Удержать мечту. Книга 1 - Брэдфорд Барбара Тейлор. Страница 15

Эмили не сразу ответила, обдумывая слова бабушки. После продолжительного молчания она сказала в раздумье:

– Мне кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, и я уверена, что ты заботишься о моих интересах, но беда в том, что ничто в этой компании меня не привлекает. Кроме того, всем, что касается готовой одежды, всегда занималась Сара, и делала это с удовольствием, и если ты навяжешь ей меня, то ей это не понравится. Что касается Джонатана, то если ты пристроишь меня к нему под крылышко, то наверняка он с присущим ему высокомерием поставит меня на место. Он незыблемо верит, что отдел недвижимости – это его вотчина, и остальным там делать нечего. И если он заподозрит, что я покушаюсь на его владения, он просто взбунтуется. Чем же еще я могу заняться в «Харт Энтерпрайзиз»? Единственное, в чем я разбираюсь, – это розничная торговля. – Голос ее прервался, она была готова расплакаться, поэтому быстро отвернулась и посмотрела в окно. Лицо ее продолжало оставаться хмурым.

Перспектива ухода из системы универмагов «Харт», от Полы, которую она боготворила, огорчала Эмили и приводила в отчаяние. А уйти ей придется. У нее достаточно здравого смысла, чтобы понять, что решение уже принято. Ее мнения не спрашивают. Ей просто говорят, что она должна делать, что от нее требуется. Против бабушки не пойдешь. К тому же бабушкино лицо сейчас приняло то хорошо знакомое им всем холодное и упрямое выражение, когда уже не остается никаких сомнений. Оно с полной определенностью говорит, что Эмма Харт своего добьется, несмотря ни на что. Думая о безрадостном будущем, которое ее ожидает, Эмили почувствовала, как глаза ее наполняются слезами. Чувствуя себя униженной и подавленной, Эмили поморгала, чтобы не дать им пролиться, проглотила слюну, изо всех сил стараясь сохранить самообладание, хотя ей все труднее было держаться спокойно. Слезы, эмоции и любые другие проявления слабости, когда речь идет о делах, бабушка просто не переносила.

Внимательно наблюдая за девушкой, Эмма увидела, что та впадает во все большее уныние и отчаяние, и сразу же поняла, что надо успокоить ее.

– Не огорчайся так, голубушка моя. Все совсем не так плохо, как тебе кажется, – сказала Эмма со всей мягкостью, на которую была способна. – Конечно же, у меня и в мыслях не было подыскивать тебе работу в тех отделах, которыми занимаются твои двоюродные брат и сестра. Это было бы несправедливо по отношению ко всем вам. И в помощники к Сэнди я тоже не собиралась тебя определять, если такая мысль пришла в твою хорошенькую умненькую головку. Нет, ничего подобного. Когда я сказала, что ты нужна мне здесь, я имела в виду здесь, в Йоркшире. Я хотела бы, чтобы ты начала работать в одном из структурных подразделений «Харт Энтерпрайзиз» – «Дженерал ретейл трейдинг» – компании, занимающейся розничной торговлей, и досконально познакомилась бы с ее работой. Видишь ли, Эмили, я хотела бы, чтобы в конце концов ты взяла на себя управление этой компанией.

На мгновение Эмили показалось, что она ослышалась. Она была так ошарашена, что потеряла дар речи. Некоторое время она в растерянности смотрела на бабушку и наконец вымолвила:

– Ты это серьезно?

– Ну, Эмили, что за глупый вопрос! Неужели ты хоть на минуту и вправду могла поверить, что я могу шутить, когда речь идет о моей компании?

– Нет, бабушка. – Эмили прикусила губу, пытаясь переварить бабушкины слова. Компания «Дженерал ретейл трейдинг», которую в семейном кругу обычно называли «Дженрет», была одним из ключевых звеньев «Харт Энтерпрайзиз», приносившим огромные доходы. Когда до нее начало доходить, что означает решение бабушки, ее охватили самые противоречивые чувства. Оно ей льстило, наполняло ликованием, но в то же время тревожило и даже пугало. Но еще через мгновение все они отошли на задний план, и на смену им пришло неподдельное удивление.

Резко наклонившись вперед, она с недоумением спросила:

– Но почему же тебе вдруг понадобилась я? У тебя же есть Леонард Харви. Он уже много лет управляет «Дженрет», и делает это блестяще. По крайней мере, ты всегда так говорила.

– Я и сейчас не отказываюсь от своих слов. – Эмма взяла свой стакан, сделала глоток и осталась сидеть со стаканом в руке. – Но Лен пару месяцев назад напомнил мне, что через три года он хочет уйти на покой. Я надеялась, что он поработает подольше, но он упорствует, говорит, что хочет уйти вовремя, пока еще может наслаждаться жизнью. Хочет сделать то, что всю жизнь откладывал на потом. Например, совершить кругосветное путешествие. – Эмма добродушно рассмеялась. – Конечно же, я могу его понять. Этот человек работал на меня тридцать пять с лишним лет, и я не помню ни дня, когда бы он не вышел на работу, если не считать ежегодного летнего отпуска в августе. Разумеется, у меня просто не было выбора – пришлось согласиться, хотя и с сожалением.

Эмма поставила на столик свой стакан, поднялась, подошла к камину и встала, повернувшись к нему спиной. Она посмотрела на Эмили сверху вниз и продолжала, как о чем-то само собой разумеющемся:

– Лен заговорил сейчас о предстоящем уходе, потому что считает, что мне пора подыскивать ему замену. И мне сразу же подумалось, что это идеальное и перспективное место для тебя, Эмили. Я уже давно ломала голову над тем, какое место подыскать тебе в «Харт Энтерпрайзиз», в каком-нибудь его подразделении, где тебе было бы интересно. Теперь я его нашла. Я убеждена, что в «Дженрет» найдется достойное применение твоим необыкновенным талантам.

Эмили промолчала. Она, всегда имевшая мнение обо всем и всегда без колебаний высказывавшая его, сейчас, как ни странно, не могла найти нужных слов.

Эмма стояла в ожидании, давая внучке возможность прийти в себя. Она прекрасно понимала, почему эта обычно разговорчивая девушка проявляет такую сдержанность. Она, Эмма, только что буквально оглушила ее. Но когда молчание затянулось, Эмма, которой всегда не терпелось решить все вопросы и двигаться дальше, заявила довольно безапелляционно:

– Тебе нужно будет приступить к работе в «Дженрет» немедленно. Лен хочет сразу же начать вводить тебя в курс дела. Тебе, возможно, кажется, что три года – огромный срок, но на самом деле это не так. «Дженрет» – большая компания, и тебе придется многому научиться и многое понять. Ну, так что ты скажешь на это?

Но Эмили по-прежнему молчала, и Эмма посмотрела на нее уже внимательнее. Потом она ободряюще улыбнулась:

– Ну же, малышка, наверняка у тебя есть что сказать. Ни за что не поверю, что ты совсем проглотила язык.

– А что скажут остальные в «Дженрет»? – с опаской спросила Эмили. – Я хочу сказать: не будут ли они возражать против моего назначения?

– Эмили, ведь «Дженрет» – это я. Разве ты не знаешь?

– Нет-нет, конечно, знаю, бабушка. Я хотела сказать: примут ли меня Лен и другие управляющие? Я знаю, ты можешь назначить кого захочешь, ведь это твоя компания, но наверняка у Лена есть какая-нибудь кандидатура, кто-нибудь, кого он хотел бы видеть своим преемником, кто знает весь механизм «Дженрет» изнутри.

– Нет, такой кандидатуры у него нет. Скажу больше, он считает, что ты идеально подходишь для этой работы. И это не потому, что он угождает мне. Для этого он слишком умен и прямодушен. Он знает, что я хочу, чтобы управляющим «Дженрет» после его ухода стал кто-то из членов семьи, но если бы он считал, что в семье нет подходящего кандидата, он сказал бы мне об этом без обиняков. Он бы настаивал, чтобы мы поискали кого-то вне семьи. Но, к счастью, он считает, что ты действительно создана для того, чтобы возглавить оптовую торговую компанию, обеспечивающую поставки в розничную торговлю. В силу нескольких причин, и все они очень весомые: ты работала в наших универмагах; ты хорошо знаешь розничную торговлю, не говоря уж о том, что ты хорошо знаешь наши товары; и плюс ко всему – твой врожденный предпринимательский талант. То, что ты при этом еще и моя внучка, – просто удачное совпадение. Но это ни на йоту не повлияло бы на его мнение, можешь быть уверена. Кроме того, Эмили, ты схватываешь все на лету, и за последние пять лет научилась очень многому.