Всем бедам вопреки - Бэнкс Майя. Страница 16

Вместо того чтобы подскочить и потребовать ответа, каким образом она сюда попала, Рионна молча наблюдала, как Кэлен снимает тунику.

Он стоял спиной к ней, и под кожей перекатывались мышцы, когда он стянул тунику и отбросил ее в сторону. Потянулся и стал снимать штаны.

Щеки Рионны загорелись при виде его голых ягодиц. Упругих и округлых, способных привлечь внимание женщины. А ноги… как два древесных ствола! У него не было ни капли лишнего жира.

Сплошные тугие мышцы, покрытые темными жесткими волосами.

Она снова вздрогнула, но на этот раз вовсе не от холода.

Он прекрасен! Все женщины должны им восхищаться! Не идеален. Но все же прекрасен!

Шрамы покрывали его тело от щиколоток до затылка. И ей ужасно захотелось проверить их на ощупь руками… и губами. Понравится ли ему, если она проделает с ним то, что сам он делал с ней в брачную ночь?

Желание пронзило ее при мысли о том, что и его можно целовать и пробовать на вкус.

Она оглядела себя и поняла, что совершенно обнажена. Ни клочка одежды. Мех ласкал ее голую кожу, так что все чувства обострились. Соски превратились в твердые камешки и торчали вверх, словно просились мужу в рот.

Она едва не застонала. Он в самом деле обладал коварным ртом. И языком. Она не могла забыть того, что он с ней делал.

Внизу живота появилась знакомая тянущая боль. Что с ней случилось? Почему вид обнаженного мужа и воспоминания о той ночи творят такой хаос с ее чувствами?

Она заворочалась, не в силах лежать спокойно. Кэлен услышал ее и обернулся, ничуть не стыдясь своей наготы.

Она широко раскрыла глаза, впервые узрев мужское достоинство, такое твердое и… восставшее. Как и все остальное тело, оно было твердым и выглядело… свирепым. Рионна нервно проглотила слюну и наконец осмелилась взглянуть мужу в глаза.

— Значит, ты проснулась.

Она молча кивнула. Конечно, проснулась. Любой дурак это видит.

— Почему ты спишь в этой крошечной каморке без окон? Пряталась от меня?

Судя по взгляду, он искренне веселился. Она нахмурилась и села, слишком поздно поняв, что это движение обнажило верхнюю часть тела.

— Это моя комната. Где же мне еще спать?

Он вскинул брови, словно чтобы показать ей всю абсурдность такого заявления.

— Я вообще тебя не видела, даже за ужином, — раздраженно прошипела она. — Откуда мне знать, чего ты ожидаешь?

Он сжал свою гордо поднятую плоть, потянул вверх, ни на секунду не сводя с нее глаз. На его губах играла слабая улыбка, улыбка, подсказавшая, что последующие его слова взбесят ее.

— Неужели я пренебрег новобрачной? — протянул он. — А я думал, что занимаюсь важными делами вроде защиты твоего клана и установления власти над людьми.

Она вцепилась пальцами в мех, пока они не сжались в кулаки.

— Теперь это твой клан. Не только мой. Ты говоришь так, словно делаешь нам огромную честь. Но, по правде говоря, ты получил немалую выгоду от сделки.

— Какой грозной ты выглядишь, жена. Я уже говорил, как ты привлекательна, когда так зло смотришь на меня?

— Я вовсе не желаю быть привлекательной.

Ухмыльнувшись, он шагнул к кровати. Его рука по-прежнему проделывала что-то непонятное с набухшей мужской плотью. И она не могла отвести глаз. Казалось, больше она ни на что не способна смотреть.

— Желаешь ты или нет, это ничего не изменит. Я становлюсь каменно-твердым каждый раз, когда ты открываешь свой пухлый ротик.

Он навис над ней, так что она почувствовала себя маленькой и беззащитной. И нервничала все больше. В его взгляде было обещание, но чего? Она не понимала. Поспешно облизнула губы и отодвинулась, пытаясь укрыться покрывалом.

— Нет смысла прятать свои прелести, деточка. Я скоро их найду.

— О чем ты? — выдохнула она.

По правде говоря, дышать становилось все труднее. Грудь стеснило, и голова стала странно легкой и кружилась.

Кэлен вытянул мех из ее судорожно сжатых пальцев и бросил его к изножью кровати.

— Просто сегодня я не намерен лишать себя полного удовлетворения.

Сверкнув глазами, он начал гладить полную грудь и теребить сосок, пока он не превратился в тугой бутон.

— А мое удовлетворение? — прохрипела она. Кэлен казался высокомерным и эгоистичным.

— Вряд ли тебе будет на что жаловаться, девочка. Вспомни нашу брачную ночь.

Что на это скажешь? Кэлен совершенно прав.

Ноги Рионны дрожали. Пальцы тряслись. Бабочки танцевали в животе, добираясь до самого горла.

Он наклонился, поставил колено на кровать и оказался так близко, что она чувствовала жар его дыхания.

Вместо того чтобы прижаться губами к ее губам, как она ожидала, он изогнулся и провел губами по ее шее.

Рионну словно настигла летняя гроза.

Она охнула, выгнула спину. И откинула голову, приглашая его прижаться губами к местечку пониже ее ушка.

— У тебя чудесная кожа, деточка, — промурлыкал он, и ее тело запульсировало в предвкушении того, куда он поцелует ее сейчас.

Он прихватил зубами ее шею, легко прикусил, потом чуть сильнее.

— Ты на вкус так же сладка, как на вид.

Она вздохнула и закрыла глаза.

— У тебя коварный рот, муж.

— Подумать только, а ведь я едва начал.

Глава 11

Рионна потянулась, чтобы сжать плечи Кэлена. Пальцы впились в твердые мышцы. Она подалась вперед, упиваясь его поцелуями. Дрожь восторга пробегала по ее телу, как капли дождя в теплый летний день.

— Вот это верно, девочка. Держись за меня.

Он осторожно уложил ее на кровать и прижал спиной к матрацу.

— Ты пиршество для мужских глаз.

— Почему спальня — единственное место, где у тебя находятся для меня добрые слова? — спросила она, кривя губы.

Он отстранился. На губах играла легкая улыбка:

— Это единственное место, где ты ведешь себя как покорная жена.

Она сжала кулак и попыталась ударить его в плечо, но он поймал ее запястье, а сам принялся ласкать ее грудь, медленно, почти лениво, обводя пальцем сосок. Потянул, сначала нежно, потом резче, и каждый рывок посылал стрелы наслаждения прямо в центр ее женственности. Лоно судорожно сжималось. Рионна стиснула бедра и выгнулась еще сильнее.

Кэлен наклонил голову и подул на сморщенный бугорок. Рионна застонала, охваченная нетерпеливым предчувствием и почти не понимая, что странные гортанные звуки вырываются из ее собственного горла.

Теплый шершавый язык скользнул по соску, оставив влажную дорожку до верха груди. Он отпустил ее запястье, сжал вторую грудь и стал мять и массировать, после чего свел их вместе и начал лизать сосок. Поцеловал вершинку, прежде чем перейти к другому соску. Она смотрела на его темную голову. Ее тело напрягалось все сильнее, пока не стало неподатливым.

Не в силах противиться желанию, она зарылась руками в его длинные черные волосы. Гладила косы на висках и дергала, когда он прекращал сосать. Он со смешком повиновался, и она стала пропускать пряди сквозь пальцы.

— Я хочу снова попробовать тебя, ощутить вкус меда на языке, — прошептал он.

Она закрыла глаза. Руки бессильно упали, когда он проложил дорожку из поцелуев по животу к развилке бедер. Приподнялся на локте и стал играть с завитками, скрывавшими ее женственность. Она сгорала со стыда, но втайне желала продолжения.

Ей одновременно хотелось стиснуть бедра и отвернуться и развести ноги пошире, чтобы дать ему доступ к своему телу.

Он осторожно разделил складки плоти и стал одним пальцем обводить крошечный чувствительный бугорок.

— Я готов взорваться, девочка, потому что мне не терпится как можно глубже погрузиться в твое тепло.

Она широко раскрыла глаза, застыла и уставилась на него. И увидела в его глазах то, от чего во рту мгновенно пересохло.

Его рука скользнула по ее животу, сжала грудь, и он снова поцеловал вершинку, превратив ее в острый нерасцветший бутон. Потом приподнялся так, что их губы были совсем близко. Коснулся ее щеки и провел пальцем от скулы до челюсти.