Пришествие фей - Дойл Артур Игнатиус Конан. Страница 16

Зная мистера Лонсдейла как ответственного, уравновешенного и достопочтенного человека, я считаю, что пренебречь его свидетельством будет непросто. По крайней мере, в этом случае можно смело отбросить гипотезу о солнечном ударе, поскольку оба джентльмена сидели в тени садового домика и подтверждают свидетельства друг друга. С другой стороны, следует отметить невероятное психическое развитие обоих, как и миссис Твидейл — вполне могло случиться, к примеру, что служанка вовсе не заметила бы фейри, даже если бы появилась на лужайке чуть раньше.

Я знаком с одним джентльменом, представителем ученой профессии, чья карьера (допустим, хирурга) может пострадать, если его имя будет упомянуто в статье о фейри. Дело в том, что этот джентльмен, несмотря на свою импозантную профессию, а также зрелый и практичный склад ума, наделен той способностью — назовем ее способностью воспринимать высшие вибрации — что открывает для своего обладателя врата, ведущие к чудесам. Мой знакомый говорит о своих талантах весьма сдержанно, но утверждает, точнее признается, что открыл в себе силу такого восприятия еще в раннем детстве и постоянно удивлялся не столько тому, что видел, сколько неспособности других увидеть то же самое. Пытаясь доказать, что его ощущения имеют под собой реальную почву, он как-то рассказал следующую историю: однажды, прогуливаясь в полях, он заметил маленькое создание, которое нетерпеливо поманило его за собой. Он послушался и через некоторое время увидел, что маленький проводник с важным видом указывает на землю. Там, между двух борозд, лежал кремневый наконечник стрелы, и мой знакомый унес его с собой на память об этом приключении.

Другой мой друг также утверждает, что способен видеть фейри. Это мистер Том Тиррелл [57], знаменитый медиум, наделенный блестящим даром ясновидения и развитыми психическими дарованиями в целом. Не могу забыть, как однажды вечером в йоркширской гостинице над его головой разразилась буря постукиваний, словно кто-то громко щелкал пальцами; мистер Тиррелл, держа в одной руке кофейную чашку, принялся энергично отмахиваться другой, будто пытался избавиться от своих непрошеных гостей. На мой вопрос о фейри он ответил так: «Верно, доводилось мне видеть этих маленьких пикси или фей. Я их десятки раз видел. Но только в лесах и только после небольшого поста. Для меня они вполне живые. Что они из себя представляют? Не могу сказать. Мне никогда не удавалось подобраться к этим оборванцам ближе, чем на четыре-пять ярдов. Похоже, они меня боятся — сразу лезут на деревья, как белки. Приходи я в лес почаще, думаю, мы сумели бы подружиться. Смахивают на людей, это точно, только очень маленькие, дюймов двенадцати или пятнадцати ростом. Цвет у них коричневый и головы довольно крупные. Уши торчком и кажутся слишком большими. Ноги кривые. Я говорю о том, что своими глазами видел. Читал я, будто многие такое рассказывают, только вот не попадался мне другой ясновидящий, который бы их разглядел. Видать, как-то они связаны с делами природы. Да, волосы у их мужчин совсем короткие, а у женщин длинные и прямые».

Мысль о том, что эти маленькие создания могут сознательно воплощать в жизнь планы природы, уподобляясь пчелам, разносящим цветочную пыльцу, разделяет доктор Ванстоун, ученый, который сочетает глубокие теоретические познания с большим практическим опытом (хотя высокое интеллектуальное развитие, несмотря на пример Сведенборга, зачастую препятствует психической чувствительности). Если эта мысль верна, нам придется, возможно, вернуться к тому пониманию наяд, фавнов и духов деревьев и рощ, что мы находим в классической литературе античности. Доктор Ванстоун, чьи исследования устремлены к пограничной области между объективным опытом и миром невидимого, воспринимаемым лишь чувственно, пишет мне следующее: «Я совершенно убежден в наличии миниатюрных разумных существ, имеющих отношение к эволюции растительности, в особенности в определенных местах, как-то в Экклесбурн Глен [58]. Однако наилучшее понимание жизни фейри дают мне наблюдения над жизнью прудов, а не растительным миром. Возможно, я лишь выражаю свое субъективное сознание с помощью воображаемых образов, но для меня эти создания реальны, и я вижу в них наделенных чувством и разумом существ, способных так или иначе вступать с нами в общение. Я склонен думать, что элементальные существа, подобно рабочим на фабрике, обеспечивают действие законов природы».

Еще один джентльмен, утверждающий, что обладает этим замечательным даром, а именно мистер Том Чарман, выстроил себе хижину в Нью-Форест и охотится за фейри, точно энтомолог за бабочками. В ответ на мои расспросы он рассказал, что способность к ясновидению проявилась у него в детстве, но впоследствии не давала о себе знать много лет, причем сила видения обычно обостряется или слабеет в зависимости от его близости к природе. По словам этого ясновидца, фейри бывают различных размеров и рост их колеблется от нескольких дюймов до нескольких футов. Среди них есть мужчины, женщины и дети. За все время наблюдений он не услышал от фейри ни малейшего звука, однако считает, что они способны издавать звуки, не воспринимаемые человеческим слухом. Их можно видеть и днем, и ночью, когда они слабо светятся в темноте, словно светлячки. Они носят самые разнообразные наряды. Таков рассказ мистера Чармана.

Нам, чувствующим лишь более материальные по своему характеру вибрации, проще всего решить, что эти ясновидящие пали жертвами самообмана или душевного недуга. Безусловно, им будет сложно защитить себя от подобных обвинений. И все же я хотел бы напомнить противной стороне, что за многочисленными свидетельствами стоят очевидцы, которые являются людьми вполне уважаемыми, практичными и преуспевающими. Один из них — известный писатель, другой — светило офтальмологии, третий — успешный специалист в своей области, четвертая — дама, занимающаяся общественной деятельностью и т. д. Мы не можем отвергнуть их свидетельства только потому, что они не согласуются с нашим собственным опытом, если не желаем впасть в интеллектуальную заносчивость, чего не позволит себе ни один разумный человек.

Любопытно сравнить между собой различные современные и полученные из первых рук сведения о встречах с фейри. Как указывалось ранее, во многих случаях мы имеем дело с вибрациями высокой частоты — свидетели, похоже, ощущают их в полуденном мареве ярких солнечных дней. Тем не менее, необходимо признать, что в остальном впечатления очевидцев значительно расходятся. В их рассказах появляются создания от пяти дюймов до двух с половиной футов ростом. Защитник фейри сказал бы, что согласно традиции создания эти производят потомство, как и мы — следовательно, мы видим их на различных стадиях развития, что и объясняет расхождения в росте.

Мне кажется, однако, что более убедительным выглядит предположение о наличии в стране фей многочисленных рас, которые могут существенно отличаться друг от друга и населять различные местности; поэтому наблюдатель, подобный мистеру Тирреллу, будет все время встречаться с лесными эльфами, никак не похожими на гномов или гоблинов. Одетые в коричневое обезьяноподобные создания выше двух футов ростом, о которых рассказывал мой друг, весьма напоминают тех, что пытались оседлать лошадей в рассказе юного Баринг-Гулда. В обоих случаях, как можно видеть, эти высокие фейри появляются в плоской, равнинной местности. Крохотные старички не имеют ничего общего с миниатюрными танцующими сильфидами, так полюбившимися Шекспиру. Мистер Терви и мистер Лонсдейл одновременно повстречали два различных вида, поглощенных совершенно разными занятиями: ярко одетые эльфы танцевали, а прислужники в коричневом охраняли их.

Утверждение, что «круги фей», часто встречающиеся на лугах или в болотистой местности, были вытоптаны фейри во время танцев, не выдерживает критики, поскольку эти проплешины бесспорно являются результатом деятельности грибков, к примеру Agaricus gambosus или Marasmius oreades: такие грибки разрастаются из центра и, оставляя позади опустошенную землю, набрасываются на свежую растительность. Постепенно формируется полный круг — он может быть как сравнительно небольшим, так и достигать двенадцати футов в диаметре. Не менее часто «круги фей» появляются в лесах, однако там их рост сдерживают опавшие листья, в гуще которых находят себе пропитание грибки. Вне сомнения, фейри никак не связаны с появлением этих кругов. С другой стороны, можно предположить и трудно отрицать, что подобный круг, возникший по той или иной причине, представляет собой очаровательную площадку для танцев и игр. Поэтому легенды традиционно связывают «круги фей» с забавами маленького народца.