Право на бессмертие. Ядерный скальпель - Голодный Александр Владимирович. Страница 39

– Перекусим?

– Не помешает.

Пристроившись с одноразовой посудой на краю длинного стола, сняли пробу. Нормальная овсянка с тушенкой, вполне приличное блюдо по тем военным временам.

– Жаль, но съездили напрасно.

– Я тоже места для взлета не заметил, как и заправщиков.

– Да, технику привезли в разобранном виде, здесь просто собрали. Видно, самолеты из запасников авиационного музея.

С тарелками и пивом в палатку ввалилась очередная весело галдящая воодушевленная компания.

С трудноуловимым сложным оттенком Кемаль комментирует:

– Народ радуется.

Да, энтузиазма и здорового патриотизма у англичан хватает. Интересно, перед Второй мировой настроение в Британии было такое же? Наверное, да. По крайней мере, сейчас их правители точно нацелились повоевать чужими руками – американскими, европейскими и китайскими. Чего уж тут переживать? Тост за «Империю, в которой никогда не заходит солнце» от соседнего стола очень созвучен мыслям. Нет, и в нашем мире лимонники не отказались от колониальной политики, только провели ее другими методами. Отсюда и «язык мирового общения», и полная послушность американцев и европейцев, руководство настроениями на мировых биржах, да и принятие определяющих геополитику решений вообще. Молчу про откровенно существующие колонии – Канаду, Австралию, мелочь типа того же Гибралтара. Все-таки стоит отдать должное британскому руководству – свои планы они исполняют целенаправленно и скрупулезно, продуманно и с подстраховкой. И помешать им зачастую способна лишь какая-нибудь трудно просчитываемая мелочь…

– Казимир?

Отрываюсь от раздумий:

– Да?

– Покушал? Поехали, назад пора.

– Хорошо.

Из окна автобуса виден город, считающий себя столицей мира. А ведь ничего особенного нет. Те же жители, те же дома… Половина Европы такая же. Правильно сказано в Евангелии: «Гордыня – страшный грех». Нельзя считать себя равным богам и неуязвимым только потому, что ни во что не ставишь остальных населяющих Землю людей. Наплевав на их жизни, здорово рискуешь, что кто-то справедливо сочтет лишней твою. Прищурившись, смотрю на лондонские улицы, мельтешение машин и людей. По вине своих правителей они станут мишенью, жертвами нашей акции, хотя их беда лишь в том, что они просто будут находиться рядом с главной целью.

Сидящий рядом Кемаль кладет руку на мою кисть, тихо говорит:

– Дружище, завязывай с раздумьями. У тебя очень мрачное лицо и ненавидящий взгляд. Люди внимание обращают.

М-да, действительно, что-то мысли совсем одолели. Вздыхаю, стараясь расслабить мышцы лица и отвлечься.

– Вот, так лучше.

– Валдис, какие у нас дальше планы?

– Главный – пообедать. А там Димитрий распорядится.

– Принимается.

Доложив командиру о напрасной поездке, отдаем должное обеду. Плотно откушав, располагаемся переваривать, и я задаю давно интересующий вопрос:

– Димитрий, а вообще, по правилам, сколько должно быть путей отхода для разведчика?

Командир усмехается:

– Единственный и главный – дипломатический паспорт и посольство.

– Понял, поправляюсь: а для нелегала?

– А вот тут все зависит от твоей личной фантазии и изобретательности, если брать в качестве примера наш случай. Конечно, были предусмотрены и подготовлены каналы эвакуации еще на стадии планирования операции, но они все сто процентов засвечены. Лучший вариант для нас – что-то неожиданное, нестандартное.

– Хотя путей всего два: море и воздух.

– Именно.

М-да, интересная информация. Перебираю в мозгах немногочисленные варианты.

Помолчав, командир негромко заводит речь о главном:

– Я считаю, что мы должны задействовать фугас после попытки прорыва к цели первой группы, не привязываясь к переданным Москвой данным.

Кемаль приподнялся на локте:

– То есть информация из Москвы о начале совещания будет ложной?

– Нет. Она будет… неполной. Помнишь, мы обсуждали – для войны нужен серьезный повод. Поэтому начало официального собрания пойдет ни о чем, так, говорильня. Не факт, что на нем сразу будут присутствовать все ключевые фигуры.

– А после атаки парней?..

– Да. Самый тот момент, чтобы предъявить компрометирующие Россию доказательства и дружно взять за горло союзников.

– Но ведь после взрыва их фугаса доказательств не будет? Казимир, ты как снарядил?

– По полной. От автомобиля останутся покореженные мосты и двигатель.

– И куча трупов тех, кто попробует остановить. Что дальше?

Ахмет думает, вздыхает:

– А дальше будут предъявлены документы и фотографии, подтверждающие подготовку акции Москвой. Не забывай о предателях, Валдис.

Кемаль мрачно кивает, соглашаясь.

Командир спрашивает:

– Казимир, взрыв фугаса парней не наведет спецслужбы сразу на правильные выводы?

Да, это задача… Прикинув, отвечаю:

– Сам взрыв правдоподобно можно объяснить сработавшими поясами шахидов и сдетонировавшей от них взрывчаткой ядерного заряда. Опять же, есть бензин в баках. Зная, что должны взорвать, враги скорее всего срочно начнут проводить мероприятия дезактивации. Например, пенную атаку из пожарных машин.

– А ожидаемая радиация после взрыва не напугает?

– Поднимать панику не в их интересах, во-первых. Во-вторых, это не Чернобыль – совершенно другой тип изотопов, выход гамма-излучения незначителен. Основной тип радиоактивных частиц составят альфа и нейтроны. Альфа резко гасится даже воздухом, про пену уже молчу, а засечь нейтроны само по себе нетривиальная задача, решаемая глубоко специализированным типом радиометров. Опять же, делящегося вещества буквально несколько килограммов. Нештатный подрыв превращает его в тяжелую пыль, которая быстро осаждается естественным путем.

– И если идет дождь?..

– Значит, осаждается еще быстрее.

– Димитрий, получается, они не сразу поймут, что бомба фальшивая?

– Да, Валдис. Думаю, у нас будет минимум час. Как ты мыслишь, Казимир?

– Если не больше. Представьте сами, парни: воронка с остатками автомобиля, толстый слой пены и специальных дезактивирующих, связывающих радионуклиды веществ, суматоха, дозиметры не фиксируют заражение, что легко можно списать на своевременно принятые по дезактивации меры. Среди тех, кто располагался близко от места взрыва, раненых нет – мощность слишком высока. Контуженые и раненные отлетевшими осколками будут доставляться в специализированный госпиталь. Пока там проведут особые анализы, наработают статистику об отсутствии изотопов…

Ахмет подводит итог:

– Тем временем совещание вип-персон будет идти полным ходом. И не думаю, что войти туда сможет любой желающий. Независимо от того, какие новости он хочет принести.

Еще раз прикидываю предпосылки, наши выводы. Все логично. Хорошо, что ребята из тройки Мансура не будут мучиться: при такой силе взрыва умрут мгновенно.

Глянув на друзей, с болью понимаю – они думают о том же. Ничего, парни, смерть – это не конец, есть танец золотых искр и теплое дыхание Всевышнего. А куда еще направятся те, кто отдает за свою страну и народ самое ценное – жизнь?

Горькое молчание прерывает командир:

– Ладно, парни, надо позаботиться об ужине да прикинуть, где еще проходят перспективные авиавыставки. Меня лично устроит не только бомбардировщик, но и приличный транспортник типа «Дакоты», например. Казимир, собирайся, составишь компанию в супермаркет.

– Хорошо.

Весь следующий день мы посвятили авиавыставкам. После обеда все-таки нашли то, что надо. Недалеко от Хитроу на взлетно-посадочных полосах старого военного аэродрома среди музейных экспонатов стоял тот самый транспортник «Дакота». Машина полностью исправна – своим ходом прилетела из Италии, где и была арендована. Более того – с завтрашнего дня, после оформления необходимых разрешений, экипаж начнет совершать получасовые прогулочные полеты со всеми желающими. В настоящий момент идет доработка салона для придания полного соответствия виду времен Второй мировой. Словоохотливый гид откровенно порадовал. Если аэропорты перекроют мгновенно, то это поле никто контролировать не будет. Остается вопрос заправки, но его, увы, придется решать на месте.