Всем бедам вопреки - Бэнкс Майя. Страница 48

— Вряд ли она с этим мирилась, — фыркнул Юэн.

Кэлен с сожалением улыбнулся, но тут же выругался, когда Юэн принялся очищать рану на плече.

— Не мирилась. Она девушка воинственная. Я…

Он осекся не в силах продолжать. Да и не будет он говорить. Потому что его слова предназначены не для брата, а для Рионны, и он скажет их только ей одной. Она сражалась ради них. Она требовала их. И она, черт возьми, их услышит.

— Расскажи о Ним-Аленне, — проскрежетал он сквозь стиснутые зубы, чтобы отвлечься от боли.

— Самое прекрасное место на свете. Укрепленный дом существует больше ста лет, а выглядит так, словно был выстроен вчера. Но люди короля бдительно охраняли его после смерти Александра. Он сумел оставить Мэйрин и ее первенцу хорошее наследство.

— Мужчины будут осаждать Изабель, как некогда — Мэйрин, — мрачно предсказал Кэлен. — Да, наследство богатое, но оно станет нелегким бременем для девочки.

— У нее будет защита, которой Мэйрин не имела, — напомнил Юэн. — Мэйрин осталась совсем одна, и никто не защищал ее, пока она росла. Изабель — дело другое. Я глаз с нее не спущу, пока она не решит, за кого выйти замуж.

Кэлен улыбнулся раздраженному тону брата:

— Значит, ты дашь ей возможность выбрать?

— Да. Она будет в лучшем положении, чем Мэйрин. Я никогда не хотел, чтобы она оказалась в таком отчаянном положении, как Мэйрин, или была вынуждена выбирать меньшее из двух зол, потому что ее загнали в угол.

— Это хорошо. Мы привели в клан Маккабе необыкновенных женщин. Они родят маленьких воинов с отвагой и умом своих матерей.

— Совершенно верно, — хмыкнул Юэн.

Кэлен снова поморщился, когда Юэн коснулся раны.

— Зубы Господни, Юэн, ты уже закончил?

— Нужно зашить рану, а ты лежи спокойно, или, помоги мне Господь, я зашью твой рот.

— Заканчивай быстрее. Я хочу вернуться к Рионне. Не желаю, чтобы она подумала самое плохое, когда не увидит меня.

— Я послал Аларика сказать ей, что ты, как всегда, злишься и угрожаешь. Она сразу поймет, что с тобой все в порядке.

— Если бы рана не болела так сильно, я бы врезал тебе.

— Можешь попытаться, — ухмыльнулся Юэн. — Ты сейчас слаб, как новорожденное дитя. Думаю, Рионна собьет тебя одним ударом даже с кинжалом в спине.

Кэлен сразу отрезвел.

— Она поражает меня, Юэн. Я даже не знаю, как вести себя с ней. Как смириться с тем, что она рисковала своей жизнью ради меня?

— Ты бы сделал то же самое ради нее, — спокойно ответил Юэн. — Вполне естественно, что и она стоит за тебя горой. Ее отлили и разбили форму. Господь послал тебе чудесный дар, Кэлен, и надеюсь, ты это сознаешь.

— Еще бы не сознавать, — пробормотал он.

— Ну вот, — довольно кивнул Юэн, — рана зашита, и кровь остановилась.

Кэлен попытался встать, но повалился на бок, окончательно лишившись сил. Руки и ноги его не слушались, и он едва был в состоянии приподнять голову.

Выругавшись, он снова попытался встать.

— Помоги мне, черт бы тебя побрал!

— Я помогу тебе добраться до спальни, где лежит Рионна, если поклянешься лежать в постели.

— Не стану торговаться с тобой из-за Рионны, — проворчал Кэлен. — Я не оставлю ее ни на секунду.

— У тебя серьезная рана, Кэлен. Ты весь горишь и совсем обессилел. Если за тобой не ухаживать, можешь умереть.

— Помоги мне встать, — повторил Кэлен.

Юэн покачал головой и усадил его.

— Клянусь, понятия не имею, чье ты порождение. Уверен, что в раннем детстве тебя оставили на ступеньках крыльца.

Кэлен с трудом поднялся. Слова Камерона об их отце всплыли в его затуманенном сознании. Он так и не узнает, была ли хоть доля правды в бреде Камерона. Но он ничего не скажет братьям. Нет смысла сеять семена сомнения в их умах. Камерон много лет жил ненавистью и местью, и это ничего ему не дало. В конце он навлек бесчестье на себя и на отца, за которого, по его словам, мстил.

— Все кончено, Юэн, — тихо сказал он, когда они ковыляли по коридору. — Через восемь лет все кончено. Камерон мертв, и ни один из нас не нанес ему смертельного удара.

— Да, — пробормотал Юэн, — наш отец может спать спокойно. Он отмщен.

— Нет, — поспешно ответил Кэлен, — дело не в мести. В благородстве и справедливости. Камерон действовал бесчестно и умер бесчестно. Этого довольно.

Юэн свел брови и искоса взглянул на брата.

— Я в долгу перед твоей женой, и этот долг не смогу отдать никогда. Она не только спасла твою жизнь, но и убила человека, причинившего много горя моей жене и угрожавшего дочери.

— Похоже, немало людей в долгу перед моей женой, — сухо заметил Кэлен.

Юэн постучал в дверь, и Кэлен едва дождался, пока им разрешат войти. Его сердце едва не остановилось при виде Рионны, распростертой на кровати на животе. Лицо повернуто набок, глаза закрыты.

Гэннон немедленно поднял руку:

— Она потеряла сознание, но еще дышит. Боль стала невыносимой.

— Неужели никто не мог дать ей зелья? Есть ли целитель в этом клане? — возмутился Кэлен. — Я не позволю ей страдать!

— Успокойся, — попросил Аларик. — Не стоит пугать Рионну, когда она проснется. Мы убедили ее, что рана легкая и волноваться не о чем. Она больше боится за тебя, чем за себя, и это даже лучше. Ей есть за кого бороться.

Кэлен подошел к кровати, преодолевая боль и горячку. Голова кружилась, и он словно шел через глубокое болото, но был исполнен решимости оставаться рядом.

— Кинжал засел глубоко, Юэн.

— Да, и как только мы его вытащим, кровь потечет сильнее. Нужно побыстрее остановить ее и зашить рану.

— Она — боец, — проворчал Гэннон. — Это для нее пустяки.

Кэлен никогда не видел Гэннона таким бледным, как в эту минуту. Он стоял над Рионной, сжимая и разжимая кулаки, словно не знал, что делать.

— Не было ли еще одного кровотечения? — со страхом спросил Кэлен. — Она носит ребенка.

Аларик покачал головой:

— Я по крайней мере не видел. Она не жаловалась на боль в животе. Только в спине.

— Ложись рядом, пока не упал, — рассерженно велел Юэн. — И подальше от нее, чтобы когда наконец потеряешь сознание, не мешал лечить Рионну.

Послышался стук. Гэннон и Аларик выхватили мечи. Гэннон поспешил приоткрыть дверь и впустить седовласую женщину, казавшуюся старой, как сам Мафусаил.

Она выглядела чрезвычайно взволнованной и ломала руки.

— Прошу прощения, лэрд Маккабе, но мне сказали, что вам нужна целительница.

Юэн пристально оглядел старуху:

— А ты действительно умеешь исцелять?

Старуха выпрямилась и пронзила Юэна негодующим взглядом.

— Я владела искусством целительства задолго до того, как ты родился, малыш.

— Мне нужно зелье от боли и бальзам, чтобы втереть в рану после того, как ее зашьют. Ты можешь зашить рану?

— Да, я стара, но за все мои шестьдесят лет рука не дрогнула ни разу.

— Нет, — перебил Кэлен. — Юэн, сделай это сам. Я тебе верю.

— Хорошо, — согласился Юэн и ткнул пальцем в старуху: — Принеси зелья, которые я просил.

Она кивнула и поковыляла из комнаты.

— Помоги мне вынуть кинжал из раны, — поморщился Юэн. — Это нужно сделать быстро, чтобы сразу остановить кровь. Кэлен, ложись. Если она очнется, то порадуется, увидев тебя рядом.

Кэлен забрался в кровать и почти упал на подушки. Силы его иссякли. Он погладил Рионну по волосам, склеенным на концах кровью.

— Когда все будет кончено, я искупаю тебя, как когда-то ты купала меня, а потом покормлю тебя собственными руками. Будем сидеть у огня. И я стану расчесывать тебе волосы. Прочитаю все мысли, которые я записывал с того дня, когда впервые увидел тебя. Клянусь, что уже тогда я желал тебя. Даже когда ты принадлежала моему брату.

Он коснулся ее щеки, пытаясь согреть ее. Но она оставалась бледной и холодной.

— Разожги огонь, — сказал он Гэннону. — Не хочу, чтобы она замерзла. Нужно, чтобы ей было тепло и уютно.

— Помести ладони по обе стороны кинжала, — наставлял Аларика Юэн, — и надави, когда я потяну. Как только выну кинжал, зажми руками рану.