Страж. Тетралогия - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 251

От нового удара стена пошла трещинами, брызнули стекла, а затем преграда лопнула, впуская в темный зал холод, снег, одуряющую вонь серы и смрад прогорклого жира. Я увидел на улице малиновый бок, копыто, извивающиеся души, попавшие на мои фигуры.

— Быстрее, к черному ходу. Присмотри за ней.

Львенок подтолкнул госпожу де Виль к выходу. Я вытащил из-под стола старуху, подхватил на руки. Демон за спиной ревел и крушил постоялый двор. Он был огромен, силен, но, кажется, крайне туп, что играло нам на руку.

Мы пробежали через переулок, выскочили на улицу за спиной Цэкутула, который все так же продолжал слепо ломать дом. Я обратил внимание, что вокруг пустых поводков, оставшихся от двух душ, которые мы убили, собираются «тучи». Из чистилища явно прибывали новые слуги. Выходило, что, сколько их ни уничтожай, всегда появятся новые.

Пилигрим бежал первым, и, надо сказать, он показал отличный пример всем нам. Человек явно знал, что делал, петлял по улицам, сворачивал в переулки, и рев за нашими спинами постепенно затихал. Наконец мы остановились.

Студент поспешил вдоль домов, проверяя двери. И почти сразу попал на ту, что была не заперта. Мы ввалились в темный узкий холл, и Львенок сказал беззвучно плачущей жене главы гильдии шелка:

— Все хорошо.

— Нет ничего хорошего в адском пекле. — Пилигрим перекрестился и забормотал молитву.

Отдаленный и разочарованный вой был ему ответом.

— Здесь есть подвал, — сообщил Хендрик.

— От него там не спрячешься, — возразил я.

Старуха вновь смотрела лишь в одну точку.

Ко мне подошел Львенок, встал рядом и тихо сказал:

— Сидя здесь, мы не найдем эту душу, старина.

— По улицам тоже не имеет смысла бегать впустую.

Он кивнул:

— Думаю, нам стоит вернуться к церкви. Все еще раз хорошенько изучить. Вдруг мы что-то пропустили.

Никто из нас не рассчитывал, что увидит на стене написанный кровью портрет человека, в котором прячется темная душа. Но бездействовать глупо.

— Давай попробуем.

— Ваше высокопреосвященство, нам надо прогуляться, — предупредил Львенок. — Вы пока останетесь за главного.

— Это обязательно? — нахмурилась госпожа де Виль.

— Боюсь, что так.

— Тогда я пойду с вами.

— На улицах опасно. Останьтесь здесь, — попросил я.

Она не стала спорить, лишь неохотно кивнула и, ежась, завернулась в плащ, который отдал ей Хендрик.

— Этот демон натравливает на людей темные души. Я нарисую на полу рисунок. Если он найдет вас, ловушка задержит их и у вас будет время убежать через заднюю дверь. Просто уходите, и все, — сказал я.

Губы пилигрима шевельнулись, и я разобрал «адово семя». Ну что же. Не все любят стражей, даже если те пытаются их защитить. По счастью, он не мешал нам и не лез с нравоучениями, так что я без проблем закончил фигуру.

— Если мы не вернемся, не ищите нас. Ждите утра.

С этими словами мы вышли на улицу, намотав на лица шерстяные платки, чтобы снег не лез в нос и рот, и быстрым шагом направились в сторону ратуши.

Возле нее нас и догнал Проповедник.

— Иисусе Христе! Вы вовремя драпанули. Эта паскуда не оставила там камня на камне.

— Нашел что-нибудь?

— Да. Восемнадцать человек уцелело. Прячутся по домам и амбарам. Двое сидят в подвалах купеческой гильдии. Еще четверых демон отыскал и прикончил. У всех, кто жив, сердца пока бьются.

— Плохо, — опечалился Львенок и потянул носом воздух. — Чуешь?

— Сера.

Старый дом деревянной постройки, находившийся справа от нас, рухнул, и четыре темные души прыгнули на нас. Проповедник кинулся в сторону. Львенок среагировал первым, выпустив целое облако мелких, как мошка, знаков. Демон, удивительно тихо подобравшийся к нам, лез через завал из бревен, неуклюжий и очень массивный.

— Отходим, старина. Надо увести его подальше отсюда.

Мы, пробежав ярдов сто, обернулись — тварь как раз выбралась на улицу.

— Сможешь заманить его к церкви? К тому пролому? — спросил я Вильгельма. — У меня есть идея.

Он не стал задавать вопросов, полностью мне доверяя:

— Это не так уж и сложно. Главное, все время сдерживать его поводырей и не подпускать близко к себе.

— Удачи.

— Как в старые добрые времена, а? — задорно усмехнулся он, но его глаза цепко следили за неуклюжим гигантом.

В ответ я хлопнул его по плечу и побежал по холодной улице. Я весь вложился в этот бег и, когда очутился возле церкви, в которой, как и прежде, ярко горели свечи, надеялся, что у меня есть хотя бы пять минут форы.

Перебраться через ограду кладбища, пробежать его. Мимо могил, уже полностью занесенного снегом трупика ребенка, к стене, где выведены непонятные каракули. Здесь же, рядом, были вбиты металлические скобы, ярда через четыре переходящие в ненадежную лестницу, ведущую на церковную крышу.

Львенок прав. «Как в старые добрые времена». Я снова лезу вверх, пускай это церковь, а не собор и дело происходит не в Вионе, а в каком-то захолустье. И хотя высоту здесь нельзя было сравнить с соборной колокольней — забираться оказалось не в пример сложнее. В первую очередь из-за мороза, снегопада и ветра.

Макушка церкви — остроконечная, с маленьким карнизом, стоять на котором удавалось, лишь держась одной рукой за ледяную скобу, была увенчана крестом высотой в полтора человеческих роста. Деревянным, окрашенным золотистой краской, уже успевшей порядком выцвести, и лишь его сужающееся основание выковали из металла. Крест держался только благодаря сосновой подпорке — толстому клину, вбитому криворукими мастерами вместо заклепок. Просто удивительно, что он до сих пор еще здесь, а не лежит на земле, сорванный ветром.

Внизу, на кладбище, я увидел Проповедника. Тот стоял задрав голову и что-то орал мне, маша руками, точно потрепанная галка.

— Ва… у… а-а-а… — донес ветер.

Черт знает чего он хотел, но подозреваю, что просто пытался проесть мне плешь из-за того, что я поступаю неразумно. Я осторожно попробовал сосновый клин — на первый взгляд сидел тот довольно плотно, но, пока не начнешь выбивать, не поймешь насколько.

— Ай… ло… кна… урак! — долетело до меня снизу.

Старый пеликан не унимался. Я смахнул с ресниц снежинки и сквозь белую пелену посмотрел на город. Продвижение Львенка прекрасно отслеживалось по вспышкам знаков, которые он швырял в слуг демона с периодичностью раз в тридцать секунд. Он уже был совсем рядом с площадью, всего лишь за три дома.

Вильгельм — маленькая черная фигурка на фоне белого снега, опрометью несся что есть сил. За ним полз демон. Отсюда он выглядел еще более отвратительно, чем снизу, — бесконечные складки жира. А то, что я сперва принял за малиновый цвет, оказалось плотью, с которой содрали кожу. Больше тридцати темных душ на длинных поводках, которые торчали у него прямо из брюха, выступали не то поводырями, не то бурлаками. Они вели и тащили эту несусветную тушу прямо к церкви, из сердца которой он явился.

Львенок остановился, отправив в эту толпу изумрудный знак-спираль, вновь бросился бежать, влетел в пролом. На мгновение я испугался, что он выскочит с противоположной стороны, а демон решит пойти за ним не напрямую, а в обход. По счастью, этого не случилось, адская тварь приближалась, и я начал выполнять свой план.

Оказалось, что сделать это не так-то просто. Одной рукой приходилось держаться, другой работать кинжалом. Последний я использовал как рычаг, расшатывая сосновый клин, а потом, наплевав на опасность, рискуя пролететь вниз двенадцать ярдов, стал работать двумя руками.

Деревянная распорка наконец-то поддалась, сдвинулась и с моим последним ударом вылетела. Быстро убрав кинжал в ножны, я вцепился в закачавшийся крест. Он был дьявольски тяжелым, и удержать его оставшиеся пять секунд стало самым сложным делом в моей жизни — мои мышцы, казалось, сейчас порвутся, кости выскочат из суставов, а я сам полечу следом за ним.

Скосив глаза, я наконец увидел, что время пришло, и разжал пальцы, толкнув махину от себя.