История спиритизма - Дойл Артур Игнатиус Конан. Страница 2

Семью годами позже, в 1854 году, в С.Ш.А. насчитывалось уже 10000 медиумов и около 3 миллионов сторонников нового движения. Тем временем первый спиритический конгресс, собравшийся в Кливленде, решает послать миссионеров сначала в Англию, затем в Германию, откуда новое движение дошло наконец до Франции, в которой в самых различных кругах привлекло немало сторонников.

А спиритические феномены все множатся и разнообразятся: к стукам добавились автоматическое писание, телепатия, телекинез, левитация, эктоплазмические материализации. Такой широкий спектр возможностей естественным образом дал ещё более широкий спектр результатов: от левитации столов и людей до написания на бумаге длинных посланий, трактующих самые сложные и тонкие вопросы философии, теологии, морали, науки и т.п. Из посланий со временем составилось настоящее нравственное учение, каковое мистические чаяния сторонников преобразовывают в религию.

У всякой религии должен быть свой пророк, первая задача которого — начертать скрижали законов. С этой задачей и выступил во Франции Аллан Кардек (псевдоним маркиза Ипполита–Леона–Денизара Ривайля (1804–1869), ученика Песталоцци), дело которого в новых исторических условиях продолжил Леон Дени (1847–1927). С той поры всякий разговор о Спиритизме без благодарного упоминания имён этих двух французских мыслителей представляет собой всего лишь некомпетентное, дилетантское умствование, ибо именно им обоим обязаны мы тем, что бесчисленные, разрозненные факты и идеи составились в стройное, гармоничное, всеобъемлющее мировоззрение.

В 1858 году Аллан Кардек основывает «Парижское Общество спиритических исследований» с собственным программным уставом и «Спиритское Обозрение» («Revue Spirite»), выходивший многие годы. Спиритизму Кардек предпослал особую нравственную концепцию и оформил его как «учение, основывающееся на существовании, проявлениях и наставлениях, данных духами». Всё это нашло достойное выражение в главной его работе — «Книге Духов», которая была продиктована ему духами высокого ранга в ходе сеансов автоматического письма (1857 г.) [2]. За этой работой последовали другие: «Книга Медиумов» (1861), «Евангелие в толковании Спиритизма» (1864) и иные. Перу Леона Дени принадлежат такие труды, как «После Смерти», «Христианство и Спиритизм», «Человек и Судьба», «Правда о Жанне д'Арк» и ряд других. В свете спиритического Откровения все неясности ветхо–и новозаветных текстов, Священных Писаний всех религий устраняются и всё встаёт на свои места. Столь «странные» явления как чудеса, левитация, огненные языки, предсказания, предчувствия и многое другое обретают наконец своё истинное значение.

Страстная проповедь Кардека, Дени и их французских, английских, американских и немецких коллег привлекают к Спиритизму внимание и симпатии в научном мире, в мире литераторов и людей искусства.

Среди писателей, например, в этом смысле высказались в своё время Виктор Гюго, Теофиль Готье, Александр Дюма (перечитайте в этой связи смерть Атоса в «Виконте де Бражелоне»), Р.Л.Стивенсон (бывший, кстати сказать, одно время секретарём Эдинбургского спиритического общества), Г.Р.Хаггард, А.Конан–Дойль — автор «Нового Откровения», «Жизненноважного Послания», двухтомной (в английском издании) «Истории Спиритизма», а также автор множества брошюр и бесчисленных статей; Александр Гепп, Шарль Ломон, Викторьен Сарду, Эрнест Бонмэр, Морис Лашатр, Огюст Вакри, изложивший свои взгляды на этот предмет в «Крохах истории», Эжен Ню — автор «Великих Тайн» и «Потусторонних вещей», и многие–многие другие; у нас, в России — А.Н.Аксаков и (в известной степени) Владимир Соловьёв. Любопытно в этой связи отметить, что если сам Лев Толстой и потешался всячески над этой новой ветвью исследований, то зато вся его мистическая философия и нравственность, особенно в том виде, как оне поданы в его «Круге чтения», целиком совпадают с мистической философией Спиритизма и его нравственным учением [3].

Немалое число больших и всемирно известных учёных выразили свою убеждённость в истинности Спиритизма и занимались исследованиями в этой области. Можно назвать имена Вильяма Крукса, Альфреда Уоллеса, Фредерика Мейерса, Оливера Лоджа, Камилла Фламмариона, Шарля Рише, Чезаре Ломброзо, Александра Бутлерова, Гюстава Лебона, Пьера и Мари Кюри. Все они, каждый в своё время, решили подвергнуть тщательному контролю и анализу спиритические феномены, получавшиеся при содействии знаменитых медиумов (Д.Д.Хоума, Э.Палладино и др.), с тем, чтобы удостовериться в их реальности, вернее, нереальности, так как поначалу посчитали их вздорными фокусами, скорейшее разоблачение каковых отвечало интересам науки. Вопреки своим ожиданиям убедившись в реальности этих явлений, учёные должным образом засвидетельствовали это и занялись их классификацией. «Как бы ни относиться к спиритизму, нельзя не признать несомненность этого факта», — так высказался по этому поводу В.Ф.Войно–Ясенецкий.

Усилия и деятельность этих учёных дали рождение новой методе психологического исследования — метапсихике — и привели к созданию в Великобритании «Общества Психических Исследований». Параллельно такое же общество создаётся и в С.Ш.А. Знаменитые многотомные «Протоколы» этих обществ (так называемые «Proceedings») издавались в течение долгого ряда лет и приобрели всемирную известность.

И всё же увлечение чисто научным экспериментированием и анализом в отрыве от нравственнофилософской концепции, определённой Кардеком и самими духами, дало в конце концов свои отрицательные плоды. Об опасности этого предупреждал уже Конан–Дойль, когда писал, что эти опыты, сами по себе, не имеют большого значения, что они важны лишь постольку, поскольку поддерживают собой и придают объективную значимость огромному множеству знаний, призванных глубоко изменить наши старые религиозные взгляды и дать человеку уверенность в его будущем, знание о его индивидуальном, личном Бессмертии. Но этого в серьёзном масштабе как раз и не произошло, форма, как это часто бывает в человеческой истории, заслонила собою суть. Нравственное учение, философия Бессмертия, торжество Духа над материей и над смертью постепенно были забыты. Остались лишь механические эксперименты с механическими же, как полагали, неживыми силами, воздействующими на такую же мёртвую материю. К началу этого века материализм восторжествовал как в мышлении людей, так и в их деятельности. В конце концов, как естественный итог этого разразилась первая мировая война, приведшая затем к роковому октябрьскому перевороту в России. Значение этих двух событий и в особенности последнего не получило ещё должной оценки у историков, и не было понято и прочувствовано их пагубное влияние на ход человеческой истории в ХХ веке. Само понятие Духовности было утрачено, и её заменила власть силы и количеств, когда численное равенство было отождествлено с равенством качественным, вопреки мнению древних, которые считали, что люди качественно не равны и что «один стоит многих тысяч, если он наилучший». И тогда «духовность» стала всего лишь неуклюжей метафорой на устах тех, кто не признают существование самого Духа. Как следствие, политика с её разнузданными страстями и аппетитами стала командовать Нравственностью, определять, что хорошо и что плохо. И вот мы получили то, что имеем.

Политические и идеологические условия в нашей стране долгое время находились на таком уровне, что сколько–нибудь серьёзно о вещах мистических говорить не представлялось возможным. Хочется думать, что теперь это время безвозвратно прошло и многое, если не всё, можно называть своими именами. «Оккультное», т.е. «скрытое», «потайное», сегодня должно наконец стать ясным, явным, понятным каждому, ибо только таков путь здоровой Цивилизации, восхождения человечества на следующую ступень Эволюции, а также залог нашего выхода из глубокого и затяжного духовного кризиса.

Попытаемся же здесь в сжатом виде, но насколько возможно полно, восстановить карденистское мировоззрение. Полагаем это очень важным: ведь «не о пустяках», как говорит Платон, «идёт у нас речь», но о бессмертии человеческом. При этом необходимо подчеркнуть, что Спиритизм не есть вера, он есть знание, ибо строится на фактах и экспериментах, на анализе их и строгой логике. Благодаря ему человек получает истинное знание о своей природе, он начинает понимать, что он не продукт материи, столь же эфемерный как она, или, попросту говоря, «кусок мяса», должный сгнить в земле, сгореть в огне или раствориться в желудке акулы или тигра, но бессмертное духовное существо, для которого тело лишь временная одежда, каковую он сбрасывает с себя после смерти. И может ли оно быть иначе, если сознание, как то недвусмысленно указывают опыты, сохраняется после смерти тела? Сам по себе факт этот означает сокрушение всех враждебных Спиритизму теорий, и прежде всего — марксизма. Как говорит Конан–Дойль: «Просто само собой разумеется, что коль скоро дух может существовать и действовать без материи, то сам принцип материализма рассыпается во прах, повлекая за собой крушение вытекающих из него теорий.» Именно поэтому, как считает Карл Дюпрель, «матерьялисты, с логическим чутьём, отрицают всякую мистику. Они чувствуют, что если б даже бы установлен хотя бы один факт видения на расстоянии, то вся система их оказалась бы опрокинутой. Поэтому им ничего иного не остаётся, как отвергать всю мистику скопом.»