Душа мумии. Рассказы о мумиях. Том 1 - Шерман Александр. Страница 7

Самым известным проклятием мумий стало «проклятие» царя «Туга». После того, как Говард Картер и лорд Карнарвон в 1922 г. нашли почти нетронутую гробницу Тутанхамона в Долине царей, журналисты толпой ринулись в Египет. Желая избавиться от назойливых толп газетчиков и их просьб посетить гробницу, Карнарвон предоставил лондонской «Таймс» право эксклюзивных репортажей. Всем — включая египтян — пришлось обращаться за новостями в Лондон.

Журналистам оказалось не о чем писать: вместо историй о сокровищах и драгоценностях они поневоле освещали бесконечные дрязги между египетскими властями и Картером с Карнарвоном, которые относились к гробнице как к своей собственности. В марте 1923 г. популярная романистка Мария Корелли (в числе ее оккультных фантазий был и роман «Зиска», где фигурировали реинкарнации древних египтян и тайный подземный зал в пирамиде) — направила письмо в газету New York Times. Она утверждала, что в ее распоряжении находится перевод арабского текста, гласившего: «Крылья смерти настигнут любого, кто ступит в гробницу фараона» [17]. Вслед за вспышкой интереса со стороны изголодавшейся по новостям прессы история о проклятии, скорее всего, быстро умерла бы — но случилось так, что вскоре умер сам лорд Карнарвон.

Здоровье Карнарвона хромало со времен автомобильной аварии в 1903 г. У него были слабые легкие, он легко подхватывал различные болячки и надеялся спастись в Египте от сырости и холода британских зим. В начале 1923 года его укусил в щеку комар. При бритье он случайно порезал место укуса; быстро началось рожистое воспаление, а затем и пневмония. Карнарвон умер 5 апреля 1923 года.

В тот день, когда известие о смерти Карнарвона достигло Англии, репортер из «Таймс» интервьюировал сэра Артура Конан Дойля. Сэр Артур, придумавший логичного и сверхрационального сыщика Шерлока Холмса, сам верил во всевозможные фантасмагории, включая фей и разговоры с мертвыми. Когда репортер упомянул о письме Корелли, Дойль поддержал романистку и заявил, что смерть Карнарвона могла быть вызвана «элементалями», созданными древними египтянами для охраны гробницы [18]. Это высказывание обошло газеты всего мира.

«Новости» расцвечивались «подробностями», как например историей о том, что в момент смерти Карнарвона в Каире погасли все огни (городская энергосистема Каира часто давала сбои). Некоторые газеты даже утверждали, что «проклятие» Корелли было высечено на стене самой гробницы. В 1924 г. египтолог Артур Вейгалл описал ряд других событий, рассказав, в частности, о канарейке Картера, съеденной коброй (символом фараона); эти детали лишь придали вес абсурдной легенде.

На самом деле, из 26 человек, присутствовавших во время вскрытия гробницы, лишь шестеро умерли в течение десяти лет. Говард Картер, первый «осквернитель» гробницы, до конца жизни считал и утверждал, что любой здравомыслящий человек должен с презрением отвергнуть идею «проклятия фараонов». Он скончался в 1939 году.

Легенда была растиражирована Голливудом и популярной литературой. Некоторые придавали зловещий смысл любому египетскому артефакту. Даже с гибелью «Титаника» связывалось проклятие мумии из Британского музея. Зная о нем, англичане якобы продали мумию в коллекцию американского музея; мумия пересекала океан на обреченном «Титанике». История эта полностью вымышлена. Роковая мумия — это даже не мумия, а гробовая крышка (инв. номер ЕА 22542), которую до сих пор можно видеть в экспозиции Британского музея.

Говард Картер исследует гроб Тутанхамона.

О проклятии Тутанхамона вновь заговорили в 1970-х годах, когда выставка сокровищ из гробницы фараона отправилась в турне по музеям мира. Но истина в том, что нет никаких проклятий, связанных с какой-либо мумией или гробницей, что в гробнице Тутанхамона не были высечены никакие заклинания и что египетские артефакты не несут в себе никакой сверхъестественной угрозы.

В 2005 г — сокровища гробницы Тутанхамона были повторно выставлены в США, и на сей раз пресса чаще развенчивала, чем популяризировала миф о «проклятии фараонов». Быть может, представления о подобных проклятиях в основном стали теперь достоянием литературы ужасов и кинематографа.

Мумия в поздних кинофильмах

Кино, изначально строившееся на фольклоре и художественной литературе, давно превратилось в главного производителя мифов о мумиях. Если в ночных кошмарах кому-то видятся мстительные живые мертвецы, проклятия фараонов и мумии-убийцы, то образы эти, вероятно, сошли с киноэкранов. Их основным источником являются киноленты студии «Юниверсал» 1930-40-х гг. и выпущенные позднее вариации (включая фильмы 1950-60-х гг. производства кинокомпании «Хаммер»).

За последние семьдесят с лишним лет было снято более трех десятков фильмов о мумиях. Далеко не первым, но наиболее знаменитым из них остается «Мумия» (Universal Pictures, 1932) режиссера Карла Фройнда с Борисом Карлоффом в главной роли.

Карлофф изображает священника Имхотепа; в древности он был похоронен заживо за попытку оживить свою умершую возлюбленную, девственную принцессу Анхесенамон. Могилу Имхотепа обнаруживают современные археологи, и случайно прочтенное заклинание возвращает его к жизни. Действие происходит десять лет спустя; оживший священник — ныне таинственный каирский негоциант Ардет-Бей — пытается вернуть утраченную любовь. Он помогает археологам найти нетронутую гробницу принцессы, а когда ее мумия оказывается в музее, читает над нею заклинания из магического папируса. Музейный охранник прерывает магическую операцию, но дух Анхесенамон (о чем еще не знает Имхотеп) поселяется в теле прелестной Элен Гросвенор (Зита Йоханн); она и внешне похожа на древнюю принцессу.

Тем временем в Элен влюбляется египтолог Фрэнк Уэмпл (Дэвид Мэннерс), сын обнаружившего мумию Имхотепа сэра Джозефа Уэмпла (Артур Байрон), который в свою очередь нашел могилу принцессы. (Он также признается, что чуточку влюбился в саму принцессу, разбирая ее древние вещи.) Маг-Имхотеп призывает к себе Элен, показывает ей прошлое и все, что ему пришлось испытать ради любви к ней. Элен не помнит эти откровения, но слабеет по мере того, как призывы Имхотепа становятся все более настойчивыми. За нею присматривают Фрэнк и доктор Мюллер (Эдвард ван Слоан), напоминающий ван Хельсинга из «Дракулы». Чары Имхотепа наконец берут верх, маг приводит Элен — в одеждах Анхесенамон и полностью во власти ее духа — в музей, к мумии принцессы. Вместо оживления мумии, Имхотеп собирается теперь умертвить Анхесенамон/Элен и превратить ее в живую мумию наподобие самого себя. Фрэнк и доктор Мюллер спешат на помощь, но против чар Имхотепа они бессильны. Девушка призывает богиню Исиду и молит ее вмешаться. Статуя богини поднимает руку с анхом (символом жизни) и поражает Имхотепа; тот высыхает, превращается в скелет и затем в прах.

Темы любви и воскрешения в этом фильме являются центральными для нашего образа мумии как архетипа ужасного. Обреченную и мрачную любовную страсть, соединяющую настоящее и прошлое, нетрудно счесть метафорой самой нашей увлечености Древним Египтом. Нам нравятся сентиментальные нотки, но вторжение мертвого прошлого в живое настоящее также таит в себе намек на запретную эротику и некрофилию.

«Мумия» лишь поверхностно касалась другой постоянной темы поджанра, а именно проклятия; правда, в кинофильме говорится о проклятии, направленном против того, кто откроет ящик с магическим Свитком Тота. Более того, фильм отразил громадный интерес публики к Древнему Египту, возникший после открытия гробницы Тутанхамона в 1922 г. Вымышленное проклятие прочно ассоциировалось с этим открытием; оно стало частью распространенного образа мумии и сказалось в атмосфере, если не сюжете киноленты.