Наследница огня - Маас Сара Дж.. Страница 105

Она смертельно устала.

Внутренний двор крепости был полем битвы. Звенело оружие. Кричали раненые и умирающие. Лилась кровь. Самым опасным местом был выход из подземелья, а потому Рован находился там, сосредоточенно уменьшая число прорвавшихся адарланских солдат. От Локи он узнал, кто предал защитников крепости. Это были командир караульных Басс, которым парень так восхищался и которому стремился подражать, и другой полуфэец. Лока не знал, на какие посулы купился Басс. Второму предателю хотелось власти, и враги пообещали ему высокий пост. Лока был ранен, но не сильно. По его потухшим, потерявшим блеск глазам Рован понял, что возмездие уже настигло Басса. Он лишь надеялся, что не сам Лока оборвал жизнь предателя.

Рован отдавал должное бесстрашию и выучке адарланских солдат. Те совершенно не боялись полуфэйцев с их слабенькой магией. Захватчики были с головы до ног покрыты железом. Они двигались как заговоренные и убивали без разбору.

Рован сражался, не чувствуя ни малейших признаков усталости. Ему приходилось биться дольше и в гораздо худших условиях. Но обитатели крепости, привыкшие к необременительной караульной службе, не могли выдержать натиска адарланских солдат. Сам он только что разделался с двумя адарланцами, ударив одного мечом в живот, а другому перерезав кинжалом горло. В этот момент стены крепости задрожали от рева. Полуфэйцы поблизости испуганно застыли, но Рован чуть не взвыл от радости. Еще через мгновение с лестницы спрыгнули два здоровенных волка и тут же перекусили глотки двоим адарланским солдатам.

Захлопали могучие крылья, и вскоре перед Рованом вырос темноглазый воин. Меч в его руках был древнее самой крепости. Ваган ограничился легким кивком и занял позицию. Он не любил лишних слов.

Волки не посчитали нужным вернуться в свое фэйское обличье. Они и так неплохо помогали захватчикам распроститься с жизнью. Тех, кому удавалось проскочить мимо, подстерегал меч Вагана. Это все, что успел увидеть Рован. Он бросился к лестнице, стараясь не споткнуться о раненых и оцепеневших от страха полуфэйцев.

Тьма не достигла стен крепости. Это означало, что Аэлина еще жива и продолжает держать оборону. Но…

К нему выскочил горный лев, превратившийся в Гареля.

– Где она? – спросил Рован, глядя в рыжеватые глаза друга.

Гарель протянул руку, словно останавливая его:

– Рован, ей сейчас очень туго. Я думаю…

Оттолкнув самого давнего из своих друзей, Рован побежал. Краем глаза он заметил появление великана. Надо же, даже Лоркан явился. Даже Лоркан ответил на его зов. Благодарить за помощь он будет потом. Сейчас не до этого. Могучий полуфэец все понял без слов и не пытался ни о чем расспрашивать. Рован взбежал на парапет. От того, что он увидел внизу, у него подкосились колени.

Огненная стена была вся в дырах, но еще держалась. Но три эти твари…

Аэлина из последних сил отражала их натиск. Сгорбленная, тяжело дышащая. Чувствовалось, она еле-еле удерживает меч. Твари наступали, и перед ними вспыхивала уже не огненная стена, а слабая полоса голубого пламени. Они лениво отмахивались от магического огня. Новый выпад. Новая голубая вспышка. Аэлина зашаталась.

Ее огненный щит мерк. Неровное, дрожащее пламя говорило только об одном: она исчерпала все свои силы. Внутренний источник был пуст. Но почему она вовремя не отступила?

Противники что-то сказали ей, отчего Аэлина вскинула голову. Рован понимал: он не может обернуться ястребом и подлететь к ней. Даже не может выкрикнуть слова предостережения. Опять этот бледнолицый, и опять Аэлина смотрит ему в глаза.

Запоздало Рован понял: девчонка соврала ему. Она действительно хотела спасти чужие жизни. Но она шла к исчадиям тьмы без малейшего намерения сохранить собственную.

Рован затаил дыхание, готовясь спрыгнуть с парапета, призвать свою магическую силу и броситься на помощь Аэлине. Стена мускулов, навалившаяся на него сзади, придавила его к полу. Рован урчал и извивался, но с Гарелем ему было не справиться. Четыре века непрестанных упражнений и врожденный инстинкт большой дикой кошки противостояли сейчас лихорадочному желанию Рована броситься за невидимую стену, навстречу тьме, поглощающей миры.

Бледнолицый коснулся щек Аэлины. Меч выскользнул из ее рук.

Рован мог лишь кричать от отчаяния и бессильной злобы. Бледнолицый обнял Аэлину. Она больше не сопротивлялась. Пламя погасло, и тьма накрыла ее своей завесой.

Глава 53

Кровь была повсюду.

Как и прежде, Селена стояла между двумя окровавленными кроватями, вслушиваясь в зловонное дыхание и ощущая его шеей и спиной. Валги были где-то рядом. Походкой хищников они двигались вокруг, насыщаясь ее болью и страданиями. Для них это было изысканным лакомством, которым они наслаждались не торопясь, проглатывая маленькие кусочки.

Ей было не выбраться отсюда. Она могла лишь смотреть то на одну, то на другую кровать.

Вот истерзанный, обезображенный труп Нехемии. Эйлуэйскую принцессу убили, потому что Селена слишком запоздала со своей помощью и потому что она была трусиха.

А это ее родители. У обоих перерезано горло. Серые, безжизненные тела. Они погибли от нападения, которое должны были предвидеть. Но даже если они ничего не ощущали, ее обостренное чутье должно было сработать. Возможно, так оно и случилось, если ночью она пробралась в родительскую спальню. Но и тогда она пришла туда слишком поздно.

Две кровати. Две пробоины в ее душе. Две двери, открытые в бездну. Они появились намного раньше сегодняшнего столкновения с демонами… Коготь царапнул ей по шее. Селена дернулась и побрела к трупам родителей.

Едва окутав ее своим покровом и погасив слабое пламя, тьма начала пировать на ее плохо сдерживаемой злости. Это ведь злость заставила Селену презреть все страхи и выйти за невидимую стену. Здесь, во тьме, тишина была полной. Вечной. Селена чувствовала: демоны где-то рядом. Голодные, неуемные, полные древней ненависти. Селена думала, что они мгновенно выпьют из нее все жизненные силы, но они не торопились. Они держались поблизости, по-кошачьи терлись о нее. Потом вспыхнул слабый свет, и она оказалась между двух кроватей. Какая-то сила не позволяла Селене отвести взгляд или сделать что-то еще. Ее вынуждали смотреть, чувствуя тошноту и страх, медленно поднимавшиеся изнутри. А сейчас… Сейчас.

Тело Нехемии оставалось неподвижным, но голос принцессы прошептал: «Трусиха».

Селену вытошнило. Позади негромко и хрипло рассмеялись.

Она попятилась, стараясь отойти подальше от тела Нехемии. В следующее мгновение она стояла в море, где было три цвета: красный, белый и серый…

Словно призрак, она стояла на кровати своих родителей. Всё как десять лет назад, когда она проснулась между их бездыханными телами, услышав истошные крики служанки. Селена и сейчас слышала их. Пронзительные вопли. Неумолчные. И вместе с ними – одно-единственное слово: «Трусиха». Селена упала, ударившись об изголовье кровати. Оно было вполне настоящим: гладким, холодным. Таким, каким она его помнила. Ей было некуда идти. Она находилась в плену воспоминаний. Все, что ее окружало, было из ее воспоминаний.

Селена прижала ладони к деревянному изголовью. Только бы самой не закричать, хотя крик уже рвался наружу. «Трусиха». Голос Нехемии заполнил все пространство. Селена зажмурилась и сказала в стену:

– Знаю. Можешь не повторять.

Она не пыталась сбросить с себя холодные когтистые пальцы, гладившие щеки, лоб и плечи. Один коготь застрял в длинной косе. Селена не сопротивлялась тьме, и та все плотнее окутывала ее, увлекая в свои глубины.

Тьма не имела ни начала, ни конца.

Это была бездна, десять лет подстерегавшая ее, и Селена прыгнула туда. Добровольно, желая добраться до самого дна.

Она беззвучно куда-то падала. Куда? На дно, где ее жизнь по-настоящему оборвется. Быть может, валгские демоны уже выпили ее жизненные соки, оставив лишь оболочку. Теперь ее душа обречена находиться здесь в вечной западне, среди вечной тьмы.