Комната старинных ключей - Михалкова Елена Ивановна. Страница 34
В трубке хихикнули.
– Ты ж моя прелесть, – пропела Анжелика. – Ты моя лапушка! Я примчусь завтра. Позвони мне вечером и скажи, куда ехать.
– Да-да, – согласилась обессилевшая Ирма.
– Люблю тебя!
– И я тебя тоже.
Положив телефон, Ирма тяжело поднялась, чувствуя себя очень старой.
Нужно найти Анжея.
Когда родители Ирмы и Анжелики окончательно осознали, что их старшая дочь талантлива, они обрадовались. Ирма прекрасно рисовала, ее работы получали первые места на всех выставках. В пятнадцать лет девочке доверили проиллюстрировать книгу сказок Андерсена. И книга тоже получила премию – в Дании и в России. Все было хорошо и чудесно.
Но родители не только обрадовались, но и обеспокоились. Их младшая дочь, Анжелика, ничем не выделялась. Она нормально училась в школе, но и только. Второй ребенок рос самым обыкновенным, совершенно не примечательным.
Само по себе это не было плохо. Но это было плохо с учетом способностей старшей сестры.
Ирму хвалили. Ирму награждали. Известная художница еще старой советской школы взяла девочку под свою опеку. Про Ирму говорили, что она умница и талант, что у нее свой взгляд на мир. Про нее писали в журналах.
Про Анжелику не говорили ничего. Не фотографировали для газеты. И съемочная группа воскресной утренней передачи приезжала в гости к Ахметовым не ради нее, а ради старшей сестры.
Мама и папа желали добра обеим своим дочерям. За Ирму можно было не беспокоиться. Но что делать с младшей? Как жить девочке, которая все время находится в тени своей сестры?
«Она будет закомплексована и несчастна», – сказала мама. «Она будет считать себя человеком второго сорта», – согласился папа.
И они решили: если вышло так, что одному дано от природы многое, а другому – не больше обычного, это нужно как-то уравновесить.
Родители поговорили с Ирмой. Они объяснили ей: кому многое дано, с того многое и спросится. Раз вышла такая жизненная несправедливость, что у девочек разные способности, старшая должна помогать младшей.
К концу разговора Ирма уяснила одно: она виновата в том, что умеет рисовать. Родители, кажется, за что-то сердились на нее.
Если бы на месте этой девочки был другой подросток, самостоятельный и волевой, затея родителей с треском провалилась бы. Но Ирма, чувствительная и ранимая, очень любила своих родных. Мама с папой сумели вбить в ее голову простую мысль: если Анжелике плохо, то виновата в этом старшая сестра. И девочка принялась изо всех сил искупать вину перед младшей.
Родители вносили свою лепту. Если Ирма выигрывала конкурс, они принимались хвалить Анжелику и компенсировать нанесенную ей травму. Ведь та наверняка расстраивалась, осознавая свою бездарность!
Если Ирму награждали, приз делился пополам. Иногда он доставался Анжелике целиком, потому что у старшей и так была радость победы. А что у младшей? Хотя бы материальное утешение.
Поддерживая младшую дочь, родители незаметно забыли о том, что старшей тоже нужна поддержка. Со стороны казалось, что Ирме все дается легко. Но она, как вол, тащила на себе груз вины за свой талант.
Анжелика росла в полной уверенности, что Ирма позаботится о ней лучше всех. И это было справедливо. Ведь у Ирмы способности! А что у нее?
В девятнадцать лет Анжелика переехала в другую страну и попыталась жить самостоятельно. Но спустя всего год вернулась.
И больше не выпускала протянутую руку старшей сестры.
Изредка она устраивалась на работу. Каждая попытка оканчивалась неудачей и моральной травмой. Начальник оказывался негодяем. Коллеги подсиживали Анжелику. И снова приходилось возвращаться домой, горюя о том, что у нее нет способностей. Иначе она рисовала бы себе пейзажики в мастерской и не думала о куске хлеба.
Ирма выслушивала это и уходила, стыдясь самой себя. Того, что у нее есть мастерская. Что не нужно бежать к восьми на работу, терпеть мерзавца начальника и подлых коллег.
Она осторожно предложила Анжелике деньги и была счастлива, когда сестра приняла их. Как-то само собой вышло так, что Ирма стала ежемесячно переводить на ее счет некую сумму. Этой суммы Анжелике хватало, чтобы не работать.
Но на поездки и отдых денег было мало. Тогда Ирма стала брать сестру с собой. У нее часто проходили выставки в разных странах. Нелепо даже подумать, что она будет гулять по Флоренции, пока сестра сидит в пыльной Москве! Ирма с Анжеликой ездили вдвоем и отлично ладили друг с другом. Родители были счастливы, Анжелика тоже. А Ирму не терзали муки совести.
Первый большой скандал случился, когда старшая сестра захотела выйти замуж.
Ее избранник резко не понравился Анжелике. Маленький, плюгавенький, лысый… Ничтожество, а не мужчина.
Ирма любила маленьких мужчин и сказала об этом сестре. Та притихла. Но за неделю до свадьбы принесла Ирме неоспоримые свидетельства измены ее жениха: фотографии, сделанные частным детективом.
Ирма плакала, Анжелика тоже. «Пойми, я забочусь о тебе, – говорила она сквозь слезы. – Я не хочу, чтобы ты была несчастна! Он тебя не стоит, дорогая моя!»
Брак расстроился.
Второй раз вышло еще хуже. Ирма мечтала об Англии. Дважды побывав в этой стране, она не могла выкинуть из головы мысли о ней. И однажды осторожно заговорила о переезде.
«А как же мы?» – потрясенно спросила Анжелика.
«Вы будете приезжать ко мне, а я к вам», – ответила Ирма.
«Значит, ты хочешь нас бросить?!»
Не слушая оправданий сестры, Анжелика кинулась к родителям.
Ирма так никогда и смогла узнать от матери, что Анжелика рассказала им. Но отца увезли в больницу с инфарктом, а спустя всего два дня и мама слегла с сердечным приступом.
Ирма металась по больницам, проклиная себя. Родители плакали и умоляли ее не уезжать.
Разумеется, она осталась.
В коридоре Ирма столкнулась с экономкой.
– Полина, вы не видели Анжея?
Девушка взглянула на нее диковато, будто Ирма спросила про черта. Но пробормотала, что он должен быть в кабинете.
– Спасибо.
– До вечера, – невпопад ответила экономка и побрела к лестнице, кажется, плохо соображая, куда идет.
Ирма удивленно посмотрела ей вслед. Что случилось с деловитой, энергичной Полиной?
Анжей действительно был в кабинете. И тоже выглядел не так, как обычно. Будь Ирма чуть наблюдательнее, она заметила бы, что Доктор не на шутку встревожен.
– Ключа пока нет, – предупредил он. – Сначала нам с вами нужно будет побеседовать. Завтра… Наверное, вечером.
– Нет-нет, я не за этим.
Ирма объяснила свою просьбу, со страхом думая, что Ковальский может и отказать. Он известен своими странностями и причудами. Но ей так нужно, чтобы Анжелика побывала здесь!
– Да-да, пусть приезжает, – кивнул Доктор, не выходя из задумчивости. – Я скажу Полине, чтобы она приготовила комнату.
Ирма просияла.
– Спасибо, дорогой Анжей!
– Я рад помочь вам, моя милая.
Если бы кто-нибудь сказал Ирме, что ее просьба испарилась из памяти Ковальского в тот же миг, как за ней закрылась дверь, художница бы очень удивилась.
Ужинали опять прежним составом. Два новых гостя, о которых никто ничего не знал, уехали в город по своим делам. Давид Романович осведомился у Полины, стоит ли их ждать обратно. Но Полина не знала, зачем и куда уехали сыщики. Она подозревала, что они вернутся, но сообщать об этом Давиду не стала.
Впрочем, ее это мало беспокоило. Все мысли Полины были о подслушанном рассказе Анжея. И еще о загадочном исчезновении эконома.
Она так глубоко задумалась, что очнулась только в середине светской беседы.
– Этюд с артишоками! – глубокомысленно изрек Далиани. – Я видел работы Савичева на прошлой выставке. Это фантастика, что он творит с ними.
Полина уставилась на него. О чем он говорит? Какие артишоки?
Из дальнейшего разговора стало ясно, что речь идет об известном художнике. Который построил целую концепцию вокруг артишоков.