Семьи.net (сборник) - Шемайер Арон. Страница 27

– Под монастырь подведете, дрочилы онанские, – говорит Валерич, с мучительным выражением глядя на стрелки манометров.

– Ничего, авось прорвемся! – азартно сверкая глазами, цедит Саня.

Сейчас он похож на летчика-испытателя, берущего рекордную высоту.

– ЦУП, давай напряжение! – ору я, нацепляя защитные очки.

– Файр ин зе хол! – выдает Толян по громкой связи.

Толян вжаривает, и белый свет на миг поглощает все вокруг.

Конвейер кряхтит, парняга возвращается к нам. На губах у него приятная улыбка.

– Ну-ка, на-ка, – бормочет Валерич, листая документацию. – Николай Семеныч, какие мысли по поводу будущего?

– О! – парняга оживляется. – Вы знаете, у меня очень большое количество планов. Сейчас, в этом возрасте, передо мной открыты такие перспективы, и я…

– Харош звиздеть, – машет рукой Валерич. – То есть, я хочу сказать, погоди секунду…

Он шевелит губами, листает страницы, крутит узловатыми пальцами ус.

– Как насчет прошвырнуться по кобылкам, Николай Семеныч? – говорит он. – Так сказать, потрясти мудями, сбросить пыль с перчуэла? Может пропустить по полбутылочки ядреного пойла?

– Простите, не понял? – говорит парняга.

– Ладно, – говорит Валерич. – Тогда как насчет поработать шесть дней в неделю в отличном дружном коллективе, а? Перспектива карьерного роста, жесткий дресс-код. Как у тебя с дисциплиной?

– Очень хорошо! – оживляется парняга. – То есть, я бы даже сказал, что дисциплина – мое второе имя! Когда приступать?

– Погоди-погоди, орел, – говорит Валерич. – Какие у тебя вообще мысли о будущем?

– О, я надеюсь сделать отличную карьеру! Надеюсь своим трудом всего добиться. Вы мне только скажите, что делать надо, а уж я не подведу вас! Я, например, готов на сверхурочные или, например, работать по выходным! Очень я ответственный и энергичный и легко вживаюсь в коллектив! Вы мне только скажите, что делать надо, а уж я вас не подведу, можете быть уверены.

– Понятно, – говорит Валерич и, жмуря один глаз, смотрит на нас с Саней с кутузовской хитринкой. – Значит, приборы барахлят?

– На сто пятьдесят можно куярить смело, – кивает Саня. – Разобрались никак, ссанина конская?! Га-а-а!

Я торжествующе киваю.

– Так когда мне приступать к работе? – спрашивает парняга с конвейера. – Я хоть сейчас готов, вы только…

– Не сикайся, сынок, пришел на твою улицу праздник, – говорит ему Валерич и идет к телефону.

Раскручивает диск, прикладывает трубку к уху.

– Абрамыч, процесс пошел! Да, да! Да я гребал, что-то с приборами не то. Нет, разобрались. Ага, Санька с Петрухой парни головастые! А как же?! Верно, накуй. Все, обнимаю.

Саня дергает за рычаг. Сияющий парняга направляется во второй цех.

– Вот теперь и перекурить можна, – Валерич тащит из кармана пачку «Беломора».

На часах полдвенадцатого. Рабочий день в разгаре. Мы уже пропустили во второй цех девятерых. Поправка на вранье приборов учтена, процесс пошел.

По громкой связи Толян пустил ностальгические записи «Линкин парк». Сидим на неработающем конвейере, наслаждаемся, головами качаем в такт. Только принялись за легкий ланч. Жуем вяленую рыбу ржавого цвета, разложенную на газете, тянем из горла «девятки».

Газетный заголовок гласит: «Генетическое моделирование – локомотив нашей креативной революции и гарант социальной стабильности! Креативщик-хипстер и Труженик-рабочий уверенно шагают в едином строю! Страна смотрит на вас с гордостью, ждет от вас трудового и умственного подвига! (Алевтина Исаевна Бром)».

И ниже улыбается с фотографии знакомое лицо в строгих очках. Интеллигентная полуулыбка. Простые пиджак и блузка. Тугой узел волос на затылке.

А эти глаза – по-матерински добрые, они будто бы смотрят тебе в самую душу, они видят тебя насквозь, выявляют самую суть…

Я давлюсь «девяткой», и Саня принимается с энтузиазмом колотить меня по спине.

В цех заходит инженер в синем халате с бейджиком. На носу у него поблескивают очки, из кармана халата торчит ручка. Под мышкой папка.

– Абрамыч пришел нам мозги гребать! – говорит Валерич громко.

Абрамыч садится на край выключенного конвейера, вытаскивает из-за пазухи шкалик. Присасывается к нему. Мы смотрим, как движется у него кадык – вверх-вниз.

Наконец он заканчивает пить, отбрасывает бутылку в ящик для мусора. Бросок идеальный.

Мы громко выдыхаем.

Абрамыч только губы промокнул сложенным платочком. Спрятал его в карман и говорит нам с Саней ласково, с таким суворовским задором:

– Сашка! Петька! Ну што, раззвиздяи, укладываетесь в отчетность?!

– Вот! – подтверждает Валерич. – Сил моих нет с ними, умотали старика!

– Да ты, пердун старый, – говорит ему Абрамыч радостно. – На себя наговариваешь, я постарше тебя буду, еще памперсы засеренные тебе менял, сосунку!

– И то верно! – торжествует Валерич. – То-то я смотрю, ты лысый уже, как жопа бабуиновая!

– Ну что с шестым, покажете?! – ржет Абрамыч. – А впрочем, ну его нахер. Просто так зашел, время до обеда скоротать.

– Разобрались уже с шестым, – Валерич щурится, как довольный котяра. – И резонаторы подправили, и с давлением разобрались.

– От молодцы! – говорит Абрамыч. – Сколько уже сделали?

– Девятый недавно прошел. Окуительный веб-дизайнер будет. Или этот, специалист по пиару. Родители будут в восторге! Это ж гордость семьи, это же какие перспективы, итить!

– Ну, добро, котятки. Догоняйте коллектив! И чтобы без сбоев! Чтобы молодцами у меня!

– Да звиздуй уже, Абрамыч…

– Ну, давай.

Хлопают они с Валеричем по рукам, и инженер чинно покидает цех, отмахивая папочкой, как тамбур-мажор этой своей палкой с кистями.

– Утомили вы меня сегодня! – крякает Валерич, морщится, открывая глазом очередную «девятку».

– А хочешь, – ухмыляется Саня, – мы тебя разок через конвейер пропустим! Знаешь, как мозги прочищает! Сразу вся твоя депрессия уйдет на болт!

– И то верно, – подхватываю я. – Для чего еще оно сдалось нам это все… Конверсивное Генетическое Абразивное Моделирование?

– Кэ Гэ А Эм, ы-ы-ы! – ржет Саня в голос.

– Я вам пропущу, стрекули-и-исты! – говорит Валерич, стирая пену с усов рукавом телогрейки. – Ладно, ребята, раззвизделись мы с вами… А ну, давай за работу нахер! Страна, как говорится, ждет!

Андрей Николаев, Сергей Чекмаев

Стандарт

Не открывая глаз, Борис пошарил рукой по постели. Пусто. Очень хорошо. Значит, оставив спящего хозяина, гости ушли и никого не забыли. А ведь могли, кстати. Или, что еще хуже, очередная энтузиастка, возомнившая себя музой, могла остаться по собственной инициативе, чтобы «бескорыстным служением Художнику внести свой скромный вклад в умирающее искусство». Как-то одна такая затаилась среди неоконченных скульптур, заснула, а Бориса чуть инфаркт не хватил, когда в предрассветном сумраке одна из фигур зашевелилась.

«Отчего так получается, – подумал он с тоской. – Вроде уже настроился работать, но стоит заявиться очередной компании абсолютно тебе неинтересных, ненужных и совершенно пустячных людей, как ты с радостью все бросаешь и присоединяешься к общему веселью».

В студии стоял космический холод – на ночь Борис открыл окна, чтобы избавиться от дыма, запаха объедков и перегара. Дым за ночь выветрился, но отвратительный застарелый табачный запах остался. И тут уж могло помочь только одно – освежить его первой за день сигаретой.

Зазвонил телефон. Говорить ни с кем не хотелось, но это мог оказаться заказчик, и Борис взял трубку.

– Да?

– Привет. Это Ирина.

– А, привет.

– Мы направили к тебе очередную претендентку.

– О, черт…

– Что-то не так?

– Я же просил предупреждать заранее, – вздохнул Борис.

– Ну, извини, так получилось. А что, не вовремя? У тебя там кто-то есть?

– Слава богу, никого. Легенда стандартная?