины того, что может в наибольшей степени угрожать их жизни, — воздушные ямы, технические неполадки, чрезмерный крен самолета… Джойс-Армстронг лишь пожимал плечами, храня угрюмое молчание, с таким видом, будто ему известно что-то такое, о чем остальные понятия не имеют.

Следует также отметить, что перед своим бесследным исчезновением Джойс-Армстронг привел в порядок все личные дела, словно предчувствовал катастрофу.

Таковы предварительные пояснения, после которых я теперь могу привести рассказ самого Джойс-Армстронга, начиная с третьей страницы в его испачканном кровью блокноте, в том виде, в каком он был написан.

«…Обедая в Реймсе с Козелли и Густавом Раймондом, я понял, что ни один из них не имел ни малейшего представления о той исключительной опасности, что таится в высших слоях атмосферы. Я не стал делиться с ними своими мыслями по этому поводу, но кое о чем обмолвился, дав им возможность высказать мне в ответ нечто аналогичное, что они не преминули бы сделать, если бы владели хоть какой-то информацией. Но это были пустые, тщеславные парни, мечтающие лишь о том, чтобы увидеть свои фамилии в газетах. Позже я узнал, что они никогда не поднимались выше двадцати тысяч футов, хотя даже для альпинистов и воздушных шаров это отнюдь не предельная высота. Если мои предположения верны, пилоту грозит опасность в намного более горних слоях атмосферы.

На аэропланах летают уже двадцать с лишним лет, и позволительно спросить, почему же опасность, которую я имею в виду, обнаружилась только в наши дни? Ответ очевиден. В прежние годы мощность двигателей „Шом“ или „Грин“ была еще невелика, порядка ста лошадиных сил, но считалась вполне достаточной, что ограничивало и количество, и высоту полетов. Теперь, когда двигатели в триста лошадиных сил — норма, а не исключение из правил, полеты в высшие слои атмосферы становятся все более доступными, более обыденными. Некоторые из нас еще помнят, как в дни нашей юности Гаррос совершил беспрецедентный перелет через Альпы, поднявшись на девятнадцать тысяч футов, что было названо величайшим достижением и принесло ему заслуженное признание. Сегодня другие стандарты. То, что раньше было в диковинку, теперь происходит регулярно: за один только прошлый год можно насчитать двадцать успешных высотных полетов. Уровень в тридцать тысяч футов достигается уже без особых проблем, если не считать холода и трудностей с дыханием. Казалось бы, все должны знать, с чем можно столкнуться там, наверху. Однако пришелец с другой планеты, неоднократно посещая Землю, может ни разу не увидеть тигра. Но это не означает, что тигров не существует. А доведись ему оказаться в джунглях, и встреча с тигром закончилась бы для него трагически. Вот и в высших слоях атмосферы тоже есть свои „джунгли“, и их населяют существа похуже тигров. Я верю, что когда-нибудь эти „джунгли“ будут обозначены на картах. Даже сейчас я могу назвать два таких места: одно из них — над районом По-Биарриц во Франции, другое — в данный момент прямо надо мной, поскольку я пишу эти заметки у себя дома в Уилтшире. Думаю, есть и третье место — над районом Гамбург-Висбаден.

Размышлять об этом я начал после исчезновения нескольких пилотов. Говорили, что они упали в море, но такое объяснение не могло устроить ни одного здравомыслящего человека. Первым пропал француз Верье; обломки его разбитого самолета были обнаружены около Байонны, однако тело летчика так и не нашли. Аналогичный случай произошел и с Бакстером, чье тело тоже исчезло, хотя двигатель и некоторые металлические детали его аэроплана были найдены в лесах Лестершира. Доктор Мидлтон из Эймсбери, наблюдавший за этим полетом в телескоп, заявил, что, находясь на огромной высоте, самолет Бакстера, как раз перед тем, как облака скрыли его из виду, вдруг вертикально поднялся вверх и совершил ряд маневров, которые показались доктору просто невероятными. Об этом писали в газетах, но вразумительных объяснений так никто и не дал. Произошло еще несколько подобных случаев, а затем погиб Гэй Коннор. Какой шум поднялся в прессе, каких только предположений не делали! Но все это было пустой болтовней, ни на шаг не приближавшей к пониманию реальной ситуации. Гэй Коннор спланировал вниз с неизвестной высоты. Он не выходил из самолета и скончался прямо в кресле пилота. Отчего он умер? „От проблем с сердцем“, — утверждали врачи. Чепуха! Сердце Гэя Коннора было не хуже моего.