Удержать мечту. Книга 1 - Брэдфорд Барбара Тейлор. Страница 76

Три женщины еще несколько минут обсуждали свадьбу Эмили, намеченную на следующее лето, а затем Эмма принялась рассказывать им о своем и Блэки предстоящем путешествии и о том, где они собираются побывать в Австралии.

Блэки продолжал регулировать поток поздравляющих, и через несколько минут зал заполнился до отказа, все уселись, и официанты заскользили между столами, наполняя бокалы белым вином. В моментально установившейся атмосфере веселья и дружелюбия слышался смех, голоса звучали все громче, порой заглушая звуки оркестра.

Эмма со свойственной ей проницательностью и вниманием к деталям скоро поняла, что ее друзья и члены ее семьи развлекаются от души и, похоже, прекрасно проводят время. После первой смены блюд – копченой лососины – самые молодые из гостей устремились на танцевальную площадку, и Эмма с гордостью следила за ними, думая, какие они все симпатичные – девушки в очаровательных платьях, молодые люди в изящных смокингах. Они кружились в танце, их чистые юные лица сияли от счастья, глаза блестели надеждой и бесконечной верой в будущее. Вся жизнь простиралась перед ними, обещая так много.

Вот перед ней возникло улыбающееся доброй улыбкой лицо Джонатана. Он кружил молодую Аманду по площадке, и на какую-то долю секунды Эмма засомневалась, не ошиблась ли она в нем. Однако Эмма отогнала от себя эту мысль, не желая сегодня думать о серьезном, и перевела взгляд на его отца. Робин танцевал со своей сводной сестрой Дэзи. Он прямо-таки излучал очарование. Смуглый, интересный Робин, некогда ее любимый сын, блестящий член парламента, лишь недавно преодолевший последствия целой серии политических авантюр. Что ж, он-то действительно умен и сметлив, когда дело касается его собственной карьеры. Он всегда был прожженным политиком, пронырливым дельцом, популярным – Эмма не могла не признать – в лейбористской партии, не говоря уж о своих избирателях в Лидсе.

Блэки прервал ее размышления, легонько прикоснувшись к ее руке, отодвинул свой стул и произнес:

– Пошли, Эмма, первый танец за мной.

С гордым видом он повел ее на площадку, заключил в объятия, и они заскользили под звуки попурри из мелодий Кола Портера.

Блэки отлично понимал, что вдвоем они составляли прекрасную пару, и, возвышаясь над Эммой, чувствовал всеобщее внимание, знал, что все смотрят только на них. Он перехватил испытующий взгляд Кита, наклонил голову, улыбнулся и огляделся, выискивая Робина. Вон он, кружит Дэзи в танце, такой гладкий, такой подтянутый… и такой скользкий. Блэки презирал сыновей Эммы за то, что они ее предали, и теперь гадал, понимает ли кто-нибудь из них, какого дурака они сваляли, восстав против такой блестящей женщины. Шансов у них было не больше, чем у снежинки на раскаленной сковородке. Разумеется, она шутя разделала их. Она всегда выигрывала.

Эмма прошептала, уткнувшись лицом ему в грудь:

– Все смотрят на нас, все говорят о нас с тобой, Блэки.

– Значит, все остается по-прежнему.

Вечер катился без сучка, без задоринки. Все ели восхитительную еду, пили замечательные вина, болтали, шутили, смеялись и танцевали с удивлявшей Эмму беззаботностью. На миг ей показалось, что на сегодня позабыты все подводные течения. Словно члены разных фракций, не сговариваясь, автоматически заключили перемирие, словно все на время позабыли о вражде, соперничестве, ненависти и ревности. Завтра они снова вцепятся друг другу в глотки, но сегодня между ними царили дружба и согласие. Может быть, так только казалось, но ей все равно приятно было видеть, что они вели себя с подобающей случаю сдержанностью.

Эмма тоже получала большое удовольствие, но по мере того, как длился вечер, она начала понимать, что все происходящее вызывает в ней слишком противоречивые эмоции. На нее нахлынули воспоминания… и радостные, и горькие. И даже выбор места, где проходило торжество, показался ей вдруг полным смысла. Отель «Ритц» так много значил в ее судьбе. Именно здесь в молодые годы они с Полом урывали у жизни короткие моменты счастья во время первой мировой войны перед тем, как он вернулся в окопы Франции. Несколько секунд она не могла думать ни о ком, кроме Пола Макгилла, и полностью ушла в себя. Глаза ее затуманились, и сейчас для нее существовало только прошлое. Но вот из-за соседнего стола до ее ушей донесся звонкий смех Дэзи, и, вздрогнув, Эмма вернулась в сегодняшний день. Стряхнув недолгую задумчивость, она сурово напомнила себе, что только недавно твердо решила думать только о будущем.

Блэки, с любопытством отметивший, что она периодически погружается в молчание, вовлек ее в разговор, и вскоре именинница уже весело хохотала. Внезапно он прервался на середине рассказа и воскликнул:

– Держись, дорогая, к нам направляется Рэндольф за обещанным танцем!

– Значит, будем танцевать, – ответила Эмма и позволила улыбающемуся племяннику увлечь себя на площадку. Они сделали полный круг, и тут место ее партнера занял Джонатан, а через несколько минут его сменил Уинстон. Энтони следующим закружил в танце свою бабушку, а вскоре Александр уже похлопал по плечу кузена, требуя своей очереди завершить с ней тур вальса.

Когда смолкла музыка, Александр не выпустил ее из объятий, а продолжал стоять с ней посреди площадки, глядя на Эмму сверху вниз с непонятным выражением глаз.

Эмма испытующе посмотрела ему в лицо.

– В чем дело, Сэнди? Кажется, ты хочешь сказать что-то важное?

– Да, бабушка. – Он наклонился к ней и что-то прошептал.

– Ну конечно, – с улыбкой проговорила Эмма. Когда он повел ее к столу, она что-то шепнула ему на ухо.

Усевшись на место, Эмма повернулась к Блэки, обмахиваясь рукой.

– Ф-фу! Ну и марафон! Честно говоря, я, пожалуй, становлюсь староватой для подобных упражнений.

– Как! Такое юное создание, как ты? Ерунда. И вообще, ты, по-моему, наслаждаешься вовсю, – рассмеялся Блэки.

– Что верно, то верно. Чудесный вечер, и все очень милы друг с другом. – Не дождавшись ответа, она пристально посмотрела на него. – Это ведь действительно так.

– Угу, – буркнул он. – Возможно, ты и права.

Но Блэки вовсе не разделял ее оптимизма и находил неожиданное дружелюбие ее детей подозрительным. С другой стороны, они вели себя прилично, а больше ему ничего и не нужно. Через несколько дней они оба будут на пути в Нью-Йорк, а в ее отсутствие остальные могут хоть перерезать друг друга.

Внезапно наступила тишина, и невидимая рука убавила свет люстр и настенных канделябров. Все переглянулись. Барабанщик выбил оглушительную дробь. В зал вошел официант, толкая перед собой тележку с огромным именинным тортом, увенчанным восьмьюдесятью свечами, ярко горящими в полутемной комнате. Как только официант остановился посреди танцевальной площадки, оркестр заиграл «С днем рождения», и, следуя примеру Блэки, почти все гости дружно подхватили слова песни-поздравления. Когда музыка стихла, Блэки предложил Эмме руку, подвел ее к торту, и они вдвоем задули свечи. Эмма взяла в руки нож и отрезала первый кусок. Затем они вместе вернулись за свой стол.

Официанты наполнили бокалы шампанским и разнесли торт. Когда каждый получил свою порцию, Дэзи встала и постучала ложечкой по фужеру.

– Прошу внимания. Ну пожалуйста!

Разговоры смолкли, все взгляды обратились на нее.

– Спасибо, – сказала Дэзи. – И примите огромную благодарность за то, что все вы собрались сегодня здесь, чтобы отпраздновать день рождения моей мамы. Мы с Блэки восхищены тем, как сумели вы сохранить наш секрет. Когда мама приехала, мы сразу поняли по выражению ее лица, что она ничего не подозревала. – Дэзи улыбнулась всем самой теплой из своих улыбок и продолжала: – За последние несколько недель различные члены нашей семьи неоднократно обращались к Блэки и ко мне, выражая желание сказать несколько слов и выразить свое уважение к Эмме Харт сегодня вечером. Мы встали перед очень сложным выбором – необходимостью решить, кого из них отобрать, и вскоре нам стало ясно, что нашей уважаемой виновнице торжества очень быстро надоест сидеть и выслушивать одну речь за другой, особенно когда все они посвящены ей самой. Блэки предложил наилучшее решение, но, прежде чем объявить первого выступающего, я хотела бы сообщить маме и всем вам имена тех, кто просил сегодня слово.